Николай Шмагин - Друг сердечный

• Название: Друг сердечный
• Автор: Николай Шмагин
• Жанр: Русское современное
• Год: 2014

«…Это было время борьбы за трезвость в стране развитого социализма. Начало перестройки. В 1985–1987 годах развернулась горбачёвская антиалкогольная компания, нанёсшая огромный вред экономике, но прежде всего людям, которыми она воспринималась, как инициатива властей, направленная против «простого народа».

Появилось множество анекдотов, например: «На недельку, до второго», закопаем Горбачёва. Откопаем Брежнева – будем пить по-прежнему. Лозунг «Трезвость – норма жизни!» воспринимался чиновниками слишком буквально. В Молдавии, в Крыму, на Кавказе вырубались виноградники.

Закрывались винные заводики в малых городах, магазины, в оставшихся точках продавалось по две бутылки водки на брата в день, образовались огромные очереди в Москве, давка, скандалы и драки, чего уж говорить о провинции…»

---

– Ты чо, Валя. Это же мой друг, Иван из Москвы приехал. Мы с ним сто лет не виделись, – возмутился в ответ её муж Николай.

– Тебе лишь бы повод был нажраться до чёртиков, да песенки дурацкие орать.

Семейные разборки Иван не любил с детских пор, наслушавшись скандалов и драк, которые устраивали его родители, и наскоро попрощавшись с другом, он поспешил домой. Было уже поздно, автобусы не ходили, и он пешком добежал со Стрелки через весь город до улицы Куйбышева, где жил его родной дядя.

Ночное небо усыпано звёздами, морозно, можно нарваться на кодлу, и получить тумаков, но Ивану было всё нипочём. Он побывал у друга, а теперь бежит домой, где дядя с отцом наверняка не спят, дожидаются его. Так и было.

В тот вечер Николай подарил ему книжку «Алатырь» с надписью: «Помни, приятель, о наших Дон Кихотских странствиях. Николай». С тех пор она всегда на книжной полке рядом с его письменным столом, в его московской квартире.

Иногда он раскрывает её, пролистывает, читает дарственную надпись, и вспоминаются ему те времена, когда вернувшись из армии домой, к бабушке, в своё родное подгорье, он на следующий же день пошёл в военкомат, вставать на учёт.

По дороге в военкомат, он вспомнил, как ехал в пригородном поезде Канаш-Алатырь. В вагонах полно разношёрстного народа; чуваши, мордва, русские. Все с мешками, котомками едут в Алатырь на базар.

Когда он вышел из вагона на перрон вокзала, его охватило радостное возбуждение. Такое всегда с ним случалось, когда он возвращался домой, в Алатырь. И потом, в течение всей своей последующей жизни в Москве, он часто приезжал на родину, навестить родных, друзей, здесь и воздух для него был чище, и трава зеленее, и люди роднее. Ведь он здесь родился и вырос.

Снег поскрипывал под сапогами, был декабрь, морозно. Поправив шапку и подхватив чемоданчик, он быстро дошёл вдоль железнодорожных путей, не выходя в город, до родного подгорья, спустился по переулку и открыл знакомую до каждого сучка калитку во двор их дома. Распахнув дверь, он появился на пороге кухоньки, где хлопотала у печки бабушка. Увидев внука, она выронила из рук ухват, и всплеснула руками:

– Аба, Коконька мой приехал, радость-то какая. А я жду тебя каждый божий день, когда же это мой солдатик дорогой со службы вернётся…

Говоря всё это, она приникла к внуку, с любовью оглядывая его и помогая снять шинель, повесила шапку на крючок, поставила чемоданчик на табуретку. В печи горел огонь, бабушка стряпала, и Иван вспомнил, почему к нему прилипло это прозвище: Кока.

Когда родился братик Вовка, он стал его крёстным, вместе с тёткой Лидой, которая и ему тоже приходилась крёстной. Вместе с матерью и бабушкой они крестили в церкви младенца, священник окунал его в купель и осенял крестным знамением. С тех пор и повелось: Коконька да Коконька. Кока – это и означает – крёстный отец.

Как-то пацаны на улице услышали, как его зовёт бабушка, и ехидный Сашка Симак из Сандулей тут же сочинил прибаутку: – Эй, Кока, из манды тока! – и заржал, довольный.

Всем это понравилось, и его стали сначала дразнить Кокой, а потом просто звать, как по имени. Привыкли. Только Васька, его лучший друг, по-прежнему звал Ваньку по имени, уважая его чувства.

Ванька даже дрался со своими недругами из-за этого, но прозвище приклеилось к нему надолго. И только в устах родной бабули ненавистное имя звучало для него ласково, и он терпел. Никуда не денешься. Не драться же с бабушкой.

– Счас оладушков напеку, чайку с дороги попьёшь, отдохнёшь, а ужо и отметим твой приезд. Чай, насовсем отпустили-то, Коконька, чай, намучался, поди, в армии-то?

– Ничего, бабаня, теперь шабаш. Дембель настал. Буду жить у тебя, не прогонишь?

– Ты што это такое буровишь? Радость-то какая для меня, старой. Мать-то твоя с Вовкой и мужем новым, Лёвой, как уехали из Алатыря в Мурманск, отец твой и запил по-чёрному. Хотя он и раньше водку хлестал, как воду. Дома-то у него рази можно находиться? Грязно, да и сам к вину пристрастишься. Дак я ведь тебе рассказывала об этом, когда ты в отпуск приезжал. А ты молодой, работать надо да семьёй обзаводиться.

– Подожду ещё насчёт семьи, погуляю после армии. Только один хомут скинул, на другой менять не буду.

– И то ладно, оно не к спеху, – согласилась с ним бабушка, подкладывая блинцов и радостно наблюдая, как внук завтракает. Как раньше, в детстве. Ивану тоже было приятно сидеть в доме, где он родился и вырос, слушать свою бабулю.

– Я ведь квартирантов к себе пустила, двух женщин. Они на релейном заводе работают, в сборочном цехе. Много зарабатывают. После смены придут, познакомишься. Младшенькая, Анюта, особо хороша, чем не невеста? Они мне дальней роднёй приходятся, из села моего родного, где я родилась, из Чуварлей, – рассказывала бабушка, с опаской поглядывая на внука, не осерчает ли он на неё за это.

Но Ивану всё было нипочём. Женский пол же, особенно молодой, для солдата, вернувшегося со службы, был очень даже необходим.

– Ничего, пускай живут, у нас места много.

– Вот и хорошо, вот и ладно, – радовалась бабушка достигнутому консенсусу…

Там они и познакомились, возле военкомата. Оба пришли вставать на учёт, отслужив в Советской армии положенный им срок.

Колька, уже в штатском, курил неподалёку от входа, с усмешкой наблюдая за торопившемся к дверям парне в дембельском прикиде: красный подворотничок в целлофане с белым кантом поверху, новая шинель, шапка, яловые сапоги вместо кирзовых, всё кричало о том, что идет дембель.

– Что, тоже на учёт вставать прибыл? – кивнул Колька на дверь, и протянул ему пачку сигарет «Прима». – Закуривай, успеем ещё. Где лямку тянул?

– Под Москвой, в ПВО.

– Ванька служит в ПВО, морда – во, и жопа – во! – необидчиво захохотал Колька, и Иван тоже улыбнулся в ответ: – Сначала надо к военкому, у меня время назначено. Уже вышло. Так что пора.

– Так у меня тоже назначено, – спохватился Колька, – погнали, потом покурим. А я в морской пехоте служил, в Калининграде…

Малое время спустя, двери военкомата вновь распахнулись и выпустили бывших солдат на волю. Посмотрев дружно на проставленные в военных билетах штампики, и вспомнив прослушанные наставления от военкома, сердитого на вид, и доброго внутри, они облегчённо вздохнули. Вот она, воля вольная, беги куда хочешь, делай, что взбредёт в голову. И никаких нарядов вне очереди. Осмотрев родные окрестности, они радостно засмеялись, глядя друг на друга уже не как дембеля, а как обычные штатские ребята.

– Так мы ещё не знакомы, – спохватился вдруг Колька, и протянул товарищу руку: – Николай, что по-гречески означает «победитель народов».

– Иван, – крепко пожал протянутую руку Ванька. И они оба дружно расхохотались, вспомнив рассказанную недавно прибаутку, и Колька удивился совпадению, покрутив головой. Так они познакомились, и сразу подружились.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.