Николай Семелев - Тайны уссурийского женьшеня

• Название: Тайны уссурийского женьшеня
• Автор: Николай Семелев
• Жанр: Здоровье
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9573-2629-8

Люди еще не придумали средства, которое лечило бы от всех болезней, а у природы давно такое лекарство есть. Рак, атеросклероз, гипертония, туберкулез, астма, бесплодие, диабет, ожирение, заикание – магическому женьшеню по силам лечение этих и многих других болезней.

«Я для себя давно решил проблему с медикаментами: вот уже более 20 лет выращиваю женьшень и не покупаю лекарства», – говорит Николай Иванович Семелев, один из немногих в России травников-женьшеневодов. В книге он рассказывает о целебных свойствах этого растения. Вы узнаете о том, как своими руками вырастить женьшень не только на садовом участке, но и прямо на подоконнике, как из корня приготовить лекарственные средства, а листья использовать в кулинарии и косметологии.

Книга будет полезна тем, кто желает избавиться от болезней или интересуется возможностями натуропатии. Также она представляет большой интерес для профессиональных врачей, фитотерапевтов и целителей. Если болезнь дала о себе знать – не опускайте руки, и пусть травы будут вам в помощь!

---

Ни во время подъема, ни на вершине, ни в течение спуска мы не встретили ни одной змеи. Хотя, таким образом, гора не оправдала своего названия.

– А почему у Анатолия Федоровича плохо работает рука? – спросил я, когда мы спускались со Змеиной горы.

– Энцефалит, – коротко сказал Виктор.

– Неужели от клеща?

– Из-за вирусного энцефалита. Анатолий Федорович давно переболел, но рука так и осталась почти без движения. Паралич. Ходить ему тяжело – хромает.

– Значит, с клещом на самом деле серьезно…

– Конечно, очень серьезно.

Уже не в первый раз я внимательно оглядывал свои руки, ноги, ощупывал шею, но, ни одного клеща пока не обнаружил.

– Сейчас вероятность очень мала, – сказал словоохотливый Виктор. – Клещ в больших количествах бывает в апреле-мае, а не сейчас, в конце лета. Но и тогда вероятность встречи с клещом, зараженным энцефалитом, приблизительно одна тысячная. На тысячу клещей один опасен, да и то, вирус передается только через 3–4 часа после того, как клещ впился. Если его вовремя снять, то заражения не будет. Нужно почаще себя осматривать.

Позже я узнал, что раньше никому и в голову не приходило связывать страшную болезнь, которая поражала людей, часто бывавших в тайге, с маленьким и таким обычным в этих местах клещом. У заболевших поднималась температура, их мучили резкие головные боли, рвота. Затем они умирали или оставались инвалидами на всю жизнь с парализованными мышцами шеи, рук, ног. В начале 30-х годов XX века местные врачи еще не знали, что это за болезнь. Ясно было только, что все это связано с поражением нервной системы, а причина этому – вирус. Но откуда он? Кто является его переносчиком? Характерным было и то, что болезнь не передавалась от человека к человеку, как например, грипп, чума, холера и другие инфекционные болезни. Люди, которые ухаживали за больными, не заболевали. Источник вируса был, очевидно, где-то в тайге, потому что заболевал именно тот, кто хотя бы раз побывал там. И еще было замечено, что болезнь развивается, главным образом, в весенне-летний период.

Очевидно, что переносчиком болезни является какое-то из кровососущих членистоногих. Но какое? На этот вопрос ответила первая научная экспедиция.

Вот так, кажется, многое становится ясным. Многое, но не все. Во-первых, какие из видов клещей, обитающих в тайге, передают человеку вирус энцефалита? Кто именно тайный убийца? Во-вторых, от каких именно животных приобретают они коварный вирус? То есть, кто пособник? Как обезвредить преступника? Вопросы эти нужно было решить как можно быстрее: болезнь продолжала свирепствовать, а людям приходилось жить и работать в тайге. Убийца гулял на свободе. Вторая экспедиция была организована в 1933 году. И оказалось, что все виды клещей, обитающих в местах работы экспедиции, являются переносчиками возбудителей энцефалита. А носители его – дикие грызуны, птицы и другие обитатели тайги. От них-то и переходят к клещам коварные вирусы, а как только клещ впивается в человеческое тело, вирусы энцефалита поступают в человеческую кровь и поражают нервную систему. Человек заболевает страшной болезнью. Позже было установлено, что даже в теле клеща, который «голодал» в течение 8 лет, сохраняется коварный вирус. И если только ему удается напасть на человека, вирусы переходят в человеческий организм, и энцефалит обеспечен. Уберечься же от заражения можно только одним путем: не позволять клещам присасываться к телу. Вот так и выяснилось, что хотя убийца клещ, однако убивает он вовсе не по своей злой воле. Он сам, в свою очередь, лишь пособник убийцы, воистину коварного, скрытого, невидимого даже простым глазом. Вирус – вот злодей истинный и безжалостный. Клещ – лишь игрушка в его руках, слепое орудие.

И началась работа над созданием лечебного препарата – вакцины против клещевого энцефалита, потому что уберечься в тайге от клеща невозможно. Враг был слишком серьезен, и во время этой работы заразилось и умерло несколько человек – врачи, лаборанты. Вакцины создали, и заболеваемость клещевым энцефалитом резко снизилась. Однако в 50-х годах было открыто другое, не менее страшное заболевание, переносчиком которого являются уже старые знакомые – комары: острое инфекционное заболевание с преимущественным поражением центральной нервной системы. Называется оно – комариный или японский энцефалит. Болезнь свирепствует уже не в весенне-летний, а в летне-осенний период, именно тогда, когда в массе появляются комары, с августа по октябрь. К счастью, и с комариным энцефалитом удалось в значительной мере справиться, а заслуга в этом наших советских паразитологов. Вот такие, как говорится, пироги. Давно известно, что самый страшный враг – тот, которого не видно, но повторяю – пока никто из нас, к счастью, не находил на себе ни одного клеща, а комаров было пока немного…

– Теперь мы навестим красавицу, – сказал Анатолий Федорович, когда мы, наконец, спустились со Змеиной горы. – Вы не очень устали?

Мы с ребятами переглянулись. Да нет, совсем не устали.

– Конечно, давайте навестим.

– Тогда идемте.

Проходя сквозь заросли бальзамина-недотроги, мы встретили совершенно великолепную бабочку синего махаона, исключительную по красоте и свежести, очень впечатляющую. Оказывается, хвостоносец Маака с удовольствием лакомится нектаром изящных желтых цветков недотроги, напоминающих бантик с хвостиком. Вот уж красавица, так красавица, подумал я. Но к какой же красавице мы-то идем? Оказалось, что у основания Змеиной горы скрыта знаменитая пещера, вошедшая во все туристические справочники Приморья. Называется она «Спящая красавица» по имени небольшой красивой скульптуры-горельефа, высеченной прямо на камне стены. По преданию, в середине XIX века в этой пещере жил человек, скрывавшийся от властей. Коротая дни, он якобы и создал каменное изваяние прекрасной спящей женщины с длинными волосами… А с нами в пещере произошло неожиданное.

Мы вскарабкались по крутой узкой тропинке к входному отверстию в скале диаметром меньше метра. Надев на себя свитера и штормовки – Анатолий Федорович еще утром велел нам взять их с собой, предупредив, что они очень нам пригодятся, – взяв фонарик, мы полезли в таком порядке: Виктор, Владимир и я. Анатолий Федорович уже не раз бывал здесь, а потому он решил не сопровождать нас, а только лишь объяснил, как лезть, и остался снаружи. Много было кряхтенья, много смеха, потому что, миновав довольно просторную прихожую, нужно было ползком пробираться в узкую влажную каменную щель, настоящий извилистый лаз, причем не такой уж короткий, и мы по очереди застревали… В пещере без фонаря царили полнейший мрак, холод и влажность. Ладони рук и колени скользили по грязи. Наконец мы добрались до конечной камеры, где, по объяснению Анатолия Федоровича, и находилась «Спящая красавица». Камера была высотой около двух метров и не намного больше в ширину – воистину «каменный мешок». Сразу «Спящую красавицу» мы не увидели.

– Где же она? Вот интересно!? – недоуменно произнес Володя, обшаривая лучом фонаря влажные стены «каменистого мешка».

– Где же красавица-то? Кто-нибудь видит? Ну-ка, дайте мне посмотреть, – кряхтел Виктор, просунувший одну лишь голову туда, где скорчившись в три погибели, вертели шеями двое. – Правда, не видно. Ну-ка, вот туда посвети. Неужели она? Вот это да!..

В самом начале камеры была высечена из камня женская голова – милая головка женщины с длинными волосами, похожей на ту, которую я видел с друзьями в проспекте.

– Вот это чудо. Вы знаете, она сразу бросается в глаза…

Мы смотрели на нее минут 20. Она завораживает, просто завораживает. Вот так тысячи людей, приходили посмотреть на «Красавицу». Она была словно сказочная хозяйка Змеиной горы, олицетворяющая добрый человеческий дух, воплощенный в камне – дух женственности, красоты.

Женьшень в двух шагах

Отдохнув один день на кордоне, мы снова пошли в поход в тайгу. Снова идем по нехоженым дорогам, неся на себе рюкзаки с продуктами и карабины с патронами. Ох, так это тяжело взбираться то на одну сопку, то на другую, и думать, – когда же будет очередной привал. И в одну из минут усталости я снова вспомнил о женьшене, о том, что так еще мало он раскрыл своих тайн за века. Вспомнил М. М. Пришвина, его впечатляющие слова о нем. «Вот тут-то я и увидел впервые женьшень, „корень жизни“, и столь драгоценный и редкий, что для переноса его назначено было шесть сильных и хорошо вооруженных молодцов, – писал Пришвин в своей знаменитой повести „Женьшень“ (первоначально названной им „Корень жизни“). – Из лубка кедра был сделан небольшой ящик, и в нем на черной земле лежал небольшой корешок желтого цвета, напоминающий просто нашу петрушку. Все китайцы, пропустив меня, снова погрузились в бессловесное созерцание, и я тоже, разглядывая, с удивлением стал узнавать в этом корне человеческие формы: отчетливо было видны тело, ноги, руки, шейка, на ней голова, и даже коса была на голове, а мочки[1] на руках и ногах были похожи на длинные пальцы. Но мое внимание привлекло не схожесть корня с формой человеческого тела – мало ли в капризных сплетениях корней можно увидеть каких необыкновенных фигур! Приковало меня к созерцанию корня молчаливое воздействие на мое сознание этих семи человек, погруженных в созерцание „корня жизни“. Эти живые шесть человек маньчжуров и китаец, погруженные в созерцание корня жизни, были последними из миллионов, за тысячи лет ушедших в землю, и все эти миллионы миллионов так же, как эти последние живые семь человек, верили в „корень жизни“. Отдельные человеческие жизни как волны катились ко мне живому и как будто просили понимать силу корня, и не по себе самому, а в сроках планетарного и, может быть, еще и дальнейшего времени. Впоследствии я узнал из ученых книг, что женьшень – это реликт из аралиевых, что общество окружающих его растений и животных в третичный период Земли теперь неузнаваемо изменилось, и вот это знание вытеснило во мне, как это часто бывает, волнение, внушенное верой людей: меня и теперь, при всем моем знании, по-прежнему волнует судьба этой травки, за десятки тысяч лет переменившей в обстановке раскаленный песок на снег, дождавшейся хвойных деревьев и среди них медведя…»