Хальварт Шрадер - Правильное общество

• Название: Правильное общество
• Автор: Хальварт Шрадер
• Жанр: Экономика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-496-01293-5

Эта книга – о праве и «правильности», о том, как право формирует порядок, и о том, как соотносятся нормы права и морали. То есть о главном. Потому что история России, как минимум со времен Петра Романова, искорежена какой-то неизбывной верой в то, что законы – это от лукавого, «вы» навязываете их «нам», потому что сила на вашей стороне, хотя супостаты и нечестивы, но есть Божий суд, и поэтому – есть у нас право плевать на ваши законы. Только тихо, чтобы вы нас не поймали.

Эта полумистическая концепция права, оправдывающая отторжение государства, стоит и за церковным расколом XVII в., и за чудовищным масштабом теневой экономики в 90-е гг. ХХ в., тотальным разрушением концепции капитала и незыблемости прав собственности, и даже за борьбой с «правовым нигилизмом» и призывами к «диктатуре закона» в начале XXI в.

Поэтому книга Андрея Липатова, если хотите, – знак надежды. Во-первых, потому что она есть и она об этом. Во-вторых, потому что она написана не теоретиком, а человеком с опытом реального управления большими системами. А в-третьих, потому что она написана представителем поколения 30-летних, которым хватает воли, свободы мысли и образованности, чтобы наконец задать самые важные вопросы.

Моисей, как известно, должен был водить свой народ по пустыне 40 лет, пока не умрет последний, кто видел рабство. Мы от этого далеки. Но это первое поколение, которое не видело рабства. И лет через 10–15 управлять страной будут они. К счастью.

---

Мы в этой книге не говорим обо всех правилах или институтах, в фокусе нашего исследования – только два общественных феномена: справедливость и доверие. Мы хотим показать, что правильно устроенное общество опирается на два моральных принципа. Первый: люди доверяют друг другу, общественным институтам и власти, а власть доверяет им. Второй: общественные отношения, особенно распределение и обмен, устроены более или менее справедливо с общей точки зрения – то есть люди в большинстве своем согласны с правилами распределения. Если нет ни первого, ни второго (потом мы покажем, что первое без второго не существует), тогда общество может худо-бедно существовать, но не способно эффективно функционировать. Если каждый не доверяет каждому, а процедуры несправедливы со всех точек зрения – то издержки как социальные, так и экономические слишком высоки. Такое общество всем невыгодно, оно неминуемо будет трансформировано или погибнет, поглощенное другими обществами.

В целом все современные общества, несмотря на их внешние различия, – Россия и США, Евросоюз и Китай – устроены примерно одинаково. Ими управляют несколько систем, ими движут несколько механизмов: политический, экономический, культурный и социальный. Политика отвечает за цели – куда движемся, зачем и что хотим сделать, это явно и неявно отражается в программах политических партий. Экономика отвечает за средства – как достичь тех целей, которые поставлены, как обеспечить выживаемость и приспособиться к изменчивой окружающей среде. Культура, в том числе мораль и религия, образование и наука, литература и искусство, отвечает за рационализацию и средства коммуникации – как осуществляется понимание и общение между людьми (язык, основные смысловые конструкции, моральные и этические ценности). Социальный механизм отвечает как раз за нормы и правила, институты, роли, отношения – он как бы соединяет в одно целое все другие механизмы или системы общества (самые простые, явные нормы и правила – это право в виде юридического закона и его применение).

Так вот, правильно и эффективно устроенное общество предполагает определенную конфигурацию таких общественных систем. История и сравнительный анализ обществ показывают следующее. Политическая система должна быть устроена демократически – так или иначе отражать волю граждан, которые могли бы тогда делегировать политикам (партиям, парламенту, правительству) свои полномочия. Экономика находит наиболее эффективные средства в системе рыночного хозяйства и свободного предпринимательства (конечно, при условии разумного государственного регулирования). Культура обеспечивает общие, разделяемые всеми смыслы и ценности, что создает основу для понимания, диалога и коммуникации. Для этого необходима поддержка образования и науки, культуры и искусства, очень важна свобода слова, свобода совести, свобода дискуссии – когда с помощью диалога определяются возможные точки соприкосновения или появляется общая точка зрения. А общество – его социальное ядро – устанавливает такие нормы и правила (общественные институты), что различные индивиды могут свободно сосуществовать друг с другом. То есть общество выступает кооперативным предприятием для достижения общей пользы, а не общего блага (в современном обществе понятие блага у всех будет различным), в таком обществе каждый, не утрачивая своей индивидуальности, может сосуществовать с другими. Это социальное ядро общества (societal community) дает возможность людям, совершенно разным по характеру, мировоззрению, занятию, интересам, жить сообща, не нанося ущерб индивидуальности и личной свободе друг друга.

С этой позиции мы хотели бы рассмотреть и ситуацию в России. Нам кажется, что Россия – как раз такой пример, когда социальные системы рассогласованы. И главное – неправильно устроена сама социальная система. Политика более или менее устроена демократически, экономика – так или иначе основывается на рыночных принципах, культура вполне адекватно обеспечивает общество средствами рационализации. А вот общество устроено неправильно – посмотрите, какая агрессия между людьми, хороший пример – водители на наших дорогах. Наши российские люди не могут сделать что-либо вместе – чтобы убедиться в этом, надо хотя бы один раз присутствовать на собрании какого-нибудь товарищества собственников; посмотрите, как люди не доверяют государству и как государство не доверяет гражданам; как процедуры распределения устроены несправедливо со всех позиций – нет того, кто был бы доволен. В России парадоксально недовольны и бедные, и богатые; и рядовые граждане, и политики; и профессора, и рабочие – прямо война всех против всех, какая-то стратегия, где не выигрывают и не проигрывают, а все в проигрыше. Как говорил когда-то Артур Невилл Чемберлен: «В войне не бывает выигравших – только проигравшие».

Можно ли что-либо сделать? Конечно, но сначала надо разобраться с научной точки зрения – что такое правильное общество и как оно работает, какие существуют правила доверия и справедливости, как работают социальные механизмы и моральные принципы, как они возникли и как развиваются. Без этого все рассуждения останутся благими намерениями.

2. О правильном и правильности

Понятие «правильность» мы рассматриваем как что-то верное или соответствующее некому критерию истинности или ориентиру. Само слово «правильный» в древнеславянском языке означало «прямой», отсюда – «править» в смысле выпрямлять. «Правильное» – это нечто, устроенное «правильно», то есть по некоторым правилам – в английском языке это называется rights-based. Мы пока не говорим, какие это правила, – они могут быть разными (юридическими, моральными и т. д.), но они необходимы, чтобы была «правильность». В «правильном» всегда есть устройство, а значит, существуют и упорядоченные правила, которые понимаются и принимаются людьми, эти правила ограничивают действия и сдерживают поведение людей и их аффекты, подчиняют их социальным нормам. Наличие правил, начиная с древнего общества, всегда рассматривается как положительное, а их отсутствие – как отрицательное, что нашло отражение в римской поговорке «Dura lex, sed lex», которую часто переводят так: «Закон суров, но это – закон», но есть и другой смысл: «Лучше плохой закон, чем никакого». Именно римское право подарило нам драгоценную особенность правил, которая сохранилась и поныне, – их можно рассматривать как правила общие – то есть применимые для каждого частного случая, и всеобщие – то есть применимые ко всем, невзирая на лица. Правила не всегда существуют как обязательный порядок – свод законов – или принимаются людьми сознательно, иногда они вдруг появляются и быстро исчезают – такова, например, мода, изменчивая и скоротечная, в ее сущности – необходимость меняться. Правила можно соблюдать или нарушать – как обычай или традицию, но если они остаются надолго, их однозначно трактуют и придерживаются, то правила превращаются в установления – институты. Например, важнейшие институты – семья, религия, государство.

Общественные правила в современном мире, начиная с эпохи Нового времени, воспринимаются как рациональные – основанные на разумных доводах. Например, дуэль или поединок в Средние века как способ выяснения истины – а не отношений – уступает требованиям суда предоставить рациональные аргументы или доводы сторон в споре. Правила предполагают рационализацию – они должны быть более или менее точно сформулированы, а также должны подчиняться общепринятой логике и функциональности, чтобы было понятно, почему и для чего они установлены. В европейском мышлении мы понимаем сейчас правила как эффективные – то есть они предназначены для того, чтобы меньшими затратами получить больший результат. Мы осознаем это на уровне здравого смысла. В других культурах все происходит иначе, у нас же эффективные правила должны вести к сокращению расходов, будь то экономические прямые или косвенные, трансакционные или социальные издержки. Это и есть в повседневной жизни оправдание существования правил.

Наконец, правила должны быть легитимными – либо они законны, и тогда мы им подчиняемся, потому что за ними стоит вся сила государственного принуждения, либо обладают некоей степенью моральности, которая не обеспечивается силой правосудия, но принадлежит сфере порядочности и самосознания. Только так правила становятся более или менее справедливыми, признаваемыми всеми нами. Современная эпоха с ее тотальной социальной дисциплиной, и прежде всего – самодисциплиной, становится главной ареной, на которой выступают многочисленные правила, регулирующие поведение людей. Куда бы ни пошел человек современной цивилизации, везде его ждут более или менее явно установленные правила, которые он вынужден соблюдать – или нарушать, и тогда идти против общественных сил. Каждая общественная ситуация выступает заранее нормированной, где уже написаны социальные роли и правила их исполнения и готова к аплодисментам публика. Не только язык уже заранее структурирует наше мышление по правилам – за подлежащим должно следовать сказуемое. Но даже индивидуальное проявление чувств разыгрывается по заранее существующим правилам и сценарию, а индивиду доступна только лишь небольшая импровизация. Вот пример. Ирвинг Гофман говорит о предсмертных записках, оставленных самоубийцами: «Дорогая, когда ты будешь читать эту записку…» – скомкано и выброшено в мусорную корзину, и далее оставлен вариант, который, с точки зрения несчастного действующего лица, более соответствует или приличествует правилам ситуации, – хотя какие же тут могут быть правила? Вот так разворачивается настоящая драматургия социального действия – по правилам поведения роли.