Сборник - Судебный отчет по делу антисоветского право-троцкистского блока

• Название: Судебный отчет по делу антисоветского право-троцкистского блока
• Автор: Сборник
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-496-01057-3

Сталинские процессы – одна из главных исторических тайн.

Судебный отчет, который вы держите в руках, был издан в СССР в 1938 году. Сегодня это библиографическая редкость – большинство книг было уничтожено при Хрущеве. Речь идет о процессе «Антисоветского право-троцкистского блока», который состоялся в марте 1938 года в Москве. Как получилось, что большое количество руководителей партии было обвинено в тягчайших преступлениях? Что стояло за этими процессами и были ли обвиняемые действительно виноваты? Могло ли быть так, что все они были абсолютно невиновны? Вопросов очень много. И главный из них звучит так: почему основные обвиняемые, «несгибаемые большевики», революционеры с громадным стажем, открыто признались во всем или почти во всем? О своей невиновности не заявил ни один! А ведь эти процессы проходили не при закрытых дверях. Открытый зал, сидящие в нем журналисты, обвиняемые находятся совсем рядом с ними. Все открыто, все публично.

Я абсолютно убежден, что мы только тогда сможем понять произошедшее в конце 30-х годов, когда внимательно изучим документы той эпохи. И стенограммы процессов, которые позже назовут «сталинскими процессами», – один из таких важнейших источников. Эти стенограммы были открыто опубликованы в СССР. Тираж – 100 000 экземпляров. Это к вопросу о том, как «кровавый режим» прятал свои преступления. Все было более чем открыто. И, что не менее важно, в то время никто не сомневался в вине подсудимых. Точно так же, как во времена Перестройки все, напротив, стали убеждены в их полной невиновности.

Читайте. Изучайте. Сопоставляйте…

---

Чернов. Так.

Вышинский. Подсудимый Рыков, таких, как Чернов, у вас соучастников было много?

Рыков. Это была моя ошибка, но я его к очень крупным соучастникам не причисляю. Он по дороге из ресторана на вокзал успел попасть в полицей-президиум.

Вышинский. Вот, скажем, скамья подсудимых, здесь не мало ваших соучастников, Чернов один из них?

Рыков. Да.

Вышинский. А у вас, подсудимый Чернов, таких руководителей, как Рыков, было много?

Чернов. Кроме Рыкова и немецкой разведки – никого.

* * *

На этом вечернее заседание заканчивается, и Председательствующий объявляет перерыв до 11 часов 3 марта.

Утреннее заседание 3 марта

Допрос подсудимого Иванова

Председательствующий. Подсудимый Иванов, вы подтверждаете показания, которые вы давали на предварительном следствии, о вашей антисоветской деятельности?

Иванов. Целиком и полностью подтверждаю.

Вышинский. Расскажите, при каких обстоятельствах, когда вы вступили в подпольную контрреволюционную организацию.

Иванов. Первое мое грехопадение началось в 1911 году, когда я был учащимся тульской гимназии, в 8-м классе. Царской охранке удалось меня завербовать в качестве своего агента.

Вышинский. С каким именно учреждением вы были связаны, как охранник, в каком городе?

Иванов. С жандармским охранным управлением в городе Туле.

Вышинский. В Туле вы с кем были персонально связаны?

Иванов. С ротмистром Маматказиным.

Вышинский. У вас была конспиративная кличка?

Иванов. Была: «Самарин».

Вышинский. У вас был шпиковский номер?

Иванов. Был: 163.

Вышинский. Вы получали вознаграждение за свою работу?

Иванов. Получал вознаграждение и в Москве и в Туле.

Вышинский. Значит, вы были платным…

Иванов. Платным агентом царской охранки.

Вышинский. Это начало вашей политической деятельности?

Иванов. Самая позорная полоса в моей жизни.

Вышинский. Затем вы приезжаете в Москву, поступаете в Московский университет в 1912 году?

Иванов. Да.

Вышинский. В 1913 году вы в Москве ведете активную работу в охранке?

Иванов. Да.

Вышинский. С кем вы связываетесь?

Иванов. С ротмистром Грязновым и подполковником Колоколовым.

Вышинский. В чем выражалась ваша провокаторская работа?

Иванов. Я информировал о революционном движении в студенческих организациях, информировал об отдельных товарищах, которые вели революционную работу. Так, например, по тульскому землячеству я выдал революционеров Северного и Поморова. В 1916 году я выдал Каплуна – одного из активнейших участников революционной работы на медицинском факультете.

Вышинский. Сколько времени вы состояли агентом московской охранки?

Иванов. С 1913 года по конец 1916 года.

Вышинский. Какое же вознаграждение вы получали?

Иванов. В тульской охранке получал сначала 15, потом 20 рублей.

Вышинский. А в московской охранке?

Иванов. Получал сначала 30, 40 рублей, затем дошел до 60–75 рублей. В процессе улучшения качества моей работы моя ставка подымалась.

Вышинский. До конца 1916 года вы были связаны с московской охранкой. А с конца 1916 года?

Иванов. С конца 1916 года я порвал с охранкой.

Вышинский. Чем объясняется это ваше решение?

Иванов. Я вырос в таких условиях, так был связан с интересами революции и рабочего класса…

Вышинский. Как были связаны? Вы были связаны в обратном направлении.

Иванов. Когда я рос…

Вышинский. Вы в 8-м классе гимназии становитесь провокатором. В момент своего роста вы – провокатор.

Иванов. Да.

Вышинский. Весь рост ваш был в провокаторстве.

Иванов. Вы меня не поняли…

Вышинский. Я спрашиваю вас, почему вы в конце 1916 года решили порвать с охранкой?

Иванов. Меня это тяготило, с одной стороны, а с другой стороны, подымающаяся революционная волна и перспективы победы рабочего класса меня страшили, я боялся, что, когда победит рабочий класс, документы охранки могут попасть в руки революционных организаций и я буду разоблачен как провокатор.

Вышинский. Вот это другое дело. Вы просто испугались расплаты?

Иванов. Правильно.

Вышинский. Вы говорили о вашем революционном воспитании. Воспитание у вас совершенно определенное. Начали вы свое политическое воспитание под руководством ротмистра тульской охранки Маматказина, а закончили – под руководством Бухарина и Рыкова. Так я вас понимаю?

Иванов. Правильно.

Вышинский. Когда вы проникли в большевистскую партию?

Иванов. В 1915 году.

Вышинский. При каких обстоятельствах? По личному побуждению?

Иванов. Было указание от подполковника Колоколова о том, чтобы я вступил в большевистскую партию.

Вышинский. Значит, вы вступили в партию по указанию подполковника московской охранки Колоколова?

Иванов. Да.

Вышинский. В каких целях?

Иванов. В целях возможно более глубокого освещения деятельности большевистской организации.

Вышинский. С провокаторскими целями?

Иванов. Да, с провокаторскими целями.

Вышинский. Как вы считали свой партийный стаж?

Иванов. В анкетах я писал, что я член партии с 1915 года.

Вышинский. А о том, что вы вступили в партию по поручению подполковника Колоколова, это, конечно, вы оставляли при себе?

Иванов. Этого я никому не рассказывал.

Вышинский. До какого момента?

Иванов. До момента моего ареста.

Вышинский. Скажите, пожалуйста, вы имели связь с группой «левых коммунистов»?

Иванов. Да.

Вышинский. А кто вас вовлек в эту группу?

Иванов. Здесь никто меня не привлекал, по сути дела, потому что самое мое грехопадение и страх, что я могу быть разоблачен при Советской власти, меня толкали и гнали в стан врагов. И я, как ворон, летящий по запаху на падаль, вливаюсь во всякие враждебные группы, которые борются с Советской властью, потому что я рассчитывал, что тогда при реставрации власти буржуазии я не буду разоблачен.

Вышинский. Когда вы примкнули к «левым коммунистам»?

Иванов. В конце 1917 или в начале 1918 года.

Вышинский. Значит, вы примкнули к этой группе как враг, который рассчитывал, что с этой группой вам удастся свалить Советскую власть?

Иванов. У «левых коммунистов» я находил то, что мне было нужно как врагу Советской власти и рабочего класса.

Вышинский. Вы тогда с Бухариным были связаны?

Иванов. Мы были на нескольких совещаниях. Потом Бухарин однажды поставил передо мною вопрос о том, что в знак протеста против партии и против линии Ленина нужно выйти из Коммунистической партии и организовать свою партию. Расчет был на то, что это может привести к распаду Коммунистической партии и победе «левых коммунистов». Но к этому времени вскрывается следующее. Я работал тогда партийным организатором в Басманном районе. Мне не удалось получить поддержку в партийной массе по линии «левых коммунистов». Масса шла целиком за Лениным. Мне было ясно, что вся работа «левых коммунистов» обречена на провал, на банкротство.

Потом я встретился с Бухариным на X съезде партии, где у нас с Бухариным был следующий разговор. Он поставил вопрос о том, что у меня, мол, с Лениным расхождения по коренным вопросам; я сейчас занят подготовкой своих кадров, которые готовы были бы по первому моему, Бухарина, зову выступить против Ленина. Это, по-моему, было предварение к созданию «школки» Бухарина.

Вышинский. Как Бухарин рассчитывал выступать против Ленина? В каких формах он готовил выступление?

Иванов. Он был довольно резко настроен. Он просто ждал подходящего момента. Он хотел иметь свои кадры.

Вышинский. Для чего?

Иванов. Для того, чтобы устранить Ленина.

Вышинский. Как устранить?

Иванов. Вплоть до физических методов.

Вышинский. А вы говорите о «школке». Хорошая «школка»!

Иванов. Она известна в партии как «школка» «левых коммунистов».

Вышинский. А в действительности это не «школка», а банда, которую создал Бухарин. Продолжайте свои объяснения.

Иванов. Интересен был разговор с Бухариным в 1926 году. Он прямо говорил, что нужно готовиться к борьбе в открытом бою с партией. Имейте в виду следующее, – говорил он, – что мы выступаем и своими выступлениями даем программу для консолидации всех недовольных элементов внутри страны. Но это, говорит, – не основное и не главное, а главное в нашей работе – работать в подполье по собиранию кадров, по завлечению в наши сети наиболее влиятельных членов партии.