Николай Петров - Святой апостол Андрей Первозванный: путешествие «по Днепру горе». Историко-археологические разыскания

• Название: Святой апостол Андрей Первозванный: путешествие «по Днепру горе». Историко-археологические разыскания
• Автор: Николай Петров
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-903983-12-4

Книга Николая Игоревича Петрова, доцента Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств, кандидата исторических наук посвящена сохраненному в Повести временных лет преданию о путешествии святого апостола Андрея Первозванного по Восточной Европе. Особенностью настоящей работы является изначальное доверие исследователя к этому летописному сообщению. Автор считает возможным сохранение данного предания в Византии от апостольских времен и приходит к выводу о практической возможности подобного путешествия в I в. по Р. Х.

Книга адресована историкам, археологам, религиоведам, а также – всем читателям, интересующимся историей Христианства на Руси.

---

Тон московского историка Русской Церкви[45] не остался незамеченным современниками: «…Обычно ироническая критика Голубинского, – писал в 1907 г. его петербургский коллега, – доходит здесь чуть ли не до сарказма». Впрочем, сам А. В. Карташев также склонен был считать летописный рассказ «нелепым сказанием»; «возводить его в достоинство исторического свидетельства, – полагал он, – не приходится».[46] Примерно в те же годы позиция Е. Е. Голубинского получает поддержку в публикациях В. А. Пархоменко, считавшего, что «вряд ли найдется теперь серьезный ученый, который стал бы доверчиво относится к данному сказанию и допускать историческую его достоверность».[47]

В XX в. в русле скептического отношения к летописному преданию об апостоле Андрее получает широкое распространение интерес к изучению процесса формирования данного текста как такового при заведомом и однозначном отрицании его историчности: «Поскольку путешествие апостола Андрея на Русь исторически невероятно… остается лишь вопрос о мотивах сказания»,[48] ведь «сам по себе рассказ – реальное событие, он возник в определенный исторический момент и является продуктом определенной социальной или политической культурно– или духовно-исторической обстановки…»[49]

Некоторую сдержанность в признании реальности описываемых летописью событий можно встретить и в исторических трудах русских священнослужителей: «Фактическая достоверность этого рассказа не поддается проверке, – писал приснопамятный митрополит Иоанн (Снычев), – но его внутренний смысл несомненен… Сообщение летописи подчеркивает промыслительный характер крещения Руси…»[50] Несколькими десятилетиями ранее также рассуждал уже будучи в эмиграции А. В. Карташев: «суть и значение этого факта (путешествия апостола Андрея, Н. П.) не сводятся к физической стороне дела, к протоколу всех передвижений апостола, а к стороне духовной, к духовному провиденциальному отношению нас – северных народов, к “нашему” апостолу и его – к нам».[51]

В качестве своего рода итога развития исторического скепсиса в отношении предания об апостоле Андрее можно рассматривать позицию А. М. Панченко, согласно которой апостол Андрей «до наших пределов не доходил, креста на киевских горах не ставил, в северной бане не парился…» Но летописный рассказ принадлежит «сфере духа», апостол – «наш вечный спутник, он подтвержает и утверждает, что Русь домонгольскую и Великороссию объединяет духовная преемственность».[52]

* * *

Однако, сводить деятельность русских историков нового времени исключительно к формулированию оснований для сомнений в реальности рассматриваемого миссионерского путешествия апостола Андрея конечно же не следует. Уже замечания Г. З. Байера по этому вопросу были весьма эмоционально прокомментированы М. В. Ломоносовым в 1749 г.: «Всего несноснее, что он (Г. З. Байер, Н. П.) в таковом своем исступлении или палоумстве опровергает основание, на котором утверждено важное Петра Великого учреждение, то есть орден святаго апостола Андрея Первозванного; ибо Бейер то явно отрицает, что святый апостол Андрей Первозванный был в земли Российской для проповеди Евангелия. Жаль, что в то время не было такого человека, который бы поднес ему к носу такой химический проницательный состав, от чего бы он мог очунуться». Впрочем, предметом спора русского ученого с немцами стал не столько сам факт апостольской миссии в Восточной Европе, сколько возможность проповеди апостола Андрея именно славянскому населению этого региона: «Господин Миллер, – продолжал М. В. Ломоносов, – поступает в том осторожнее, ибо он не говорит прямо, что Андрей святый не проповедывал Евангелия Христова в славянах и в России, но только предлагает, что славяне около Днепра и Волхова поселились больше четырех сот лет после Рождества Христова[53] и что во времена апостольские и слуху не было о российском имени, что ежели почесть за правду, то следует, что или Андрей апостол ни у Днепра, ни у Волхова не был, или ежели был у Днепра и Волхова, то был, да не у славян, ни у россиян».[54] Сам М. В. Ломоносов в своей «Древней Российской истории…», написанной в 1750-х гг. и изданной лишь посмертно в 1766 г., полностью признавал историчность летописного предания и особо подчеркивал: «По свидетельству Несторову, славяне в местах, где Новгород, обитали во время проповеди Евангелия святым апостолом Андреем».[55]

В 1760-х гг. начинает также издаваться «История Российская…» В. Н. Татищева, написанная им еще в 1720-х – 1730-х гг. «…Все европские преславнейшие историки, сколько бы о руской истории ни трудились, о многих древностях правильно знать и сказать бес читания наших не могут…», – полагал исследователь, в том числе, и в отношении «сказания древних… о проповеди Андрея апостола», предвосхищая, таким образом, точку зрения М. В. Ломоносова на суждения Г. З. Байера. Впрочем, мнение В. Н. Татищева относительно отражения исторической реальности в этом летописном предании не было однозначным; признавая апостольскую проповедь славянам Поднепровья, он отрицал возможность последующего путешествия св. Андрея в Приильменье: «И сие подлинно, что Андрей святый скифом… и протчим славяном по Днестру и Днепру проповедывал…»; «…А после кто-нибудь Новград, варяг и разговоры в Риме неразсудно прибавил. Андрею же в Риме, возвратясь из Киева чрез Иллирию и Ахаиу, быть нетрудно и положение места тому не противоречит, ибо Патр град был в Ахаии на берегу Андриатицкого моря противо острова Кефалонии, от Рима не в дальном разстоянии».[56]

Н. М. Карамзин в 1810-х гг. вслед за М. В. Ломоносовым считал летописный рассказ основанием для датирования проживания славянского населения Приильменья апостольскими временами: «…Нестор… говорит, что Св. Апостол Андрей – проповедуя в Скифии имя Спасителя, поставив крест на горах Киевских, еще ненаселенных, и предсказав будущую славу нашей древней столицы – доходил до Ильменя и нашел там Славян: следственно они, по собственному Несторову сказанию, жили в России уже в первом столетии…»[57]

Любопытный случай произошел в 1832 г. в Киеве. К. А. Лохвицкий, названный впоследствии И. И. Малышевским «археологом мечтателем»,[58] предпринял близ постро-енного в середине XVIII в. храма св. Андрея раскопки с целью обнаружить остатки креста, установленного апостолом Андреем,[59] а также – основание деревянной Крестовоздвиженской церкви, построенной здесь в 1212 г. По справедливому замечанию современника, «надежда Лохвицкого найти остатки древней церкви Воздвижения Креста Господня и самый крест Св. Апостола Андрея Первозванного – тщетна, если бы крест Св. Андрея уцелел, то предки наши сохранили бы его…» Известный знаток русских древностей митрополит Евгений (Болховитинов) отнес выявленные К. А. Лохвицким находки (каменные фундаменты и др.) к XVII–XVIII вв.[60] Однако, несмотря на очевидную неудачу киевского археолога, весьма примечательным представляется столь доверительное и бережное отношение к преданию, принципиально отличающее эти изыскания от тех же ироничных рассуждений Е. Е. Голубинского.

Особой страницей в деле систематического и целенаправленного изучения летописного рассказа об апостоле Андрее как исторического свидетельства стала «История христианства в России до равноапостольного князя Владимира», изданная в 1846 г. «Мы, – писал автор этого труда митрополит Макарий (Булгаков),[61] – принимаем: 1) за достоверную историческую истину, что св. Благовестник Христов действительно путешествовал в южных пределах нашего отечества: в древней Скифии или нынешнем Новороссийском крае, в древней Сарматии или нынешнем Кавказском крае и древних Иверии, Колхиде и Абхазии или нынешнем Закавказьи; 2) и только за известие весьма вероятное, что он достигал с своею проповедью самых окрестностей Киева, а отсюда и Новгорода». И далее: «…Весть о благовестии св. Апостола Андрея даже во внутреннейших областях нашего отечества… вовсе несправедливо отвергать… безусловно, или принимать только в смысле иносказания за одну идею». При этом митрополит Макарий полагал, что апостол Андрей проповедовал именно славянскому населению Восточной Европы: «…Все внутренние области России от северных пределов Новгородских… до самого Днестра и Черного моря были тогда занимаемы славянами».[62]

В работах историков, трудившихся в советский период российской истории, по понятным причинам сложно встретить суждения о возможной реальности сообщения о путешествии апостола Андрея. Но все же подобные мнения обнаруживаются. Так, один из классиков советской исторической науки Б. Д. Греков в 1953 г., возможно, впервые после дореволюционных публикаций вновь обратил внимание читателей на несомненное соответствие летописного известия сведениям авторов IV–V вв. о проповеди св. Андрея среди скифов. «Не касаясь вопроса о том, какой народ или какие народы жили в первом веке в “Скифии”, – заключил исследователь, – мы имеем все основания считать, что проповедь христианства была занесена сюда рано, хотя христианство и стало тут господствующей религией значительно позднее».[63] Заслуживающим внимания представляется и призыв М. Ф. Мурьянова воздержаться от однозначного отрицания историчности этого сообщения летописи: «Миссия могла быть, могла и не быть, и сегодня нет данных, чтобы решить этот вопрос окончательно».[64] Кроме того, многочисленные примеры доверия к рассматриваемому преданию мы сможем найти на страницах церковных изданий того времени.[65] Особенно важно указать здесь на замечание свт. Афанасия (Сахарова), епископа Ковровского, сделанное им в одном из писем в 1959 г.: «Лично я, – писал святитель, – твердо держусь того убеждения, что ап<остол> Андрей, бесспорно, был на горах Киевских…»[66]