Александр Шорин - Таракан (сборник)

• Название: Таракан (сборник)
• Автор: Александр Шорин
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2013

В сборник вошли повесть «Таракан» и фантастические рассказы – «страшилки».

Действие повести происходит в Екатеринбурге занимает практически один день, демонстрируя короткий период времени, переполненный событиями: неожиданные встречи, погони, убийства, живые тараканы заводятся в головах у людей, а главный герой попадает в самые непредвиденные ситуации.

Весь сюжет задуман на одной фразе: «У каждого в голове свой таракан»…

---

В остальном всё осталось по-прежнему, пожалуй она стала даже более язвительной и недоступной для меня, чем прежде. В первую же ночь, видя, что я сейчас начну признания в любви, она сказала, что терпеть не может такого редкостного придурка как я, но в постели я ей доставил несказанное удовольствие. Она всегда была прямолинейной до грубости. Помню свои стихи того времени: «Я душу за тебя продам» и «Ты только притворись, что ты моя…» – жалкое бессилие.

Кончилось всё несколько необычно – она «залетела» от своего очередного уголовника (а может от МЕНЯ?), а он её бросил, променяв на законную жену. Помню отчаянное бессилие в её взгляде, проглядывающее через всегдашнюю язвительность. Аборта она боялась жутко (я в то время был поверенным в её душевных делах) и я предложил ей выйти замуж за меня (НУ НЕ ОСТАВАТЬСЯ ЖЕ МАТЕРЬЮ-ОДИНОЧКОЙ). Она «руки и сердца» не приняла, только посмеялась… Аборт всё же сделала и, насколько я помню, навсегда лишилась возможности иметь детей (была какая-то ОЧЕНЬ сложная операция) и вскоре наши дорожки разошлись…

Кое-что проясняется…

– Ты его видел!

Ни «Здрасьте», ни «До свидания» – сразу быка за рога. Ничуть не изменилась за эти годы.

– КОГО видел? – спросил я, уже догадываясь, о ком она говорит.

– Только не пудри мне мозги, не до этого – честное слово. Сан Саныча, конечно, кого же ещё?

– Так это ОН? С каких это пор ОН стал БОМЖОМ? Впрочем, в каком-то смысле ОН всегда им был, но чтоб вот так реально… Ты уж извини меня, Ольга, но мне кажется, что ты ошиблась…

– Нет, ты точно дурак! Как им был, так и остался! Если я тебе говорю, что это ОН, значит это ОН!

– Да, но… По последним сведениям он умер и похоронен в США, в славном городе Бостоне…

– Ты может быть все-таки послушаешь сначала? – она нервно потеребила непослушную прядку волос со лба, что обычно означало, что она начинает злиться и не на шутку.

– Это я его привезла из Бостона! На свою голову.

– Так ОН не умер?

– Нет, конечно! Та есть да, но не совсем…

– По-моему, если кто из нас кому и пудрит мозги, так это ты! Кофе хочешь?

Этот простой вопрос её окончательно вывел из себя. Господи, какие все стали нервные!

– Какой к черту кофе! Тошнит от всего, только подумаю… – она покосилась на свой огромный живот чуть не плача.

С беременными и сумасшедшими лучше не спорить. А если всё сразу…

– Ладно, рассказывай всё по порядку.

– Ты не поверишь мне, конечно, но Сан Саныча я всегда любила. Больше, чем все ВЫ. Ладно, не смейся только. Началось все с того, что я узнала, что ОН умер в Бостоне. Взвыла просто! Ну… и стала искать способа туда съездить, убедиться. На могилку взглянуть. Заикнулась своему Коле, да куда там! Он не бедный, конечно, – в своей клинике деньги лопатой гребет, но для него, видите ли, во всем нужна практическая выгода… Пришлось подключать связи, договариваться, чтобы меня в клинику положили для искусственного оплодотворения при Бостонском университете, я написала Ирине Андреевне… Через несколько месяцев я вылетела в Штаты.

– И…

– Что «и…»! Насмотрелась вдоволь на жирных янки, полюбовалась на однокомнатную Ирины Андреевны – ну, знаешь, там один кабинет, одна спальня, одна гостиная – это называется однокомнатная квартира. И пенсия! С последней «видак» купила… Ну, да это не важно. Узнала подробности насчет Сан Саныча – всё как и предполагалось: обширный инфаркт миокарда, двое суток в коме… Потом – скромные эмигрантские похороны, аккуратная каменная табличка. А потом я ЕГО встретила, в парке, как ты сегодня…

– Где же ОН был и КОГО похоронили?

– Да ЕГО похоронили, я думаю… – она неожиданно расплакалась. – Это ж оболочка, души-то нету! Совсем.

«Свихнулась!» – подумал я почти с сожалением.

У каждого в голове свой ТАРАКАН

Появление покровителя

Вообще-то, насчет тараканов – для всех это расхожая фраза и не более. Для ВСЕХ, но только не для Стаса. Стас первые пять лет своей жизни прожил на Чукотке, отец его был полярным летчиком. И родился он не в палате с белыми простынями, а в чуме, воняющем рыбой и дымом. Родину не выбирают, родителей тоже. А внешность – тем более. Стас был некрасив даже по чукотским меркам – узкое вытянутое лицо, ниспадающие на лоб жидкие волосы. Вместо ушей – два коротких безобразных обрубка: мать не уберегла в детстве от жгучих морозов. Он с детства был нелюдим и замкнут. А когда отец увез его в далекий Екатеринбург и отдал в школу, всё стало еще хуже: кличка «Чукча» и постоянные тычки одноклассников заставили его окончательно замкнуться в себе. В учёбе, правда, он проявлял недюжинное упорство и свои «трояки» отрабатывал потом и кровью…

Главное событие в его жизни произошло, когда ему было десять лет. Нужно отметить, что семья Стаса жила на окраине, в одном из немногих оставшихся частных домов «деревенского» типа – рубленая русская изба: две комнаты и небольшая кухня, подворье с неизменной цепной Жучкой и небольшой огородик на задворках, отнимавший у всех домашних львиную долю свободного времени. Жили бедно. Мать – чукча по национальности – сидела дома почти безвылазно, даря любовь и внимание Светке – младшей дочке. «Экс-летчик»-отец, немолодой уже, отчаявшийся найти работу по специальности, устроился токарем на завод и быстро там запил – люто, по-русски. Не выходил из похмелья месяцами. Стас был предоставлен самому себе, любил уединиться и развлечения находил свои, особенные, одному ему понятные.

…В тот день он шёл из школы почти затемно – вторая смена кончалась поздно, и февральские сумерки уже вступали в свои права. Стоял лёгкий мороз, и небо высветило неожиданно ярко для большого промышленного города с его постоянным смогом. Отбросив все унижения прошедшего дня и Стас шел, открывшись морозу и небу, и мерещилось ему северное сияние, что помнил он лишь по рассказам… Казалось ему, что стоит его увидеть и сказать несколько заветных словечек, как сразу всё переменится в его жизни – станет он сильным и всех удивит, дав отпор однокласснику Мишке, который так любит над ним измываться… А в небе неожиданно просветлел горизонт, и желтый мигающий шар выкатился над многоэтажками, сея вокруг себя слабое голубое мерцание. Стас знал очень много про самолеты и мог легко отличить заходящий на посадку в Кольцово «Ан-24» от «Як-40», не говоря уж о «Тушках», хотя ему вряд ли бы кто поверил… Этот шар не был самолетом, не был он, правда, и вожделенным северным сиянием, но это был ЗНАК, один из тех, в которые в детстве верят почти все и верят страстно. Стас бухнулся на колени прямо в сугроб и стал молиться. Не Богу – своей судьбе… И показалось ему, что грохнуло что-то над головой раскатисто и пронзило болью в правом ухе. Он взглянул на горизонт. Свечение пропало без следа. Внутри стало пусто и холодно. Размазывая по щекам нежданные слезы и тихо подвывая, он поплёлся домой и, не поужинав, сразу залез в свой любимый чуланчик за кухней, прозванный им «тараканьим» углом.

Этот закуток был отделен от кухни ветхой занавеской и служил складом продуктов – в основном мешков с крупами и, конечно же, складом всяких старых вещей, которые и не нужны уже вроде бы, но выкинуть рука не поднимается. Мечта Стаса о своей отдельной комнате, где можно уединиться, вылилась в то, что он упросил отца провести в этот чулан электрическую лампочку и устроил себе «лежанку» из двух мешков с перловкой, которую варили редко. Мать ворчала поначалу, но потом смирилась и махнула на это рукой. «Тараканий» угол вполне оправдывал свое название – на свет тусклой лампочки из щелей сбегались целые полчища тараканов, но Стаса это не смущало – он не был брезглив. Ему нравилось наблюдать за их беготнёй, иногда он даже захватывал с собой для них хлебные крошки с обеда, впрочем стараясь, чтобы домашние это не заметили. Крошки предназначались не всем – с их помощью из широкой щели в стене он выманивал большого коричневого таракана, прозванного им Адмиралом. Стас считал его тараканьим начальником и, когда удавалось его выманить, он тихонько с ним разговаривал, рассказывая о своих мелких бедах…

В тот вечер Стас долго сидел без света, утирая рукавом сопли. Потом потихоньку успокоился, зажёг лампочку и замер – по всему чулану валялись тараканьи трупики.

«Неужели мать рассыпала отраву?!!» – мелькнуло в голове. Он знал, что она панически боялась всяких ядов, что позволяло его питомцам жить спокойно. Он присмотрелся внимательнее и понял, что ошибся, думая, что его старые друзья были отравлены – тут и там среди тараканьих трупов ползали с победным видом их сородичи, огромные и чёрные. Он изловчился и поймал одного из них – он оказался каким-то удивительно тяжелым. Толстое брюшко было покрыто слизью и оставляло на пальце маслянистый индигово-чёрный цвет. Он выронил его на пол и тот, тяжело ударившись, замер на секунду, покрутил усами и пополз прочь. Стас перевёл взгляд на щель, откуда обычно вылезал Адмирал. Там шла кропотливая работа: несколько чёрных воинов вытаскивали из щели поверженного гиганта, а рядом, шевеля спиралевидно закрученными усами, сидел новый предводитель. Не видя сначала его собратьев, Стас, пожалуй, принял бы его за жука: огромный, синевато-черный, он, казалось, светился каким-то голубоватым сиянием. Глаза, величиной со спичечные головки, внимательно следили за выдворением поверженного врага. Стасу стало страшно, но он быстро взял себя в руки и осторожно стал снимать с ноги шлёпанец. Никогда раньше он не убивал этих насекомых, но сейчас что-то подсказывало ему избавиться от этого монстра. Ему показалось, что Таракан перевёл свой взгляд на него, и мышцы неожиданно свело судорогой. Преодолевая неожиданную скованность, мальчик схватился за шлёпанец и тут же почувствовал на руке несколько жгучих укусов.