Ирина Пролейко - Валентин Михайлович Пролейко

• Название: Валентин Михайлович Пролейко
• Автор: Ирина Пролейко
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-94836-370-7

Настоящая книга продолжает серию сборников «Созидатели отечественной электроники» (серия СОЭ), посвященных ведущим деятелям отечественной электроники.

Четвертый сборник серии посвящен Валентину Михайловичу Пролейко – видному деятелю отечественной электронной промышленности, авторитетнейшему специалисту, организатору науки и производства, около 18 лет возглавлявшему Главное научно-техническое управление Министерства электронной промышленности СССР.

Сборник содержит автобиографию Валентина Михайловича, впервые публикуемые избранные дневниковые записи, библиографию, публикации о нем и воспоминания его близких, друзей и коллег.

---

Завязнув в своих многолетних мечтах написать несколько других книг, не имея помощников, разбрасываясь на другие свои разные [интересы] (от музыки, кино и истории почты до путешествий по всему миру), работая на трех работах (в моей несправедливой стране я за 53 года заработал унизительную пенсию), я энергично отказался от просьбы друзей.

Но первая реакция на серьезные предложения не всегда бывает верной реакцией.

Подумав, я обнаружил следующее:

1. Мой отец – радиолюбитель и радиостроитель и снова радиолюбитель с начала 20-х и по середину 80-х прошлого века.

2. Я увлекался радиолюбительством, изучал и работал в радио и электронике с середины 40-х до сегодняшних дней, т.е. 60 из 75 лет моей жизни. А еще 10 лет до этого периода, т.е. с середины 30-х, я рос в осознанном окружении неосознанного загадочного мира радиоэлектроники.

3. После радиолюбительства школьных лет и с багажом знаний станичной средней школы я устремился в Москву с твердым решением поступить в ВУЗ, обучающий тайнам электроники, и с 1951 г. электроника стала моей судьбой.

Таким образом получалось, что мои друзья правы: уже по моей верности в любви к науке, технике и технологии электроники за 60 лет я стал очевидцем, а иногда и участником беспрецедентного триумфа электроники, кардинально изменившей мир человека.

Техническим и фактическим руководителем Нижегородской радиолаборатории (НРЛ) был энтузиаст ламповой радиосвязи бывший поручик Русской армии Михаил Александрович Бонч-Бруевич, имя которого я слышал от моего отца с раннего детства.

Отец[2], Пролейко Михаил Юлианович, учитель физики и математики в средней школе села Воскресенского Хвалынского района Саратовской области, увлекся радиотехникой в 20-е годы. Период личного радиолюбительства привел отца в середине 20-х годов к желанию построить сельский радиоузел для радиоприема центральных радиопередач и организации проводного радиовещания в селе. Местное (наверное, почтовое) начальство поддержало 25-летнего радиолюбителя, и Бонч-Бруевичу в Нижний Новгород ушло письмо с просьбой прислать несколько усилительных ламп для строительства радиоузла. Отец много раз мне рассказывал, как быстро эти лампы были получены, какая интересная техническая документация их сопровождала и как через полгода Воскресенский радиоузел заработал.

Я отчетливо помню эти или подобные этим радиолампы. Все сознательное детство до моих 16 лет наша семья проживала при радиоузлах.

Отец был техническим и хозяйственным руководителем радиоузлов. Мать, школьная учительница русского языка и литературы, с предвоенных лет работала диктором тех же радиоузлов. И если дикторская студия с мамой бывала недоступной, то отцовская аппаратная была всегда для меня открытой.

Первая фотография, с отцом, 1935 г.

В аппаратной было много интересного: приборы со стрелками, переключателями, верньерами, шкалами, лампочками; дежурные, непрерывно что-то подстраивающие, линейные монтеры с огромными стальными крюками – «кошками» для лазания по столбам, периодически появляющиеся в аппаратной. Но главный интерес – усилительная стойка. Черная, возвышающаяся над всей аппаратурой на своем постоянном главном месте – для меня она была живой.

Во-первых, стойка постоянно гудела, но гудела меняющимся тоном. Но вот, во-вторых, кроме всяких лампочек на передней панели внизу стойки за защитной решеткой загадочным бело-голубым светом мерцающе светились не то четыре, не то шесть больших газонаполненных усилительных ламп. В спокойные вечерние смены дежурные выключали в аппаратной основное освещение, и тогда мягкий голубой свет газового разряда через стеклянные стенки ламп становился главным светом аппаратной.

Кроме Воскресенского отец построил радиоузлы и линейные радиотрансляционные сети в волжских городах Хвалынске и Вольске.

Мой отец был одним из радиолюбителей-энтузиастов, которые в 1920– 1950-е годы, не получая промышленных приемников и усилителей, своими руками собирали радиоприемники и на их основе создавали городские, сельские и станичные радиотрансляционные сети. Мама тоже оставила работу учительницы русского языка и работала диктором радиоузла.

Начальник радиоузла Михаил Юлианович Пролейко (в центре) с помощниками перед усилительной стойкой радиоузла

Строительство каждого радиоузла также поддерживалось местным отделением связи, в структуру которых обычно входили радиоузлы. Через них приобретались необходимые детали, в том числе и приемно-усилительные лампы. Радиолюбитель-руководитель радиоузла, собрав радиоприемник, рассчитывал по заданной емкости радиотрансляционной сети и собирал усилители[3].

Удостоверение М.Ю. Пролейко о квалификации

Удостоверение М.Ю. Пролейко о сдаче техминимума

Далее линейные монтеры тянули трансляционные сети на столбах вдоль улиц. Иногда по этим же столбам шли электрические линии, но если в деревне 30–50-х годов не было источников электроэнергии, радиосети монтировались все равно, и их низковольтная энергетическая поддержка осуществлялась электростанцией радиоузла.

Популярный тогда Государственный хор имени Пятницкого разноголосно распевал:

Вдоль деревни от избы до избы
Зашагали торопливые столбы.
Загудели, заиграли провода,
Мы такого не видали никогда.

Понимая, в какое время они живут, мои родители скрывали от меня важные детали жизни каждого их них. Я же с 17 лет непрерывно заполнял о себе различные анкеты и листы по учету кадров и, знай я всю правду, я честно ответил бы на все многочисленные вопросы анкет, закончив этим «мою жизнь в электронике» радиолюбительством школьных лет.

Мой дед Пролейко Юлиан Юрьевич (Егорович), мастер паровозного депо, в 1905 году за активное участие в антигосударственных революционных действиях был сослан в Иркутск, а затем работал мастером Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Деятелям большевистского террора достаточно было одного из этих двух эпизодов: старый революционер и строитель КВЖД, и уже работая на Оренбургской железной дороге, летом 1937 года дед был арестован, а в 1938 году расстрелян.

Но репрессивная машина НКВД исправно продолжала работать. Летом 1938 года один из нижних чинов Вольского НКВД, постоянный шахматный партнер отца, намекнул ему об угрозе для сына врага народа и его семьи.

Тогда летом 1938 года отец, никогда до этого в моей памяти не покидавший радиоузла, неожиданно исчез.

Через несколько дней он вернулся с чемоданом невиданных желто-зеленых фруктов. Это были жердели – мелкие кубанские абрикосы, вкусные и ароматные. Еще через несколько дней мы спешно собрались, уехали куда-то на поезде и оказались в станице Каневской Краснодарского края.

Станица Каневская – крупнейшая в стране, 1983 г.

Каневская уже тогда была очень большой станицей с тридцатью тысячами жителей, живущих в хатах-мазанках с земляными полами под камышовыми крышами. Отец нашел здесь понятную ему работу по созданию местного радиоузла. Тогда нашу семью спасло слабое развитие электроники и полное отсутствие информационных технологий в НКВД. Поняв опасность, отец с семьей просто исчез из Вольска, и никто не мог найти его в огромной стране.

Казачья хата-мазанка, середина ХХ века

Очень точно описал это время в своей «Легенде о табаке» Александр Галич, и она в том числе и о гениальном, конечно, интуитивном ходе моего отца, спасшего себя и семью. «Легенда…» хороша и даже слегка гипнотична, но длинновата – и поэтому приведем только начало и конец:

Из дома вышел человек
С котомкой и мешком,
И в дальний путь,
И в дальний путь
Отправился пешком.
Он шел и шел,
Вперед глядел и все вперед глядел,
Не пил, не спал,
Не спал, не пил,
Не пил, не спал, не ел.
И вот однажды поутру
Пошел он в темный лес
И с той поры,
И с той поры,
И с той поры исчез.
…
Он шел сквозь свет, и шел сквозь тьму
Он был в Сибири и в Крыму,
А опер каждый день к нему
Стучится как дурак…
И много, много лет подряд
Соседи хором говорят:
«Он вышел пять минут назад,
Пошел купить табак…

Итак, мой отец «вышел пять минут назад» из Вольского радиоузла, и все мы оказались в станице Каневской ранним летом 1939 года[4].

Лето было непохожим на волжские. Жара была не меньше, чем в Хвалынске-Вольске, но босые ноги топали по щиколотки в мельчайшей пыли, а после дождей мы плавали в корытах по канавам. Черешни, вишни, жердели, ароматные со слезами на разломе помидоры – все стало сразу любимым. Особенно вкусно всегда было у Тубильчихи – пожилой, лет пятидесяти женщины, жившей на окраине, сорок минут пешком. У нее был сад со всеми этими дарами и корова с вкуснейшим молоком. Тубильчиха томила его и хранила в глиняных макитрах: топленое, кремовое, с загорелыми пенками. Особое удовольствие летом – речка Кряхуха. Народное название Кряхуха получила за мощные вечерние лягушачьи хоры. Официально же ее имя было река Челбас, как и соседние Бейсуг, Калагермы – адыгейские имена.