Афанасий Полушкин - Клуб «КЛУБ»

• Название: Клуб «КЛУБ»
• Автор: Афанасий Полушкин
• Жанр: Русское современное

Основное содержание книги составляют 30 коротких новелл, рассказанные поочерёдно каждым из шести друзей и записанные одним из них, тем, чьё имя стоит на обложке.

Всё, о чём они рассказывали, могло происходить на самом деле, но точно об этом не известно. И лишь по одной новелле каждый из рассказчиков посвящает реальному событию, участниками которого были они все. Правда, история у каждого получается своя.

---

Я ни разу не видел, чтобы он расстроился из-за подарка, неспособного служить ни дня, ни часа, ни минуты. Подарок, перешедший в его руки, становился символом, на глазах обретающим свою символичность. Как если бы мы все: жена, дочь друзья, сослуживцы и люди случайные, дарили ему лишь эмоции – добрые, но мимолетные. Он, собственно, так к ним и относился. В конце концов он человек не бедный, а все вещи, купленные им лично, очень практичны. Элегантны. Даже поношенные и потертые.

Может быть, он не любит вещи, приносимые кем-то, пусть даже самым близким? Может быть, он специально их портит, чтобы не быть зависимым от них? Но как он это делает у всех нас на глазах? Впрочем, я не о том хотел сказать. Мы говорили с ним недавно. Он жаловался, что жизнь его скучна и бедна на события. Что нет эмоций. Что пару раз даже перебежал улицу без всякого перехода, но водители тормозили, как заведенные, за тридцать метров. Ругались, конечно. Но разве это событие? Я рассказал ему, что моя знакомая с тарзанкой прыгает. Он позавидовал. Сказал, что мечтает о чем-то таком: с тарзанкой, с аквалангом, с парашютом. И вот я думаю подарить ему прыжок на день рождения. Или не стоит?

Отсюда мораль: Сломанная вещь лишается свойства полезности, зато становится частью истории. Вещь рассказать нельзя, а историю можно. Берегите вещи. Молчите.

Заседание третье

Это рассказ о том, как можно попирать устои общества, но не о том, зачем это нужно.

Название басни:

Орден

рассказчик:

Василий Сретенский

Обычно он выключает мобильный перед началом занятий. Или сбрасывает входящие звонки. Считается, что пример преподавателей, дисциплинирует студентов. Кем считается? Ну, кем… Никем. Считается, и все. А тут как-то забыл, не выключил. И нельзя не ответить: звонок от Димы, Магистра-Казначея Ордена.

(Это так называется – Казначей. А на самом деле через него проходит вся документация, в том числе и по кадрам. Генерал Ордена без Димы – ни пальцем… да что он все звонит и звонит!)

Студентка у доски бодро перескакивает с Владимира Святого на Владимира Мономаха. Трещат цитаты из Карамзина. Вот-вот займется Ключевский.

(Господи, ну сколько можно! И даже сентябрь еще не закончился. Хоть бы море какое-нибудь рядом было. Хоть бы даже и Балтийское.)

Он делает сигнал не останавливаться, хватает мобильный телефон со стола и выходит в коридор.

– Дима, я на занятиях, семинар у меня, – шипит он, стараясь сбросить гласные в трубку, чтобы они не долетели до голых стен.

– А сам виноват, – торжествует Дима, – не выслал новое расписание занятий. И кстати. Отчет за лето где? Или нечем отчитываться?

– Как это нечем? Синагога в Дубровнике. Ты дай мне еще пару дней…

– Да ладно, это терпит, тут дело срочное. У нас…

– А давай через пару часов…

– Какие пару часов, я Генералу должен докладывать через десять минут.

(Вот всегда у нас так. Что ж мы за люди такие. Себя не уважаем, друг друга не уважаем. Вечно спешим, одно начинаем, другое бросаем. А спросить бы: зачем? Чего же ждать от младших… да хоть бы от студентов этих.)

Из аудитории донеслось: «Ярославская правда». Это о чем они? Хорошо если о «Правде» Ярослава. Он заглядывает в аудиторию. Там все идет как должно: инициативная студентка Лена (Лана? Лада? Леда? Лида? Что-то такое, он не успел запомнить) бодро отчитывает князей. Остальные скучают, каждый по-своему. Но уже заметен какой-то общий посторонний интерес. Надо скорей возвращаться.

– Давай тогда быстро.

Потная трубка ерзает по горячему уху.

– Инициация намечена на субботу. Недалеко тут. В Ямках. Церковь Козьмы и Дамиана.

– Чей Оруженосец?

– Семен Петровича. Семена Барсова. Но ты же знаешь, что своего ученика инициировать запрещено. Семен будет за рулем. Срочно нужны два магистра. Я б и не звонил тебе, но грипп по Москве гуляет. Три магистра больны. Ну, как больны, я ж проверять не буду. Мажордом Ордена болен точно. Иван Захарыч – в командировке. Степан на даче застрял. Магистр-Библиотекарь машину покупает. Первую. Ну, зарез, никто не может. Я сам поеду. И ты, больше некому.

– Послал бы рыцарей.

– Нельзя рыцарей. Запрещено Статутом. Да ты сам за Статут голосовал, все прекрасно знаешь.

– На кой хр… подожди… сейчас… так, успокоились все. Культура Киевской Руси. Кто подготовил? Опять вы? А еще кто? Ну, давайте вы, только по существу. …Да. Зачем нам рыцари вообще, если они в обрядах не участвуют?

(Смена поколений. Традиции. Преемственность. Вот зачем нам рыцари. Но зачем нашему Ордену смена поколений? Мы что – масоны, тамплиеры? Мы человечество за пару тысяч лет исправить хотим? Нет. Грааль ищем? Нет. Все проще. Сначала мы играли. Потом подстроили под игру философию. Потом захотелось уважения. Тогда и пошло: рыцари, оруженосцы. А мы – Магистры – важнее всех.)

– Дружище, мы тут по Статуту сейчас дискуссию откроем, или мы договорились, и ты на семинар пойдешь?

– Слушай, до вечера не потерпит? Доложи Генералу, что вопрос решается, после восьми созвонимся.

– Ладно, я попробую. Только давай полвосьмого, мне пространство для маневра нужно.

Через два часа он перезвонил Димке и дал согласие Магистра-Архивариуса участвовать в церемонии инициации Восьмого Рыцаря, имя которому будет дано после обряда, а пока что он Петр Макарыч Горенштейн, аспирант профессора Семена Спиридоновича Барсова в Институте культурологии.

(Как же неудобно все. Инициация в субботу, по правилам – в полдень. А у него в пятницу диссертационный совет, одна кандидатская, одна докторская. Москва гриппует, каждый доктор наук на счету. И опять его сделают председателем счетной комиссии. Да это бы ладно, но с банкета не сбежишь. И в каком он виде будет на церемонии? Это ж вставать в десять! Хорошо хоть занятий в субботу нет. Да ладно, Димон прав: зачетные очки перед переизбранием нужны. Хорошо хоть эта синагога подвернулась в Дубровнике. Главное – действующая. Храмы – музеи в зачет тоже идут, но с понижающим коэффициентом. А тут такая удача. Думал, теперь до зимы только на Общем Совете отметится, и всё. Как же. Инициация. До января не могли дотянуть?)

Договорились встретиться на «Войковской» в половине двенадцатого, чтобы ехать в Ямки на одной машине. Пока ждали Семенов ниссан, Димка рассказывал о летней школе под Курском. Повезло ему – за неделю пребывания в зачет пошли: Собор иконы Божьей Матери Знамение в Знаменском монастыре, церковь Воскресения там же (ну это в довесок, мало баллов, хотя для анкеты хорошо), Сергиево-Казанский собор и церковь Георгия Победоносца на мемориале «Курская дуга». И если в студентку с «воттакимиглазами» наш герой верить не собирался, то в отношении церквей все было правдой. В вопросах чести Казначей Ордена был строг. Как и в вопросах патриотизма: даже за границей отмечался только в православных храмах, игнорируя «бесовщину» нехристианских молелен и обличая «еретиков».

(Поэтому он и синагоге моей не слишком обрадовался. Ну, ничего, Генерал меня поддержит. Он западник. Единственный, кто пока отметился в соборе Святого Петра. Он и инициацию своего рыцаря проводил в соборе Святого Стефана. В Вене. Ну, тот в какой-то нефтяной кампании работает, ему хоть Вена, хоть Лондон…, а кстати, почему не в Лондоне?)

Доехали на удивление быстро. Ленинградка утром в субботу, оказывается, даже и не забита. Двадцать семь Диминых анекдотов (два новых) уложилось в маршрут. Оруженосец в нужных местах смеялся, смотрел преданно, молодец. Семен все больше молчал.

(Ну, еще бы. Ученик производится в рыцари. Поневоле занервничаешь. Да обойдется все, в первый раз, что ли? А на защите весной так и так краснеть придется. Ну что это за тема для диссертации: «Поврежденные смыслы: язык жеста в современном гламуре»? Для мужика. Ну, интересно тебе, так хоть назови методологически корректно. Его ж на одном гламуре размажут тонким слоем по всей кафедре. Потом, при определении хронологических рамок диссертации, обваляют в смоле и перьях. До языка жеста точно не дойдет: вынесут за ограду института и бросят на свалку с веселыми воплями. Нет, специально от всего отобьюсь, приду на защиту посмотреть.)

На стоянке перед торговым центром «L'achat» (три минуты пешком до церкви) Магистр-Казначей бегло проверил у кандидата в рыцари знание Статута, а также «Правил Входа и Выхода», потом попросил Магистра Архивариуса огласить список «Подвигов Оруженосца». Неплохой список, особенно если читать медленно, внушительно, чуть заунывным баритоном:

– Первый Подвиг духа совершен на концерте Пола Маккартни на Васильевском спуске (так себе, но в качестве первого шага сгодится). Считается.

/Пауза./

– Второй Подвиг духа совершен в Большом театре, Новая сцена, опера «Дети Розенталя», партер. Считается.

/Пауза./

– Третий подвиг духа совершен на записи программы «Пусть говорят» (в прямом эфире было бы внушительнее, но где теперь прямой эфир найдешь). Считается.