Виктор Брусницин - Реквием

• Название: Реквием
• Автор: Виктор Брусницин
• Жанр: Русское современное

Повесть о легком человеке, в определенном смысле типичном для эпохи характере. Перипетии, отношения, влияния и взаимодействия. Сколок времени.

---

Собственно, Шацкого я упомянул, чтоб зафиксировать: здесь союз с Соней и развалился окончательно. Вообще, развал, нечто черное Стоцкий провоцировал отменно. Соня, например, после Генки навсегда вышла замуж (за бывшего приятеля Стоцкого, кстати), но ходочихой стала откровенной (по выражению Роги «обляденела от супружеского холода»).

В общем, снял Стоцкий комнату на Фрунзе. Буря и натиск, разумеется, проходной двор, чего там только не вершилось. Как он всю нашу лабораторию одеколоном Шипр опоил, это надо было видеть последствия. Серега Иванов, помнится, уважаемый товарищ, лекции студентам читал – жил через дом – пошел ведро выносить в тапочках. А мы как раз из комка шли. Ну, руку пожать, люди свои. Домой вернулся через несколько дней. Что характерно, в тех же шлепках.

Вообще на номер со шлепанцами он многих провоцировал. Имелись автомобили, азарт. Кто-либо к Стоцкому заедет, он дома сидеть не терпит, ага, дескать, к такому-то съездим. Ну заедут, жертва с тапками посидит в машине, а и влип. Но как не влипнуть, когда едем, скажем, до лавки, Стоцкий стонет: останови, в кусты сбегаю, прижало. Из кустов выходит и девиц ведет. Пара дней.

Впрочем, и сам не миновал. Что-то вроде язвы у него получилось, больница. Ну приехали навестить, лето, сосредоточились в тени.

– Нет, мужики, Петя не приехал – такое перенести нельзя. Едемте, – возмущается Гена.

– Как ты без одежды, в тапках?

– Послушайте, – полон гнева, вонзая отчаянный взгляд, орет Стоцкий, – Петя не посетил!!

В итоге, за вещами в больницу кто-то через два дня съездил.

С такими выходками у Пети дело до развода дошло, правда, через полгода обратно сомкнулись, причем Генка и мирил. Жены наши его ненавидели… Однако и мы. Но об этом позже.

Приезжает к Стоцкому отец:

– Ну что, охламон, лежишь? Сколько ты будешь над родителями измываться!

– Папа… – стонет разгильдяй.

– Езжай к Паршину, приятель мой, определит куда-либо.

Паршин, как человек горбатый – что-то там с позвоночником в детстве сотворил – был юрок крайне. Сидел в областном доме профсоюзов и упоминал фамилии самые громкие. А случился Горбачев, кооперация.

– Тут я кооператив по изготовлению дорожных знаков соорудил. Давай-ка.

Между прочим, что Роги, что Петя свое дело изобрели, но нашего героя не взяли. Петр, как уже говорилось, по автомобилям, Роги связался с обувью, поскольку живопись оставил, поскольку денег сия не давала, а Олег поскольку оные внезапно полюбил. Между же прочим, Петя Стоцкого к себе в дело брал кратковременно, это еще до знаков, он как раз автостоянку организовал, однако выгнал, ибо тот без баб никак не мог обойтись и то опоздает, то вообще не придет. Напарник Пети возразил против такого участия. Однако некое авто Стоцкому в пользование Петя временно сотворил, ибо – душа, так что Стоцкий ямщичил и жил на средства.

***

Деньги в современном мире имеют огромный смысл. Опосредованность, унифицирующая величина – в итоге отношения. В коммуникативном мире отношения и относительность – всё. Роги этого не хочет понимать, я – чувствую. Почему женщины любят деньги? – чувствуют. Да, во мне присутствует женское, должно быть, иногда бабское. А кто теперь, в сервильном пространстве миновал? В Стоцком аналогичного изрядно, он жил кожей – может, и это нас сближало. По существу, он со всеми говорил на одном языке. Я рано понял, что сие не минус. Люди грешны, и так называемые слабости часто эффективней, чем сила. Взаимодействие – вот камень, и я – глядя отчасти на Стоцкого – умею его налаживать. Роги, например, выше нас, но одинок. И – неудачник. Безоговорочно порядочный из нас только Петька. Мы его любим, но не уверен, что ценим.

Знаете что, пусть я не умен особенно, но – неравнодушен. Стоцкий подобен. Мы, как клеймит Роги – экстраверты. Может, отсюда у нас особая ценность, хоть и разная. Даже Петя лишен многих возбудителей. Порядочность – всего лишь воспитанность. Другое дело, в отличие от Стоцкого и Пети, мы с Олегом знаем свою силу и слабости.

***

Кооператив Стоцкому в стремя пришелся. А там он на крыши перебрался, пошли деньги солидные. Паршин его долго вел, именно благодаря дяде он заполучил самый удачный период жизни из разнообразных очень.

Как раз тогда, к примеру, он совместился с женщиной, если можно так выразиться, всей его жизни. Любаня. Не раз разводил руки:

– Шут его знает… Приходит однажды в цех (он еще работал на заводе) до крайности симпатичная особа. Я тут как тут, пропустить кого-либо не имею возможности – статус. Организовал пьянку – ванная, трахтибидох. Между тем – дети, Соня (она работала тоже на заводе и в хороших отношениях вообще говоря состояла с Любой). Собственно, и у той муж наличествовал, впрочем, он в другом цехе трудился, мастером. Я ее один раз нашему старшему по смене подставил. Ну так я всех подставлял, поскольку отоварку спиртом через это имел… Когда на Фрунзе жил, встретил нечаянно. Привел домой, потом на завод стал ездить, встречать. С мужем ее пошел привередничать. В общем забрал к себе вместе с дочерью… А дочь-то ее, Катюшка, меня слушалась. Когда померла, я горевал сильно.

Там малокровие что ли случилось, лет десять. Девочка славная, ее все любили.

Люба – женщина симпатная, умная, с юмором. Подлая часто – впрочем, по-женски – на редкость эмоциональная. Б… ь, понятная вещь, несусветная. Собственно, он ее такой сделал… – или расколупал? Как говорит Роги, проституция – кровная самореализация женщины, оттого самая древняя профессия.

Рожать они так и не стали, Люба боится наследственности, малокровие. Впрочем, какой рожать, мыкаются всю жизнь на чужой жилплощади.

Чем только Стоцкий не занимался. Регулярно фарцевал на Шувакише (толчок, вещевой рынок) – одна из его подруг трудилась в центральном спортмагазине города, добывала джинсы и прочий дефицит. Подпольный кинозал – комната в общаге – где они с Петей крутили Эммануэлек, Брюса Ли, Кошмары на улице вязов и прочее – абсолютное вожделение для нас, девственников с точки зрения как сейчас говорят культурных практик. Казус в том, что Петя по случаю заполучил видик, тогда стоимостной эквивалент поношенной машины, Стоцкий, вне сомнения, экстренно очутился рядом… Участвовал в аэропорту в системе наперсточников: ему вменялась должность делать ставки и выигрывать, тем самым возбуждая натуральных лохов. Упорядочивал на автовокзале деятельность малолетних проституток – ну, тут он пройти мимо, естественно, не мог. Я был свидетелем, как наш хипесник обучал двенадцатилетнюю замарашку пользоваться средствами защиты. Это было ничуть не забавно. Наставлял:

– Бэби (по его утверждению обращение вызывало у сотрудниц чувство ответственности), старайся не улыбаться. Нужно склонять клиента к состраданию. По существу, великое дело вершим.

Между прочим, сам их не пользовал, и поверьте, был реально сердоболен, выхаживал дома одну нимфетку – вопреки естественному ропоту Любы – подхватившую капитальную простуду.

В сущности говоря, сентиментальность – неотъемлемая по моим наблюдениям черта людей сходных характеристик… Дина, русский спаниэль, идол, объект самого трепетного отношения. Потерялась однажды, Генка поставил на уши весь район. Привели… Нарожала раз дама штук семь. Ну, растолкали по рукам тройку щенят, куда прочих? Как он извелся, натурально рыдал, когда Люба топила следы ветрености любимого существа. Обратите внимание, будучи совершенно трезвым. Как убивался, когда Дину кто-то отравил (допускаю, один из соседей, жертв блудодеяний Гены) … Взять фильм «Доживем до понедельника» либо «Зори здесь тихие» – Стоцкий на восьмой раз смотрит и рыдает. Правда, не без воздействия.

Паршин между тем влился под эгиду пионерской организации, им тогда давали карт-бланш – тот еще проныра. Подобные свойства Генка схватывал слёта. Стало, постоянно торчал у протектора и с многими познакомился. Дамочка некая внедрилась в число. Идут однажды с Любой по улице Вайнера, центр города, киоск. Сидит предыдущая некая дама и испытывает вопрос Стоцкого:

– Как ваше ничего?

– Ничего.

– Таким образом существует девушка, что гладит меня периодически, работать хочет и деньги получать. Стоит теперь рядом для наглядности.

– Приходите послезавтра.

Встала Люба на трудовую вахту, торговля обувными предметами разной необходимости. Хозяева имели отношение к «Масису», входили в армянскую диаспору, что была по тем временам разве не самой сильной в городе. Гена, конечно, постоянно крутился подле, и не зря. Понадобился, например, водитель – а вот и Стоцкий. Возникли знакомства с Центральным рынком, с Мишей Кучиным, что курировал таковой и слыл фигурой знаковой (его одним из первых хлопнут, отслюнявив тем самым славную и кровавую страницу криминального капитализма Екатеринбурга). Здесь же познакомился с Нориком, обрусевшим армянином, одноклассником Кучина, соорудили приятельство. С ним и затеют первое собственное дело.