Валентин Бережков - Как я стал переводчиком Сталина

• Название: Как я стал переводчиком Сталина
• Автор: Валентин Бережков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

В Главном Морском штабе

Подписание с гитлеровской Германией 23 августа 1939 г. пакта о ненападении было встречено советскими людьми со смешанным чувством. С одной стороны, шокировала договоренность с нацистами. Крутой поворот от крайней враждебности к сотрудничеству никак не укладывался в нашем сознании, впитавшем многолетнюю антифашистскую риторику.

С другой стороны, как это ни парадоксально, нормализация, пусть даже временная, отношений с немцами вызывала и чувство облегчения. Тревога по поводу неотвратимо надвигавшейся войны, холодное отношение к нам со стороны западных демократий, враждебность гитлеровцев, военные наскоки японских милитаристов рождали ощущение одиночества, зловещей изоляции, предвещавшей новые жертвы, страдания и невзгоды.

Устранение непосредственной угрозы фашистского нападения у многих породило надежды на возможность для нашей страны хоть на время остаться вне войны. Теперь, когда Гитлер обратил свой кровожадный взор в другую сторону, нам, казалось, можно было рассчитывать на продолжение мирной передышки. Война на Западе, если ее развяжет Германия, продлится, как полагали, многие месяцы, а то и годы, а мы будем в стороне. Никто тогда не мог предвидеть, что Франция будет разбита за несколько недель и что к лету 1940 года почти вся Западная Европа окажется под пятой нацистов.

Наша страна - единственное в то время государство, провозгласившее строительство социализма, - могла к тому же получить немалые выгоды. Советско-германское торговое соглашение, заключенное за несколько дней до подписания пакта о ненападении, предусматривало поставки в Советский Союз современного оборудования и новой технологии, в которой был заинтересован и наш военно-морской флот. Именно это обстоятельство сыграло роль и в моей судьбе, положив начало целой цепочке невероятных событий, вытолкнувших меня матроса Тихоокеанского флота - к самой верхушке сталинской административной пирамиды.

Понадобились люди, владеющие немецким языком. Кто-то из моих бывших владивостокских "учеников" предложил мою кандидатуру - и я был отозван в Москву.

Ярославский вокзал, куда поезд из Владивостока прибыл поздним вечером, был забит транзитными пассажирами. На скамьях теснились многодетные семьи. На полу, подложив под голову свой скарб, расположились одиночки. Мне с трудом удалось найти в одном из залов свободный угол, где я и устроился на ночь. Газета послужила простыней, а вещевой мешок - подушкой. К тому времени я уже привык к подобным ситуациям.

Спать на каменном полу было, конечно, не очень-то удобно. К тому же донимали заботы - как бы не украли бескозырку с гордой надписью "Тихоокеанский флот" и с ног не сняли казенные ботинки. Да и не покидала мысль о том, что ждет меня в столице и зачем вообще меня сюда вызвали.

Наутро, отряхнув пыль и наскоро побрившись в привокзальном туалете, отправился на Гоголевский бульвар, где находился Наркомат военно-морского флота. Позвонил из автомата по указанному мне телефону и стал ждать в помещении бюро пропусков. Спустя минут десять открылась ведущая внутрь здания дверь и на пороге появился плотно сколоченный средних лет мужчина в форме капитана 2 ранга. Я вскочил и отдал честь:

- По вашему приказанию явился...

- Вольно, - прервал меня приятный низкий голос. Я же продолжал неподвижно стоять, чувствуя, что сейчас должно решиться что-то для меня очень важное.

- Садитесь, давайте поговорим...

Приветливый тон, обходительные манеры сняли мое внутреннее напряжение. Мы устроились на скамейке у небольшого столика.

Потом я узнал, что со мной беседовал Елизар Александрович Зайцев, участник испанской войны, где за боевые заслуги был удостоен редкого тогда ордена Красного Знамени. В годы Отечественной войны капитан 2 ранга Зайцев был начальником отдела внешних сношений Наркомата военно-морского флота и, естественно, поддерживал тесную связь с американскими и английскими военными представителями. Впоследствии Берия объявил Зайцева английским шпионом и отправил в тюрьму, откуда Зайцев вышел только после XX съезда партии больным и морально разбитым человеком.

В благожелательном тоне Зайцев расспросил меня о том, как проходила моя служба на Тихоокеанском флоте, что я окончил до призыва в армию, где изучал иностранные языки. Узнав о том, как я провел ночь, сказал, что мне предоставлена койка в общежитии матросов караульной службы, расположенном неподалеку от Павелецкого вокзала. Пояснил, что вопрос о моих новых обязанностях будет решен в ближайшие дни, и порекомендовал использовать свободное время для знакомства с Москвой. Он тут же выдал мне временное удостоверение, которое служило пропуском в общежитие и в здание наркомата, где я мог питаться в краснофлотской столовой.

Вскоре меня вновь вызвал Зайцев. На этот раз он принял меня в своем рабочем кабинете, обставленном моделями различных боевых кораблей. Тут я узнал, что прикомандирован к Главному морскому штабу в качестве оперативного работника.

Зайцев сообщил далее, что ему предстоит выполнить важное поручение, к которому он решил привлечь и меня. На этот раз Зайцев был одет в штатский костюм. Он пояснил, что ему нередко приходится выполнять задания, где военная форма нежелательна. И сейчас мы оба должны были быть в штатском.

- У вас, конечно, нет никакой подходящей одежды, - полувопросительно, полуутвердительно произнес он.

- Так точно, товарищ капитан второго ранга.

- Зачем же столь официально! Вам следует привыкать к роли штатского человека. Обращайтесь ко мне по имени-отчеству.

- Слушаюсь, Елизар Александрович.

- Ну вот, так-то лучше, и можно обойтись без "слушаюсь". Теперь займемся вашей экипировкой.

Зайцев вызвал машину, и мы отправились на склад одежды специального назначения.

Зайцев выбрал для меня синий в полоску костюм, полдюжины белых и голубых рубашек, несколько комплектов нижнего белья, носовые платки, носки, черные туфли и небольшой кожаный чемоданчик. Все это было иностранного происхождения.

- Завтра вечером, - сказал Зайцев, - мы выезжаем "Красной стрелой" в Ленинград. Вам следует облачиться в штатское, освоиться с новой одеждой, захватить чемодан и быть в наркомате в 22.00.

"Бремен" в Мурманске

В поезде у нас было двухместное купе в спальном "международном" вагоне. Я полагал, что за чаем Зайцев посвятит меня в существо предстоявшего задания. Но он ограничился рассказом о Париже, а затем дал мне несколько советов, как держаться с иностранцами. Я поблагодарил, добавив, что имею некоторый опыт в этом отношении по работе гидом в "Интуристе" в Киеве в 1934 и 1935 годах.

- Знаю, - сказал Зайцев, - поэтому я вас и взял с собой.

Из всего сказанного можно было сделать лишь один вывод: предстоят встречи с иностранцами.

В Ленинграде, в штабе Балтийского военно-морского флота, нас встретил капитан 3 ранга Наум Соломонович Фрумкин. Он в общей форме рассказал об обстановке на Балтике после вторжения гитлеровской Германии в Польшу и о мерах, принятых командованием Балтфлота по обеспечению безопасности морских границ СССР. Здесь же из дальнейшей беседы Фрумкина с Зайцевым для меня несколько прояснилась цель нашей поездки. Оказывается, в Мурманск должен прибыть лайнер германского пассажирского флота "Бремен", курсировавший по линии Гамбург - Америка и оказавшийся в Нью-Йорке в день начала войны.

"Бремен", как и другое аналогичное судно - "Европа", являлся наиболее современным и комфортабельным лайнером, успешно конкурировавшим с британскими и французскими пассажирскими судами. Теплоходы служили в то время основным видом транспорта между Европой и Америкой.

После объявления Англией и Францией войны Германии британские власти попросили американцев наложить арест на "Бремен" в счет каких-то германских долгов. Портовая администрация уведомила капитана "Бремена" Аренса, что его корабль находится под арестом,- и тем ограничилась. Но капитан Арене воспользовался беспечностью американцев. Ночью "Бремен" незаметно отшвартовался, вышел из Гудзона и исчез в водах Атлантики. Англичане организовали погоню, но тщетно. Потом выяснилось, что "Бремен" круто повернул на север, в густом тумане счастливо миновал айсберги и, осторожно продвигаясь за Полярным кругом, добрался до советских территориальных вод. Уже на подходе к Мурманску капитан Арене прервал наконец радиомолчание и связался с Берлином. Оттуда обратились в Москву, сразу же получив согласие на заход германского лайнера в советский порт.

К моменту появления "Бремена" на горизонте мы с Зайцевым, начальником мурманского порта и представителями местных властей уже стояли на пирсе. Огромное судно водоизмещением 34 тысячи тонн, заполонив чуть ли не весь залив, застыло на рейде.

Вместе с представительницей германского посольства в Москве госпожой Хэрварт мы добрались до судна на катере. Трап был спущен. Мы поднялись на главную палубу.