Ирина Щербакова - По крупицам. Российские школьники об истории ХХ века. Сборник работ лауреатов Всероссийского конкурса исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия – XX век»

• Название: По крупицам. Российские школьники об истории ХХ века. Сборник работ лауреатов Всероссийского конкурса исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия – XX век»
• Автор: Ирина Щербакова
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-98379-180-0

Издательская программа Международного общества «Мемориал»

Всероссийский конкурс исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия – XX век» проводится при поддержке Фонда «Память, ответственность и будущее» (ФРГ), Фонда Михаила Прохорова (РФ), Фонда имени Генриха Бёлля (ФРГ), Филиала «Фонда Фридриха Науманна за свободу» (Германия) в Российской Федерации, Фонда Кёрбера(ФРГ)

Издание осуществлено при поддержке Фонда «Память, ответственность и будущее» и Фонда имени Генриха Бёлля.

В сборник вошли работы российских школьников – лауреатов Всероссийского исторического конкурса «Человек в истории. Россия – XX век» 2011–2013 годов. Работы рассказывают о раскулачивании и Большом терроре, судьбах интеллигенции в 1920-1930-х годах, Великой Отечественной войне, блокаде и эвакуации, повседневной жизни советских людей в 1950-1980-х годах, Карибском кризисе, Чернобыльской аварии, распаде СССР и перестройке.

---

Из показаний Сердюченко:

Чирвинский не раз говорил: «Студенты совсем сорвались с цепи, сплошная наглость: кристаллографии и математики не сдали, а разбирают, нужен ли им предмет на четвертый курс, сокращают программы. А все потому, что знаний у них нет, башка не варит, вот и хотят трудные предметы выкинуть».

Студенты платили преподавателям тем, что прорабатывали их, писали жалобы, статьи в газету. Причина такого противостояния понятна. В вузы пришли люди неподготовленные, плохо понимающие материал лекций. Они требовали давать им поменьше теории, увеличить практические занятия, ввести дополнительные часы. А старые профессора были не готовы к такой работе, они видели, как снижается уровень институтского образования, считали, что без теоретических знаний невозможно освоение специальности. Но советской власти не нужны были специалисты с энциклопедическими знаниями. Началось сокращение программ, было выдвинуто требование выпускать новых специалистов в ускоренном темпе. Между вузами объявляется соревнование: «Кто быстрее?».

Социалистическое соревнование в вузах

Одной из задач этого соревнования было сокращение сроков обучения в вузе. Стране срочно требовались специалисты, пусть даже недоученные. Чем эта погоня за темпами закончится, на тот момент никто не думал:

Группой был выработан встречный учебно-производственный план, сокращающий на 20 дней настоящий академический год. Эти 20 дней должны пойти на расширение производственного обучения.

В газете регулярно появляются статьи с требованиями к преподавателям включиться в соревнование, заняться пересмотром своих программ в сторону увеличения темпов и сокращения теоретической части. Приводятся положительные примеры «правильных» преподавателей и показывается, что будет с теми, кто страдает «темпобоязнью»:

В ударной борьбе за кадры не может быть научного работника, не выполняющего активно обязательств по соцсоревнованию. На рабфаке при институте водного хозяйства и мелиорации работал в качестве преподавателя физики Карапачинский. Он строил работу так, что вселял неверие в силы студентов рабфака, особенно рабочей прослойки, в части преодоления различных дисциплин. Своим грубым отношением Карапачинский отбивал охоту учиться. Когда комиссия по соцсоревнованию одного из курсов попросила Карапачинского прийти на заседание для обсуждения успеваемости студентов, он заявил: «Мне соцсоревнование не нужно. Соревнуйтесь, а я и так все знаю».

Общее собрание студентов рабфака потребовало немедленно снять с работы Карапачинского. И это было выполнено, Карапачинского уволили.

Одним из факторов, обеспечивающих изменения в вузах, переход на новые темпы работы становится увеличение числа партийцев и среди преподавателей, и среди студентов.

Во главе Политехнического института ставят людей, не имеющих отношения к преподаванию, но партийных. Попытка профессоров повлиять на эту ситуацию и сыграть на опережение власти не удалась. Когда были назначены очередные выборы ректора, то вместо того, чтобы дожидаться решения сверху и проголосовать за предоставленную кандидатуру, они проголосовали за приглашение Ф. Ленгника, бывшего доцента начертательной геометрии, работавшего в Москве, еще до революции вступившего в партию. Но он им сообщил, что не собирается возвращаться в Новочеркасск. Эта попытка впоследствии была оценена как борьба за «сохранение автономии высшей школы в старом понимании этого, прежде всего выборность должностных лиц, коллегиальность» (из показаний Чирвинского).

Результатом конкурса стало сокращение программ, которое выдается за большое достижение:

Конкурс позволил мобилизовать внутренние ресурсы и уплотнить рабочий день, увеличить акадчас, сократить срок проработки отдельных предметов. На этом ограничиваться нельзя, а надо развернуть еще большую войну академпотерям.

Эти веяния приводят к отдалению Сущинского от института, он замыкается в кругу людей, близких ему по духу:

Чувствовались симпатии только к людям из высшего класса, в домашнем кругу опять сходились идейные сообщества для того, чтобы высказать свои недовольства и устроить вечеринки, вспомнить старое, поговорить о том, как ему помочь вернуться и выжить (из показаний Орлова, ассистента Чирвинского).

Чирвинский тоже воспринимает новые веяния как личную трагедию. На лекциях он все чаще насмехается над новой властью и ее «лучшими представителями» – партийцами.

Свои, в общем-то содержательные и интересные лекции, Чирвинский часто пересыпал шуточками антисоветского характера, которые должны были в глазах студентов ставить советский строй в смешное и невыгодное положение. Обычно такие остроты встречались одобрительным шумом и смехом почти всей аудитории (из показаний Сердюченко).

Но когда речь заходит о требуемых изменениях в учебных программах, ему становится не до смеха, он теряет выдержку. Примечателен эпизод, описанный Сердюченко:

Летом 1929 г. Чирвинский в раздражении и требовательно попросил меня прийти на заседание предметной комиссии, чтобы голосовать за его точку зрения и сдержать обнаглевших студентов, которые хотят его курсы сократить или выбросить, т. е. останутся дикарями, а из Института сделают балаган.

Сердюченко тогда поддержал своего учителя, но позже и он разместил в институтской газете статью, в которой дал свои предложения по сокращению сроков обучения.

Погоню за темпами Чирвинский вспоминает с ужасом:

За что нас тут можно практически и теоретически упрекать? Еще за большую скорость работы, но мы и так побили рекорды таковой и совсем не потому, что на нас слали град спешных телеграмм об ускорении, ведь нужно было добиться точных результатов химических анализов.

Он работает, что называется «на износ»:

Чрезвычайного напряжения этого рода работа достигла с июня 1930 года, ибо по распоряжению Крайсовнархоза и президиума Крайисполкома, как особая важная работа, было намечено составление справочника по полезным ископаемым Сев. Кав. Края. Основная тяжесть работы выпала на меня, т. к. в разгар полевых работ было невозможно найти геологов-сотрудников. Эту работу я вел ночами и во время месячного отпуска, от чего совсем не отдохнул и чувствовал себя до крайности переутомленным… Текущая работа в СКГРУ поглотила все мое внимание. Я работал, падая от усталости к ночи, и это изо дня в день так. Текущая работа не иссякала и росла.

Атмосфера в институте становилась все более невыносимой. Еще с 1927 года новочеркасские профессора преподавательской работе предпочитают практическую разведывательную деятельность на Северном Кавказе. Сущинский, Чирвинский сосредоточиваются на работе в Северокавказском управлении Геолкома. Они ведут геологические изыскания, разведку новых месторождений на всем Северном Кавказе. Но это не только не спасает их от обвинений во вредительстве, но и становится одним из отягчающих факторов. Их обвиняют в участии в деятельности Промпартии на Юге России.

Нынче выпал жребий трое…

Дело готовилось заранее, первые аресты геологов начались еще в январе 1930 года. В разгар московского процесса по делу Промпартии был арестован ассистент Чирвинского В. И. Орлов. Из протокола допроса В. И. Орлова:

18.11.30 г. Признаю, что в моей предыдущей работе по энергостроительству были вредительства в том смысле, что принимал во многих случаях работы на Гизельдоне существование вредительских элементов со стороны проектировавших организаций, отдельных инженеров.

Он признавался во всем, что от него требовали:

– Признаете ли вы себя виноватым в причастии во вредительской организации? – Да, признаю. – Какие задачи ставила контрреволюционная организация? – Контрреволюционная организация ставила задачи бороться с восстановлением и реконструкцией народного хозяйства края.

О том, что настоящей мишенью органов ОГПУ были профессора Сущинский и Чирвинский, свидетельствует тот факт, что большая часть допросов В. И. Орлова была посвящена доказательству их руководства вредительской организацией, названной авторами дела «Промпартией»:

Мне известно, что еще с 27 года после открытия Отделения во главе его стояли старые профессора Донского Политехнического института – Сущинский, Чирвинский, Лисицын и другие лица – ставленники Сущинского, которые тесно сплотились в целях общих – всю работу геолкома вести определенно в своих интересах, позже к этой организации примкнул и я, так как работать иначе было бы немыслимо. До и после 29 года все старые специалисты постепенно втягивались в эту организацию. Частично к ней примыкали и молодые спецы. В организации состояли кроме поименованных выше лиц еще… и все беспартийные специалисты… 22. ХI. 30 года.