Пётр Червинский - Негативно оценочные лексемы языка советской действительности. Обозначение лиц

• Название: Негативно оценочные лексемы языка советской действительности. Обозначение лиц
• Автор: Пётр Червинский
• Жанр: Словари

Словарь содержит довольно развернутую характеристику около 400 единиц, содержащих, помимо обозначения и называния, негативно оценочную доминанту определения человека с позиции вида его несоответствия советской системе.

---

В отношении презенции значения подразделяются следующим образом: представитель внешнего несвоего, несоветского, открытый и явный – беляк, дворянчик, купчик, лабазник, наемник, скрытый, неявный – военспец, пацифист, служитель (культа), представитель внутреннего несвоего, несоветского, открытый и явный – кулак, оппортунист, диссидент, отказник, оппозиционер (с точки зрения институтива), аппаратчик, комитетчик (с точки зрения ингрессива), скрытый, неявный – левак, бывший, примазавшийся, подзаборник, сожитель.

Семь представленных категориальных значений отображают устройство парадигмосистемы советизированного языка, которая действует как основа для соответствующего производства и восприятия смыслов, т. е. как его генеративная и перцептивная база. Семь этих значений связаны отношениями, позволяющими, с одной стороны, определять их в системном единстве, с другой, – устанавливать группы и виды взаимных соположений, с дальнейшими уточнениями в подгруппах и подзначениях. Семь значений, как следует из их рассмотрения, имеют три объединяющих их основания, по которым они могут быть объединены соответственно месту в общей системе.

Первым таким основанием, объединяющим категории места и знания, будут границы и протяженность с различием конкретного (место) и отвлеченного (знания). Конкретное воплощает и обнаруживает себя как пространство, т. е. протяженность, субъектного проявления в границах определяемой территории или точки (точек). Отвлеченное – как информация, т. е. некое содержание (объем, протяженность) в границах не объявляемого, скрываемого, или, напротив, распространяемого, предназначаемого к оповещению, – как объект субъектного проявления.

Категории поведения и действия объединяются по основанию субъектного проявления, различаясь по признакам свойство (поведение) и акция (действие). Тем самым, с одной стороны, категории этого основания могут быть определены во взаимном соотношении – статичный носитель признака по проявлению в привычном занятии, действии, деятельности (поведение) и динамичный, активный производитель, или агент (действие). С другой, эти две категории статичного и динамичного проявления субъекта связываются с двумя предыдущими – местом субъектного проявления, проекцией данного основания к пространству, в его границах и протяженности, и знаниям как отвлеченному объекту субъектного проявления и существующему, также как место, в своих абстрактных границах и протяженности.

Третьим основанием будет отношение к структуре социума, объединяющее категории обладания, кумуляции и презенции. Обладание при этом характеризуется с точки зрения субъектного проявления к общему, с пребыванием, нахождением субъекта внутри. Кумуляция и презенция – в отношении к социуму как исключенное / исключившее себя из него (кумуляция) и как находящееся вне / внутри него несвое (презенция).

Пять оснований образуют группу субъектного проявления – место, знания, поведение, действие, обладание, противопоставляясь кумуляции и презенции как основаниям субъектной позиции и субъектного отношения к структуре социума. Обладание, включая признаки субъектного проявления к социальной структуре, объединяет и связывает те и другие, выполняя роль своего рода центра. В зависимости от способа представления описываемой категориальной системы соотношения ее составляющих могут быть разными, но центр (обладание) и ось (презенция, обладание, кумуляция) сохраняются. Одним из возможных видов подобного представления может быть следующий:

Левая часть построения связывается со статическим, правая – с динамическим в проекции к проявлению субъекта. Верх модели тяготеет к пассивности и отвлеченности, низ – к активности и конкретности. Осевая отображает связи и переходы от левой, статической составляющей к правой и динамической. Центр – от пассивности и отвлеченности к активности и конкретности. Следствия из указанных соотношений отображают себя в семантике коннотативно-оценочных обозначений, связанных между собой и включающих часто общие компоненты, по-разному организуемые в своих составляющих, с разной долей участия статического и динамического, пассивного и активного, отвлеченного и конкретного сопровождений.

Возможны также другие проекции определяемой модели, связанные с иным характером представления категориальных соотношений. В качестве иллюстрации покажем две из них:

Данный вид отражает по горизонтали ось перехода от статического к динамическому в модели. Обладание, помещенное в центре, одновременно втягивает с себя и из себя испускает семантику всех остальных категорий, устанавливая их симметричные соотношения: Место – Действие, Знания – Поведение, Кумуляция – Презенция. По горизонтали – через посредство того, что ближе (Знания, Поведение), устанавливаются соотношения с тем, что второе и дальше (Место, Действие) и что, в свою очередь, направляется, связано и непосредственно взаимодействует со своим ближайшим и с центром как опосредующим. По вертикали центр выступает как регулятор верха и низа, определяя центробежно-центростремительный смысл проекций того и другого.

В этом случае модель определяет соотношение Знаний и Поведения как отвлеченных признаков в их отношении к конкретным Месту и Действию, также связанным между собой, и находящихся через включающее их семантику Обладание в регулируемых и симметрично определяемых отношениях к Кумуляции и Презенции.

Выступая концептуальным обоснованием производства и восприятия смысла, модель не может рассматриваться в своих составляющих как прямое отображение и воплощение в семантике слов. Существуя в языковом сознании сама по себе, она является способом отражения, интерпретации и восприятия внеязыковой действительности, в категориальных своих значениях и подзначениях становясь оформителем нереферентивной части негативно оценочного значения слова советского языка, по типу объединяемых в словоформе грамматических категориальных значений (студентом – муж. р, одуш., ед. ч., твор. пад.), но не для формы слова, а для советизированного его значения, советизированной формы смысла.

Покажем это на некоторых примерах, взяв для этого слова общего подзначения.

Попутчик: тот, кто временно и только внешне примыкает к какому-л. общественно-политическому движению (преимущественно в эпоху подготовки социалистической революции в России и социалистического строительства в СССР). Попутчики революции. Мелкобуржуазные попутчики. | О группе писателей, выходцев из непролетарской среды, в основном поддерживавших политику советского государства в 20—30 годах16.

Кумулятивный потенциальностный дигрессив.

Структура данного определения состоит из референтивной («тот, кто») и предицирующей (все остальное) части. Референтивная часть предполагает обозначением лицо по каким-то признакам, отличающим его от других. Предицирующая содержит смысл этого отличия, распадающийся на три составляющих: обстоятельственную образа действия («временно или только внешне» в определении), собственно предикат («примыкает») и объектную («к какому-л. общественно-политическому движению»). Определение представляет структуру развернутого высказывания, само определяемое слово, тем самым, также может быть интерпретировано как высказывание, но свернутое, с подразумеваемыми имплицитными компонентами. Какова роль тех компонентов, которые делают слово, как свернутое оценочное высказывание, словом советского языка? Это первый вопрос, на который следовало бы постараться ответить. И второй – каковы роль и место тех компонентов, которые рассматриваются в данной работе как категориальные оформители советизированного оценочного значения?

В разбираемом примере, в отличие от многих толкуемых других, советизирующие слово факторы и компоненты, представлены в скобках и в явном виде («преимущественно в эпоху» и т. д.). Это прежде всего фактор времени – начальный этап строительства социализма в России и СССР (20—30-е годы, как следует из дальнейшего), т. е. показатель периода активного употребления, использования значения слова в активе, узуальный и внеструктурный. Хотя и не безразличный в идеологическом отношении, поскольку это было не просто время, а время подготовки социалистической революции и социалистического строительства в России и СССР. Отсюда второй и третий советизирующие показатели значения разбираемого слова: отношение к opus finitum (финитность как категориальный признак) – социалистическая революция и социалистическое строительство – и отношение к системе (советский государственный строй) и ее социальному множеству (советское общество).