Евгений Анташкевич - Харбин. Книга 2. Нашествие

• Название: Харбин. Книга 2. Нашествие
• Автор: Евгений Анташкевич
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-227-05100-4

На первый взгляд, вернувшись с фронтов Первой мировой к семье в Харбин, полковник русской армии Александр фон Адельберг ведет жизнь мирного обывателя. Сменив военный мундир на штатский костюм, ходит на службу в управление Китайской Восточной железной дороги, посещает с супругой званые обеды и балы, принимает гостей, выезжает на дачу. Его сын Сашик взрослеет в атмосфере любви, доверия и, казалось бы, не имеет секретов от родителей. Однако мир и благополучие города держится на хрупком равновесии. Слишком много разнонаправленных военных и политических интересов сошлись на территории Маньчжурии.

---

Кэндзи недолго задержался у карты; он был хорошо готов к разговору.

– Господин полковник, позвольте я начну несколько с другого.

Асакуса кивнул.

– Судя по тому, что вы мне рассказали и я прочитал, никто из нашей агентуры, кроме Старика, не видел Корреспондента собственными глазами. Это первое. Второе. Они пропали одновременно. Пропал Старик, пропал и Корреспондент, и за прошедшие полгода, а может быть, и больше, сам Корреспондент сигнала о себе не подавал, хотя, насколько я понимаю, контакт с нами был для него выгодным, и он мог привыкнуть жить на наши деньги. Может быть, он уже готов к возобновлению с нами контакта, может быть, собирается покинуть Советы и перейти границу! Почему бы ему не оказаться у нас, в Маньчжурии? В этом случае он должен как-то подготовиться! То есть не исключено, что в данных условиях он, может быть, уже готов общаться с нами напрямую, без посредства Старика. Прошу прощения, я говорю слишком сумбурно…

– Ничего, я вас понимаю, и если подытожить, то у вас есть сомнения в том, что Корреспондент действительно существует, так?

– Я хочу сказать, что нам следовало бы убедиться в том, что такой человек есть. И если это так, то он ещё жив и способен с нами сотрудничать.

Кэндзи ненадолго умолк, но Асакуса попросил его:

– Продолжайте!

– Я понимаю, господин полковник, наверное, я говорю что-то крамольное, но это действительно приходит мне в голову. Токио останется очень недовольным, если окажется, что семь лет мы получали секретные материалы от агента, которого в реальной жизни не существовало.

– К чему вы клоните, господин лейтенант?

– К тому, что на первоначальном этапе в планировании наших действий надо сделать акцент на установление факта существования Корреспондента. И если это подтвердится, вывести на него нашего надёжного связника, а может быть, даже и нашего офицера под соответствующим прикрытием. – Коити секунду помолчал, в качестве этого офицера он уже мечтал оказаться сам. – И восстановить связь со Стариком.

– Азбука разведки, дальше!

– Здесь сами Адельберги вряд ли могут быть нам полезными, поскольку из дела не видно, что у них в Хабаровске есть кто-то из родственников или близких друзей. Однако они люди в Харбине авторитетные, в том числе и Александр-младший, естественно, – среди молодежи. Видимо, есть смысл установить с ним близкий, «дружеский» контакт и изучить его окружение. В принципе в наших целях можно было бы использовать любого из эмигрантов, у кого есть связи в Хабаровске или где-нибудь поблизости, но Адельберги, если я правильно понимаю, далеки от всех белоэмигрантских партий, борющихся против Советской России. Они нейтральны, это может оказаться нам на руку. Поэтому необходимо завербовать его самого, то есть младшего, а через него или с его помощью завербовать того, кто нам окажется нужен…

– А кто нам может оказаться нужен?

– Тот, у кого в Хабаровске есть близкие родственники или друзья.

– А не слишком долго?

– Зато надежно! Как прямой удар «Цки»!

Асакуса посмотрел на Кэндзи:

– Вы владеете «искусством меча»?

Кэндзи потупил глаза и крепко сжал кулаки, он не входил в помещение миссии в военной форме, поэтому не мог сжать рукоятку своей катаны, доставшейся ему от деда, а тому от прадеда.

– Хорошо, господин лейтенант, – задумчиво произнёс Асакуса. – Как вариант можно попробовать. Сколько вам потребуется времени, чтобы изучить окружение Адельберга-младшего?

– Я думаю, господин полковник, что с ним сначала надо поближе познакомиться.

– Через месяц, нет, через две недели жду от вас доклада. Что вам нужно? Чем могу помочь?

– На этот срок мне нужно будет наружное наблюдение.

– Получите!

– Усиленную бригаду!

Асакуса хмыкнул:

– Обычную! Вы же будете следить не за профессиональным разведчиком, – сказал он и посмотрел на стол. – Так, сегодня пятница, 7 января, вот с понедельника, с 10-го, и начнёте.

На этом разговор мог быть окончен.

– Кстати! – Асакуса вдруг остановил уже откланявшегося Кэндзи. – Есть информация о том, что Адельберг-младший серьёзно разошёлся во мнениях с Родзаевским.

– Этого в деле нет! – невольно вырвалось у Кэндзи. – А по какой причине?

Асакуса промолчал.

– Господин полковник! – Кэндзи задумался. – Во-первых! – Он снова задумался. – Нет! Это не то. А от кого информация? От нашего источника?

– Да! Свежая…

– Ну тогда это лишний раз подтверждает нейтральный статус их семьи!

Асакуса отпустил лейтенанта и снова подошёл к карте.

«Во-первых»! А где «во-вторых»? Но надо отдать ему должное – молодой человек в целом мыслит неплохо. Немного сбивчив, но это ничего. Главное – он мне понятен».

Глава 4

Кэндзи зябко поежился и зарылся подбородком в заиндевевший меховой воротник зимнего пальто. Он надвинул поглубже шапку, но и это не помогло. От холода окна внутри машины покрывались инеем, Кэндзи пытался протирать их грубым наружным швом кожаной перчатки, но через несколько минут очищенное стекло снова замерзало, и тогда становилось ещё холоднее.

Он сидел в машине и думал, что мог бы руководить бригадой наружного наблюдения из хорошо натопленной конспиративной квартиры и не мёрзнуть; Асакуса дал ему хорошую бригаду филёров, и они вполне профессионально отслеживали каждый шаг младшего Адельберга, однако Кэндзи ещё в самом начале решил, что он должен испытать на себе все тяготы работы в разведке, поэтому хотел всё видеть своими глазами; то же ему посоветовал полковник Асакуса.

Город постепенно освещался зимним рассветом; в сухой красноватой морозной дымке уже становился различим острый шатёр Свято-Николаевского собора; появлялись и исчезали маленькие чёрные и изогнутые, как мазок кисти, закутанные в тёплое редкие на ещё не проснувшихся улицах люди.

Вот уже две недели лейтенант Харбинской ЯВМ Коити Кэндзи и его филёры следили за младшим Адельбергом. Информации о нём накопилось и много и мало. Много, потому что Адельберг оказался человеком активным, общительным и в городе его многие знали, а мало, потому что эта информация большой оперативной ценности не имела. Он жил обычной жизнью, жизнью этого города, с самого своего основания абсолютно свободного в быте и нравах, наполненного предпринимательством, искусством, наукой, культурой и политикой. Со стороны могло показаться, что Харбин вообще располагался на какой-то отдельной планете, без войн, революций, восстаний и других потрясений. Харбинцы ели, спали, ходили на работу, мирно выпивали и покуривали в многочисленных кафе и ресторанах и ни с кем особо не конфликтовали; их дети учились в гимназиях, праздновали Рождество и Пасху и смотрели американское кино.

В Харбине мирно слились две нации – русские и китайцы. К русским примыкали украинцы, татары, грузины, армяне, евреи, литовцы, латыши, эстонцы, а китайцев было просто очень много. Для русских весь Восток был на одно лицо: что китайцы, что корейцы, а для китайцев, кроме них самих, все были русские. Особняком жили только японцы.

Когда сорок лет назад русские инженеры планировали Харбин, они выстроили его центральную улицу – Большой проспект – по длинной плоской возвышенности, протянувшейся на несколько километров параллельно основной магистрали – КВЖД. Улицы, расположенные поперёк проспекта, спускались с одной стороны к вокзалу и железной дороге, а с другой – к мелкой и извилистой речке Мацзягоу. Этот район назывался Новый город, и Адельберги жили в самом его центре на улице под названием Разъезжая.

За прошедшие две недели Кэндзи выяснил, что в рабочие дни, рано утром, примерно в одно и то же время, Адельберг выходит из своего дома, несколько десятков метров поднимается по Разъезжей на Большой проспект, поворачивает направо, пересекает Соборную площадь и доходит до пересечения с улицей Новоторговой. Возле большого универсального магазина известной на весь Дальний Восток русской торговой фирмы «Чурин и К°» он садится в городской автобус и за гривенник едет через виадук на Пристань. Там он выходит на пересечении улиц Диагональной и Участковой, где после оккупации поселилось много богатых японцев, и идёт на работу в японскую транспортную контору.

С того момента, когда Адельберг пересекал порог конторы, наружное наблюдение можно было снимать, потому что он не покидал её до самого окончания рабочего дня.

Вечером было интереснее – если Адельберг сразу не ехал домой, то заходил с друзьями в кафе, иной раз его можно было довести до какого-нибудь спортивного зала. Однажды, буквально в первый день, когда за Адельбергом было поставлено наблюдение, он встретился с уже знакомой Кэндзи Соней Ларсен. Они поехали на вокзал, и там он посадил Соню в шанхайский поезд.

Кэндзи скрупулёзно отрабатывал все связи Адельберга, он бы и сам «потопал» и с любопытством посмотрел на тех, с кем тот встречается, но это было невозможно, потому что помимо выявления связей ему предстояло личное внедрение, поэтому «расшифроваться» было нельзя.