Григорий Карьянов - Поэтическая афера

• Название: Поэтическая афера
• Автор: Григорий Карьянов
• Жанр: Зарубежное современное

Начало 20-ых годов XX столетия. Приехавший в Москву из Твери молодой, но бедный писатель Александр Филатов надеется опубликовать свой роман, единственный на тот момент. Случайная встреча у издательства с Николаем Зориным – таким же прозаиком, как и он сам – резко изменит жизнь героя, развернув вектор его движения едва ли не в строго противоположную сторону.

---

Наше положение было не из лучших, здесь нужно было подумать. Я старался как мог, смотрел на людей: все были погружены в свои думы и разговоры. Перед нами за столом сидел мужчина, полный такой, часто посматривал на часы, кого-то ждал. За его спиной сидела женщина, она разговаривала с подругой и что-то с ней очень оживленно обсуждала. А вот мимо нас прошел юноша, с точно таким же чемоданом, как и у Зорина. Я присмотрелся получше: это, кажется, и был чемодан Зорина, перемотанный бечёвкой, с царапинами на крышке.

– Коля, чемодан! – крикнул я. Зорин тут же посмотрел под стол. Как я и думал, чемодана он там не обнаружил.

– Где он? – вскочил Коля.

– Да вон, парнишка потащил, в сером костюме, видишь? – я указал на парня лет двадцати, который нес чемодан Зорина и шел крайне медленно, как ни в чем не бывало.

– Так, а ну-ка за ним, – скомандовал Николай, и мы осторожно, чтобы не вспугнуть вора, пошли следом. Он подошел к скамейке в зале ожидания. На ней лежала пара папок и чемодан. Рядом сидела женщина с маленьким ребенком на руках. Молодой человек положил один чемодан на другой. Открыл наш, достал из него мою папку и с интересом начал ее листать. Затем убрал ее обратно, а сверху положил две свои. Насколько его были эти папки, сказать было сложно, так же как и о принадлежности ему второго чемодана законным путем покупки или в качестве наследства.

– А я тебе говорил, чтобы ты не ставил чемодан на проходе. А ты мне: «Он пустой, кому он нужен?» – пожурил я Николая.

– Теперь вижу, что кому-то он действительно нужен. Главное, как чисто работает-то, да и выглядит прилично, не оборванец. Мастер, видимо, заработал таким путем, одежку себе купил да билет на поезд. Все, надо брать, пока никуда не уехал, – и мы с Зориным направились к тому самому парню.

– Уважаемая, не могли бы Вы пересесть в другое место, а то нам с нашим приятелем поговорить нужно, – сказал Зорин, обращаясь к женщине с ребенком на руках. Паренек посмотрел на нас и хотел было бежать, но Зорин остановил его и прижал к скамейке обратно. Увидев всю эту картину, женщина собрала какие-то тюки, ребенка и пошла прочь.

– Чего вам нужно? – спросил юноша, смотря то на меня, то на Колю.

– Для начала верни нам чемодан, – сказал я и кивнул на чемодан Зорина, который парень придерживал рукой.

– Это мой чемодан, я сейчас позову, кого следует, – сказал юноша, и было видно, как сильно он волнуется.

– А мне кажется, что это не Ваш чемодан, молодой человек. Хотя впрочем, зовите, поговорим на четверых, пускай все будет по закону, – а вот Зорин был совершенно спокоен.

Воришка еще раз попытался сбежать, но у него не вышло. За попытку побега Зорин ударил его в лицо, и у того на белоснежной коже сразу же проступил синяк.

– Ты куда собрался, мы, кажется, тебя еще не отпускали. Отдай чемодан дядям, – сказал Зорин, хотя юноша был не намного нас младше, даже роста мы с ним были примерно одинакового. Коле нравилась его новая роль, он наслаждался своим триумфом.

– Хорошо, забирайте, все равно пустой был, – обиженно проговорил юноша, и Зорин перестал его держать.

– Вот и хорошо. Забирай из него все, что ты туда упаковал, – прикрикнул на воришку Зорин и подмигнул мне.

– Да пожалуйста, – юноша встал, открыл чемодан и начал доставать папки и перекладывать их в другой чемодан. Одна, вторая, третья.

– Ты, кажется, взял лишнюю? – сквозь зубы процедил Коля, схватив паренька за шею.

– Отпустите, кому говорю. Сейчас же отпустите меня, – это он начал делать для привлечения к себе внимания. Они – дети улиц, уж больно хитрые и никогда не опускают руки и карабкаются изо всех сил, даже когда положение уже безвыходное. Ну, допустим, набегут женщины, из органов кто услышит, обступят нас, начнут допытываться, за что паренька мучаем, а он раз – и след простыл. Да еще и с двумя чемоданами. Так что здесь нужно быть осторожнее, если хочешь чего-то выбить из этого парня.

– Замолчи, кому говорю, – но на все уговоры Зорина парень не поддавался. В конце концов Коля оставил парня в покое и, взяв все три папки, начал искать ту, что принадлежала мне. Первая папка полетела на пол, со словами: «Не то». Бумаги рассыпались прямо у нас под ногами.

– И это не то, – сказал Зорин, бросая на пол очередную папку. – А вот и наша, – сказал Коля, передавая мне папку.

– Забирайте, и чемодан свой забирайте, – начал ворчать юноша, собирая с пола бумаги. – Я сейчас сяду на поезд и уеду, а вы сидите здесь, со своим пустым чемоданом, несчастные.

– Ты поговори мне здесь еще, – сказал Зорин и отвесил ему подзатыльник. Мне стало даже жаль парня, ну, может быть, не со зла он. Я старался найти объяснение его поступкам, но это было бесполезно. Цепляясь за остатки человеческого, что было в этом юноше, я сказал.

– Ну, Николай, мне кажется, он уже получил свое сполна, – и сел на корточки, чтобы помочь собрать ему рассыпанные Зориным бумаги. Мы раскладывали их по папкам, пока я не заметил, что на всех листах записи ведутся в столбики, как списки.

– Зорин, – я встал и показал ему один из листков, подобранный с пола.

– Стихи? Не может этого быть. Это его? – он указал на паренька. Я кивнул.

– Две папки со стихами, ты можешь себе это представить? – спросил я.

– Кажется, у нас есть поэт для Чернова, – Коля похлопал меня по плечу и сам принялся помогать юноше собирать разбросанные листы по полу.

– Ты смотри-ка, как интересно, твои? – спросил Коля у юноши.

– Уж наверное не Ваши, – ответил паренек.

– Звать тебя как? – поинтересовался я.

– Фитиль, – мрачно ответил тот.

– Нет, ну ты глянь, к нему как к человеку, а он «Фитиль»! Имя у тебя есть, фамилия?

– Я вам так и сказал! А вы на меня раз – и дело сошьете?

– Да не нужен ты нам, мы за чемоданом пришли, – сказал Зорин.

– И папкой, – поддержал я товарища.

Парень молча собирал свои листы, после того как обе папки были успешно перевязаны, он убрал их в чемодан, закрыл его, поправил свою кепку, пиджак и направился в сторону перрона.

– Да и пускай идет, – махнул ему вслед Зорин.

– Да ты что, Коля? Мы же полчаса назад не знали, кого Чернову показывать будем, или, может, у тебя варианты появились?

– Не нравится мне этот парень. И кличка какая-то, Фитиль, – сказал Зорин, провожая парня взглядом.

– Сейчас ведь уедет, ты, как хочешь, а я догоню его, – сказал я Зорину и пустился следом за парнем.

Он стоял возле столба и курил, струйка дыма плавно ползла вверх. Курил он, не вынимая папиросу изо рта, щурил глаза и почесывал затылок. Я подошел к нему.

– Папироски не будет? – спросил я.

– Опять ты? Ладно, держи, – он протянул мне папиросу, я закурил.

– Фитиль, ты это… Не сердись на Зорина, сам понимаешь, что виноват, – сказал я, стараясь быть поучительным.

– Чего уж тут не понять, – расстроено сказал Фитиль.

– Ну а чего тогда надулся? Обидно, поди?

– Обидно, что попался, старею, – сказал он и посмотрел на меня.

– Ну, скажешь тоже. Сколько тебе? – спросил я.

– Семнадцать, – ответил Фитиль.

– Понятно. А выглядишь на все двадцать. Тебе уже не карманником быть надо, а куда выше метить. Я тебе не советую, не подумай, так, рассуждаю. Ты куда путь держишь?

– В Тамбов, – ответил тот и добавил: – К мамке. Я в Москве в десять лет оказался. Дома на поезд прыгнули с парнями и доехали. Они обратно потом, а мне интересно стало. Многому научился здесь. Писателем хотел стать, только одно дело -воровать, а другое – писателем быть. Стал не нужен я в этом городе, теперь обратно домой поеду.

– А почему «Фитиль»? – решил я еще раз попробовать узнать его настоящее имя.

– Меня вообще-то Евгений Раменский зовут, но когда приехал в Москву, связался с парнями, они меня курить и научили. Курю много, вот и Фитиль.

– А стихи, стало быть, твои?

– Мои, все мои.

– А почему на папке и на чемодане написано «Симон Ковальский»?

– Да не мой это чемодан, давно дело было, и папки пригодились, что в нем были. Везет мне на чемоданы, да еще и с папками, – сказал он и недружелюбно посмотрел на меня.

– Ну понятно. А стихи твои, значит, – парень кивнул. Поверю я ему или нет, его не волновало, он сейчас был готов сесть в свой поезд и уехать, так что врать мне не было смысла.

– Мне пора, сейчас поезд подадут, – сказал Фитиль и, подняв чемодан, выбросил окурок. – Бывай, – сказал он мне и, подмигнув, пошел по перрону. Я догнал его и пошел рядом.

– Неудобно как-то получилось, дай, думаю, провожу тебя, – Фитиль хмыкнул и молча продолжал идти. Мне нужно было во что бы то ни стало уговорить его остаться и присоединится к нашей поэтической авантюре, и с каждым шагом я понимал это все отчетливей. У меня не находилось слов. Не было того русла при разговоре, из которого он мог бы плавно перетечь в это сомнительное предложение.