Коллектив авторов - Богословие, история и практика миссий. Альманах Миссионерского факультета. Выпуск 2

• Название: Богословие, история и практика миссий. Альманах Миссионерского факультета. Выпуск 2
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-7429-0888-3

Альманах посвящен актуальным проблемам теоретической и практической миссиологии, а также исследованию малоизученных аспектов истории православных миссий.

Издание предназначено для ученых, изучающих историю и теоретические основы православной миссии; лиц, занимающихся практической миссионерской работой, а также для широкого круга читателей, интересующихся этой проблематикой.

---

Авраам и Сарра были не просто супружеской парой – они были соратниками. Сарра была не только спутницей мужа, но и самостоятельной, независимой личностью. И она играла важную роль в деле, которому посвятил себя Авраам. Это не только покорная жена, пассивно сопровождающая мужа, но личность с твердой волей и сильным характером, побуждающим ее принимать самостоятельные решения и осуществлять их, когда этого требуют обстоятельства. Более того, во многих случаях Сарра оказывается наставником мужа. Авраам часто испытывал потребность обратиться к ней за советом либо считал себя обязанным получить ее согласие, прежде чем принять важное решение. Иногда он действовал даже прямо по ее указаниям, побуждаемый к этому как своим собственным сознанием, так и подчиняясь воле Всевышнего: «…во всем, что скажет тебе Сарра, слушайся голоса ее» (Быт 21. 12).

Изменение имени намекает на изменение сущности Авраама и Сарры как личностей, на изменение всего образа их жизни. Произошло фундаментальное изменение функции двух личностей, действовавших совместно. Это функциональное единство, как особая сущность отношений, выразительно подчеркивается постоянно повторяющимся объединением их имен – Авраам и Сарра, которое не встречается больше нигде в Ветхом Завете, в том числе и в рассказах о семьях других патриархов. Они исторические, идеологические и духовные прародители народа, также как Адам и Ева, представляющие собой два фундаментальных элемента рода человеческого, – его биологические предки.

Такой характер отношений между мужем и женой, ставший обычным лишь в современную эпоху, был чрезвычайно редким в древности. Идеалистический аспект отношений Авраама и Сарры позволяет понять кажущиеся странными эпизоды их жизни. На первый взгляд, эти эпизоды говорят о том, что Авраам мог не очень быть привязанным к Сарре, что совершенно не соответствует истине. В первый раз ей было 65 лет, когда Авраам уступил ее фараону для гарема (Быт 12. 11–20), в другой раз в свои 90 лет в положении беременности ее забрал в гарем царь Герара Авимелех (Быт 20). Здесь нет никакой гиперболы: Сарра была красивейшая женщина (Быт 12. 14), и выглядеть привлекательно даже в таком преклонном возрасте вполне возможно и по сей день. Тем более, получив сообщение о предстоящем зачатии, Сарра как бы подверглась обновлению, омоложению. Сарра снова вошла в женский цикл. И в тот же год Авраам совершил обряд обрезания, ритуал перехода в новую фазу жизни, совершаемый в большинстве обществ в пору юности человека. Таким образом, и Авраам подвергся процессу обновления. По преданию, с этого времени Авраам и Сарра и выглядеть стали как молодые.

Сарра, очевидно, и сама поддерживала версию Авраама о том, что она только его сестра, а не жена. Удивительно в этих случаях не столько поведение Авраама, сколько молчаливое согласие Сарры. Ведь Сарра не была пассивным и послушным орудием в руках мужа. Эта ее кажущаяся уступчивость была, очевидно, заранее согласована с Авраамом. Сотрудничая на основе принятых совместно решений, супруги в данном случае доверившись Господу, сознательно пошли на стыд и унижение, чтобы сохранить целостность своей общины – носительницы нового идеала. Они чувствовали, что лучше заплатить честью Сарры и принять все последствия этого решения, чем подвергнуть опасности общее благополучие. Договоренность пожертвовать личным ради общего дела подтверждается тем, что Сарра никогда не упрекала Авраама за ущерб, который он нанес ее чести, и никогда даже не упоминала об этом, хотя в других случаях резко и прямо высказывала Аврааму свое недовольство, как, например, в случае с Агарью: «И сказала Сара Авраму: в обиде моей ты виновен… Господь пусть будет судьею между мною и между тобою» (Быт 16. 5).

В Ветхом Завете неоднократно повторяется обещание, что Сара станет праматерью нового народа, родив сына, который реализует союз, заключенный Всевышним с Авраамом: «Я благословлю ее и дам тебе от нее сына; благословлю ее, и произойдут от нее народы, и цари народов произойдут от нее… именно Сарра, жена твоя, родит тебе сына, и ты наречешь ему имя Исаак; и поставлю завет Мой с ним заветом вечным потомству его после него» (Быт 17. 16–19).

Знаменательно и то, что когда Господь явился Аврааму в облике трех гостей, Он обратился непосредственно и к Сарре, которая, подобно Аврааму, стала свидетельницей явления Святой Троицы.

Сарра стойко защищала права Исаака и честь семьи. Когда окончился период вскармливания сына молоком, Сарра, услышав, что сын Агари Египтянки, которого она родила Аврааму, насмехается над ее сыном Исааком, настояла на том, чтобы Авраам выгнал их из дома, что очень обеспокоило и огорчило Авраама (Быт 21. 8–11). Сарра не могла терпеть вольностей Измаила и равнодушно смотреть, как сын рабыни обращался с Исааком. И как прежде, желая смирить высокомерие Агари, в сильном негодовании она заставила ее обратиться в бегство, так и теперь, желая в самом начале обуздать притязания Измаила и не будучи в состоянии равнодушно терпеть, чтобы сын, рожденный по благодати и дарованный самим Богом, общался с сыном рабыни-египтянки. Сарра видела, что и сама она находится в глубокой старости, и праотец уже достиг преклонных лет (так как оба уже прожили много лет), и опасалась, чтобы в случае внезапной их смерти Измаил, по праву рождения от семени праотца, не стал домогаться участия в наследии отца и равнять себя с Исааком.

Сарра поступила в этом случае не несправедливо, а очень справедливо, и Бог одобрил ее слова. А праотец, будучи любвеобилен и привязан к Измаилу, с неудовольствием принял слова Сарры. Господь, со свойственным Ему человеколюбием, желая укрепить союз их единодушия, сказал Аврааму, чтобы он не принимал со скорбью ее слова, но во всем, что ни скажет ему Сарра, слушался ее голоса (Быт 21. 12).

Жертвоприношение

…возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь,

…принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе.

(Быт 22. 2)

Кому и для чего пролита эта излиянная за нас кровь – кровь великая и преславная Бога и Архиерея и Жертвы?.. По какой причине кровь Единородного приятна Отцу, Который не принял и Исаака, приносимого отцом, но заменил жертвоприношение, вместо обещанной жертвы дав овна? Или из этого видно, что приемлет Отец, не потому что требовал или имел нужду, но по домостроительству и потому, что человеку нужно было освятиться человечеством Бога, чтобы Он Сам избавил нас, преодолев мучителя силой, и возвел нас к Себе через Сына, посредствующего и все устрояющего в честь Отца, Которому оказывается Он во всем покорствующим? Таковы дела Христовы, а большее да почтено будет молчанием.

Святитель Григорий Богослов.Слово 45. На Святую Пасху

Каждый человек на своем жизненном пути для достижения экзистенциального бытия может проделать три стадии, даже не вполне осознавая это. Первая стадия чувственная. На этой стадии находятся люди, которые упиваются чувственными удовольствиями. Смысл жизни для этих людей – в удовлетворении своих чувственных желаний. Такого человека истина уже не интересует – он «познал» ее, и для него остается лишь путь чувственных удовольствий.

Но этот путь неизбежно ведет к страданиям. Человек все время чувствует себя не удовлетворенным настоящим, не удовлетворенным своим чувственным бытием. Поэтому в своем развитии человек начинает переходить на нравственную стадию. Этот переход необходим, потому что человек, ощущая недостаточность существования на чувственном уровне, осознает его как некоторое зло. Поэтому нравственная стадия характеризуется прежде всего противостоянием между добром и злом. Человек, ощущая недостаточность своего чувственного существования, воспринимает его как некоторое зло, противостоящее чему-то более высокому, более доброму. Противоположность между добром и злом возникает в человеке и ставит его перед другими проблемами. Возникает проблема выбора, критерия нравственности, критерия моральных ценностей. Нравственный человек вынужден делать вывод о существовании чего-то общего, поддающегося не только чувственному познанию, но познанию другому. Но это общее существует именно как общее, а человек прежде всего осознает себя как личность. Такой разлад между человеком как личностью и добром и злом как категориями общими также не удовлетворяет человека. И тогда человек переходит на религиозную стадию, когда религиозность устраняет существование объективных критериев нравственности, объективного добра и объективного зла. Человек испытывает разлад между осознанием себя личностью и существованием объективных нравственных ценностей, он не ощущает себя индивидуальностью. Переходя на религиозную стадию, человек прежде всего порывает с общим.

Образ Авраама есть образ, иллюстрирующий состояние религиозного человека. Понять позицию Авраама с точки зрения нравственности совершенно невозможно. Бог дает Аврааму единородного, долгожданного сына, а потом требует, чтобы его принесли Ему в жертву, – ситуация абсурдная. Бог как бы отменяет Свое действие, что, с точки зрения человека, просто неразумно, а кроме того, принуждает Авраама совершить грех – убить человека, совершить то, что запрещено заповедью. И вот перед Авраамом встает проблема, что делать: жить по закону или слушаться Бога, что в том и в другом случае означает слушаться Бога. Возникает трагическая ситуация. Но Авраам поступает правильно, и происходит чудесное превращение: вместо сына он приносит в жертву агнца, и Бог тем самым показывает правильность выбранного Авраамом решения. Правильность выбора Авраама показывает, что к религиозной стадии не подходят никакие этические критерии. Авраам мог бы отказаться, предположив, что это искушение, но в таком случае Авраам поступил бы как всего лишь человек нравственный[1].