Дэн Юлин - Проект 2012

• Название: Проект 2012
• Автор: Дэн Юлин
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2014

Прогнозы глобального потепления подтвердились. Прошло триста лет. Привычный мир уничтожен. Дороги, города, страны, люди… выжили не многие. А те, кто выжил – нашел спасение за бетонными стенами последних крепостей, расплачиваясь знаниями, свободой и человечностью…

Мало? На смену «Полю чудес» пришло нечто новое. Игра с большой буквы… где на кону твои руки и жизнь… «переработка»… почти как в Кинговском «Бегущем человеке». Играй и радуйся, не замечая подкрадывающийся к человечеству неизвестный Разум.

Не хочешь? Ты не из тех, кто прячется за спинами друзей? Ты готов найти в себе силы, честь и отвагу – последнее оружие в борьбе с новым Злом? Уже? Тогда вперёд, в неравный бой с Системой!

---

Из города!

Уже после, когда они с Мишкой убегут на достаточное расстояние, озираясь, придут в себя, и Костёр всё подробно расскажет Аспирину, голову посетит мысль, что люди, выдававшие себя за стражей порядка, искали эту комнату. И никакие они не менты, а бандиты, решившие поживиться за чужой счёт; если бы ящики принадлежали им, стрелять бы они не стали, даже он догадался: мерзкие твари реагировали на шум.

Конечно, и тут не всё сходилось: например, с каким наслаждением обрубки расправились с людьми, не только убили, а ещё и съели. Из чего следовало, что тот, кто складывал оборудование и ходил на ту сторону, должен был как-то ужасных стражей контролировать. Но даже это не волновало Кострова-младшего больше, чем вопрос: почему не сожрали их? Могли же – за компанию? Могли, но не сожрали, и лишь потому, что до этого обнюхали, и… думать дальше не хотелось. Слишком уж получалось запутанно и сложно. Хотелось чего-то попроще. Неба над головой, нормального жилья, или, на худой конец, знать – где враг, а где друг. Теперь же выходило, что кто-то (явно не рядовые граждане) беспрепятственно выходит из Города, приносит из-за Края очень ценные вещи и притащил откуда-то чудовищ. И всё под носом у вездесущей охраны.

Дела…

Глава 2

Противный писк будильника заставил вздрогнуть и проснуться. Глаза скользнули по часам, и Дмитрий мысленно удивился: «Неужели проспал? Вернее, не проснулся за несколько секунд до сигнала»?

Из открытого окна тянуло свежестью.

Парень вспомнил, с каким трудом проводил позавчера Мишку до квартиры (впечатлительный друг боялся идти один). Пришёл к себе, и долго, пытаясь успокоиться, принимал горячую ванну. Не успокоился, пришлось выпить снотворного, под утро задремал…

Ладно, пора на работу.

Костёр поднялся, босые ступни коснулись прохладного линолеума, с хрустом потянулся, осторожно задирая голову и разглядывая увеличивающуюся на потолке паутину. Все мышцы ныли, а спина болела, словно вчера он разгружал вагоны. С чувством зевнув, поискал глазами носки. Один обнаружился сразу, другой пришлось на коленях доставать из-под заставленного пыльными обувными коробками дивана. Выпрямляясь, обнаружил брошенные ночью на пол джинсы и майку аккуратно висевшими на спинке кресла: заходила матушка и прибрала.

Как всегда…

Машинально прислушиваясь к шуму за стенкой, стоны матери давно стали фоном, решил, что у него серьёзное оправдание – не каждую ночь с обрубками сталкиваешься.

Мысли тут же вернулись к событиям ночи, и Дмитрий быстро забыл обо всём… только тени, скрежет и крики. Глаза в испуге скользнули по комнате и наткнулись на зеркало. Парень вздрогнул. Не сразу признал своё отражение: крепкая фигура в трусах, и в каждой руке по носку. Морок развеялся, невесело улыбаясь, вспомнил, как однажды в таком виде спалился перед родителями очередной подруги, и как всё утро изображал жениха…

Продолжая разглядывать фигуру, оценил массивный курган трапеции и объёмные холмы дельт, накачанную шею, прыгая, натянул носки, а затем и джинсы. Повернулся, любуясь в зеркало сбоку, расправил одеяло, пальцы уцепились за простыню, и аккуратно свернул постель в некое подобие рулета, где вместо начинки выглядывало одеяло и две подушки. Небрежно запихнув «рулет» в старый скрипучий шифоньер, ещё раз оглядел маленькую комнату…

Он жил на третьем этаже старого, как мир, кирпичного девятиэтажного дома. В довольно приличной, по меркам района для бедных, да и всего города, трёхкомнатной квартире. Планировка ничем не отличалась от той, что когда-то называли «улучшенной»: три изолированные комнаты, разделённый с ванной санузел, кухня и длинная прихожая. Самую маленькую комнатушку впарили ему (мужчина, перебьётся), вторая по коридору и чуть больше досталась младшей сестре, а в самой большой разместились родители.

В квартире стояла тишина.

Ленка, конечно, ещё не проснулась, а отец наверняка ушёл. Одна матушка спала в одиночестве в зале. Болезнь наступала, и она редко выходила из комнаты, только когда все собирались дома, или приходили гости. Да иногда, чаще по ночам, чувствуя себя лучше, заходила полюбоваться ребятишками.

Нестерпимо захотелось зайти в зал и пожелать матери доброго утра, может, и отец ещё спал, и не ушёл по многочисленным делам. Здорово застать предков вместе, сесть рядышком, как раньше… вернуться в детство и весь день играть в приставку.

Дмитрий пригладил взъерошенные волосы, стараясь не шуметь, тихо прошёл на кухню.

Нет, если бы отец был дома, то уже встал, и, как всегда, готовил своё фирменное блюдо. Яичницу. Одну из разновидностей: глазунью, с салом, колбасой, омлет… при этих мыслях в животе заурчало (весь вчерашний день он пил только чай – после субботнего «приключения» в рот ничего не лезло). Не богатый вроде выбор, но Костёр так не считал. Это очень хорошо, что он завтракал яичницей, другие не могли позволить даже этого.

Мишка, например…

А в яйцах, как-никак, много белка, не растительного, а того самого, нужного для роста. Тем более ему, качку доморощенному. Не водяному, разумеется – бодибилдеру, как выражались мажоры. Или не мажоры (прикольное, просто, слово), короче, сосунки всякие, с богатенькими родителями, нажравшиеся стероидов и разъезжающие на собственных тачках. Хозяева жизни грёбаные – были среди знакомых и такие.

На кухне как раз яичницей и пахло. С салом. М-м-м… Чувствуя усиливающийся голод, Костёр зажёг спичкой газ, машинально выискивая глазами пепельницу, громыхнул о плиту закопчённой, похожей на тарелку для игры в Фрисби, чугунной сковородой без ручки. Заглянув в холодильник, достал три яйца, и приличный, наполнивший кухню ароматом искусственных специй, шмат сала. В поисках хлеба пошарил в деревянной, чем-то похожей на скворечник, захватанной пальцами хлебнице. Нарыл малюсенький чёрствый кусочек, и, не удержавшись, с удовольствием понюхал, наслаждаясь сухим кисловатым запахом. Дрожжей, сказал бы Спирин, но Костёр считал – свободы: своей муки в городе не было, и её привозили из другой крепости. Вздохнув – он давно научился обходиться без хлеба – положил горбушку обратно, с едва заметной паузой захлопнул расшатанную крышку. Обойдётся, пускай сестра побалуется, хлеб – штука редкая, почти как чай. Если поставки не возобновятся, есть придётся одни суррогаты. В сердцах схватив мясной нож, и не замечая, как пальцы умело сжали рукоятку, ловко, с нездоровым удовольствием, начал резать шпик и тут же бросать на сковородку.

Этажом выше послышалась ругань. Ниже заиграла музыка.

Дождавшись, когда кусочки станут прозрачными, зацепил один лезвием, поводил, рисуя круговые узоры и покрывая горячую чугунину маслянистым глянцем. Цапнув яйцо, представил череп монстра, кривляясь, разбил, с вскриком отдёргивая руки, когда горячие брызги шкворчащего жира обожгли пальцы. Недолго думая, отправил на сковородку ещё два, вспоминая какую-то умную передачу об йодированной соли, посолил. Помешивая ножом густеющую массу, в который раз задумался, где отец берёт куриные яйца. Настоящие, размером с оранжевый мячик для настольного тенниса и желтком того же цвета. Вдыхая божественный аромат, и с нетерпением глядя, как сворачивается, вернее, разворачивается белок, дождался, когда яичница поджарится, но так, чтобы осталась дрожалка. Выключил газ и отправился в ванную.

Из помутневшего от влаги и времени зеркала на него глядел молодой не выспавшийся парень с тёмной паклей волос, и наглыми, несмотря на цвет, холодными карими глазами. Прямой выступ носа, бледно-розовая полоска губ, и колючий от щетины, дерзко выступающий вперёд, будто он поднял голову, квадрат подбородка.

Дерзко…

Диман вспомнил, как его дразнили в первом классе, проходили мимо и выпячивали вперёд челюсть. Один старшеклассник даже кличку хотел подогнать – «щелкунчик».

Костёр усмехнулся. Не успел… Он его около дома подкараулил. С Мишкой, правда (вот у кого, блин, обидных кличек отродясь не бывало), и хорошенько отметелили гада, навсегда отбивая желание обзываться. А потом (о драке, разумеется, узнали) его первый раз наказал отец. Ремнём. Пришёл домой из школы, зашёл на минуту к матери, и вышел из комнаты с кожаным подарком на тридцатилетие. Димка сразу всё понял, но оправдываться не стал, решил показать характер. Показал… вырывался, как маленький, из носа сопли, изо рта вперемешку с криком слюни, ну и слёзы, разумеется, тоже. Правда, скорее от обиды, чем боли (не очень-то батёк старался), не считал Диман себя виноватым. Отец был с сыном полностью согласен, но признаваться не спешил. В общем, отлупил хорошенько, приговаривая: «В следующий раз сначала думай».

Хорошая фраза. Вроде как не делай так больше, и в то же время делай, но так, чтобы не узнали…

* * *

Прошло больше суток с тех пор, как они с Мишкой побывали на пустыре и стали свидетелями кровавой бойни. Если увиденное вообще имело название. При одном воспоминании волосы на голове начинали шевелиться.