Сергей Качуренко - Седьмой флот

• Название: Седьмой флот
• Автор: Сергей Качуренко
• Жанр: Детектив

«Седьмой флот» – первая книга из мистико-детективной трилогии «Выбор» о приключениях отставного милицейского полковника Сергея Ивановича Кучера по прозвищу Слон.

Может ли милицейский полковник в отставке оставаться в стороне, когда его бывшего товарища обвиняют в кровавом убийстве? Пусть даже в прошлом этот человек жестоко предал его, но сердце подсказывает: на хладнокровное убийство тот не способен. Тем более все указывает на то, что участие Сергея Ивановича Кучера в этом деле мистическим образом предначертано! Впереди главного героя ожидают погони, скрытое наблюдение, освобождение заложников, а еще – непростой моральный выбор. И обо всем этом с оптимизмом, юмором, а главное с подкупающей реалистичностью рассказывается в повести «Седьмой флот».

Автор трилогии, Сергей Качуренко, опытный оперативный работник, в прошлом более 20 лет проработавший в киевской милиции. Его детективные сюжеты динамичны, полны неожиданных поворотов и интересных деталей и воспринимаются читателями скорее как документальные события, а не художественная проза.

---

– Ну, как водичка? – послышался за спиной знакомый голос. – Здравствуйте, Сергей Иванович.

– Привет, Сергей Давидович! Все замечательно, если не считать самого повода моего пребывания в Одессе. Я слышал, что Вам удалось «продлиться»?

– Да. Пошел на хитрость, – присаживаясь рядом на свободный топчан, ответил Панфилов. – Анатолий из СИЗО сумел грамотно оформить гипертонический криз у Недоходова. Я, вроде бы, как и не причем. Правда, в городской прокуратуре меня чуть на куски не порвали, но деваться не куда – постановление о продлении дела по болезни утвердили.

– Хорошо! Это дает нам некоторое время. Хотя, если за этим делом бдят заинтересованные люди, контроль только усилится. А что там за история со спичечным коробком? – опять я задаю Панфилову проверочные вопросы, словно прощупываю его. Пора бы уже довериться!

Он посмотрел на меня поверх темных очков и, как говорят в Одессе: «До меня дошло, что он понял, о чем я имел сказать».

– Да, история со спичками может показаться болезненной фантазией на фоне приступа белой горячки, – заговорил он, глядя на море. – А с другой стороны, я не думаю, что Недоходов мог такое выдумать. Зачем? Но если это не бред и Ваш Доход не убивал жену? Тогда налицо либо неаккуратность настоящего убийцы, либо специально оставленный знак. Вот эту последнюю догадку я отгоняю от себя, как назойливую муху, но она возвращается. В общем, решил пока не «засвечивать» в деле историю с коробком. Мало ли какая будет реакция?

– А может, наоборот, раздуть ее? – предложил я выход. – Преподнести, как психическое расстройство подозреваемого и настоять на проведении экспертизы на предмет вменяемости? Тогда у нас появится куча времени.

– Поезд ушел, – вздохнул Панфилов. – Если я сейчас, после продления назначу экспертизу, меня точно обвинят в заинтересованности и отберут дело.

– Да, Вы правы, – согласился я и вспомнил казус, который произошел со мной вскоре после окончания школы милиции. – А хотите, расскажу поучительную историю о судебно-психиатрической экспертизе?

Панфилов согласился, и я начал рассказывать.

***

Одним из первых моих раскрытых преступлений была кража из заводского общежития. Один пьяница украл телевизор у своего соседа. Я собрал материалы, передал их в следственный отдел, и, как это всегда бывает, следователь нашел массу недоработок. Срок задержания подозреваемого на период доследственной проверки истекал, а санкцию на арест прокурор не подписывал. Мы понимали, что если отпустить злодея на подписку о невыезде, то сразу можно объявлять его в розыск, а дело приостанавливать и прятать далеко в шкаф. Оставалось одно – назначить судебно-психиатрическую экспертизу, чтобы он не скрылся до суда.

– Он же алкаш, – растолковывал мне следователь. – Вот и побудет пока в больнице Павлова. Только есть одна трудность: наркологическое отделение сейчас переполнено. Ты парень молодой, видный, а заведующая отделением – приятная женщина. Так что бери конвой, коробку конфет и поезжай. Попробуй ее обаять, а то от меня она уже шарахается.

Он оформил все необходимые документы, и так получилось, что повезли мы задержанного в выходной день после обеда. В состав конвоя входили три бывалых милицейских прапорщика: конвоиры Вова и Витя и пенсионер-водитель, которого все называли Палычем. Вова и Витя по возрасту были старше меня. Простые сельские парни, проработавшие в милиции уже не один десяток лет. Эта парочка напоминала мне персонажей старого советского мультика, где были «двое из ларца, одинаковых с лица». Но у Вовы имелась одна отличительная особенность – он никогда не расставался со своей гармошкой. Это была настоящая трехрядка, бережно хранящаяся в потертом кожаном чемоданчике. А прятал свое сокровище Вова в уазике Палыча под задним сидением. В таком составе и с таким «снаряжением» мы и приехали в больницу на улицу Фрунзе.

Как не странно, но мне удалось быстро договориться с заведующей отделением, и пока оформлялись документы, мы дружно перекуривали сидя на скамейке возле приемного отделения.

Был жаркий летний день, поэтому конвойную машину Палыч отогнал в тень под деревьями. А для проветривания распахнул все дверцы.

По аллеям больничного сквера прогуливались одетые в серые пижамы пациенты. Наверное, чисто из праздного любопытства к нам подошла группа «выздоравливающих» – человек семь. По их лицам было понятно, что перед нами пациенты именно наркологического отделения. Завязался разговор, как говорится, ни о чем. В группе любопытствующих выделялся человек с лицом типа «помятый Бельмондо». Он явно был их вожаком, но мне почему-то очень не понравились его глаза. Они в точности соответствовали атмосфере того заведения, в котором мы находились.

К вожаку подошел тщедушный «синячок» в обвислой пижаме и что-то шепнул на ухо.

– Зачем вам гармошка? – тут же спросил «Бельмондо», а его расширенные зрачки быстро забегали по орбитам поблескивающих глаз.

Ответ не заставил себя ждать. Наш Палыч, расслабленный послеобеденной жарой и «светским» разговором, возьми и чистосердечно признайся, мол, гармошка Вовина и он большой виртуоз по части исполнения украинского фольклора.

– Ну, тогда пусть играет, – утвердительно предложил вожак.

Разговоры стихли, и наступила драматургическая пауза больше похожая на немую сцену. А ведь пока мы общались с больничным контингентом, к лавочке подтянулись и другие пациенты, поэтому возле милицейского уазика уже скопилось человек двадцать.

В наступившей тишине еще более убедительно и устрашающе прозвучала повторная команда вожака:

– Играй, дядя!

Вове очень захотелось отвесить Палычу подзатыльник, о чем свидетельствовала его бойцовская стойка и решительный взгляд, но к тому времени водитель успел заскочить в кабину уазика и захлопнуть за собой дверцу. Так и сидел наш Палыч за рулем, отвернув голову в сторону и надвинув фуражку на глаза.

Наверное, нужно отметить, что в те далекие советские времена на вооружении милиции не было никаких специальных средств. Ни резиновых дубинок, прозванных народом «прожекторами перестройки» или «таблетками от глупости», ни баллончиков со слезоточивым газом. В помине не было и спецподразделения «Беркут».

Как назло, никого из персонала больницы на территории тоже не было видно. Что же оставалось делать? Играть. Может хоть этим удастся привлечь к себе внимание?

Вова с гармошкой наперевес уселся на капот машины и заиграл польку. Народ оживился. Кто-то начал пританцовывать и лихо присвистывать.

– Пой! – коротко скомандовал «Бельмондо», после чего последовала подборка украинских народных песен. Народ подпевал. К импровизированной сцене продолжали подтягиваться люди в больничных пижамах. А парочка крепких санитаров, вместо того, чтобы оказать нам помощь, хохотали и катались по клумбе.

Начались танцы. В какой-то момент среди танцующих пар я заметил Витю, который неистово кружил какую-то бесформенную бабенку с синюшным лицом.

– Может позвонить «02»? – услышал я за спиной чей-то голос. На пороге приемного отделения стояла пожилая нянечка в белом халате. По выражению моего лица она поняла, что это нужно было сделать уже давно…

На следующий день наш «ансамбль» был приглашен на утреннее совещание в кабинет начальника Главка. Такого количества больших звезд на погонах мне тогда еще не приходилось видеть. С холодком в животе я ожидал крепкого «раздолбона», и к этому все шло, но генерал имел неосторожность спросить у старших офицеров:

– Ну, что будем делать с этими трубадурами?

В ответ кто-то из присутствующих сказал:

– На гастроли пусть едут… по психбольницам…

В просторном кабинете стоял такой хохот, что начальник Главка со слезами на глазах только махнул рукой и, давясь от смеха, скомандовал:

– Пошли вон отсюда!

***

– Да уж. Зачётно вы в дурке отметились, – оценил милицейскую байку Панфилов, но быстро сменил тему и утвердительно произнес. – А спичечного коробка-то нет. Недоходов соизволил вспомнить о нем только на третий день. Я сразу же переговорил с зональными операми. Ну, чтобы они по-тихому еще раз перешерстили квартиру. Пересмотрели все, но ничего не нашли. Во всяком случае, мне так доложили. Вы же понимаете: милиция раскрыла убийство, поставила себе «галочку» и передала материалы в прокуратуру. Зачем же теперь портить показатели? Выискивать какие-то доказательства, чтобы в итоге дело опять считалось нераскрытым? Что, они – дураки? – немного помолчав, следователь неожиданно предложил. – Сергей Иванович, обращайтесь ко мне на «ты», для удобства.

– Да мне и так удобно. И дело даже не в возрасте! Не воспринимайте это, как установленную границу между нами. На мой взгляд, все это условности, хотя в официальных отношениях нужно придерживаться «протокола». У нас с Вами ситуация другая. Можете воспринимать это, как знак уважения, – сказал я и протянул ему руку. – А в принципе, я согласен. Но буду варьировать согласно обстоятельствам.