Георгий ДеПеРе - Пожизненная прививка

• Название: Пожизненная прививка
• Автор: Георгий ДеПеРе
• Жанр: Повести

Юмористическая повесть, посвященная советской школе 70–80 гг.

«Мы – старшеклассники, дети отстойного развитого социализма, в отличие от пионеров довоенной эпохи, давно потеряли способность «взвиваться кострами в синие ночи». Любовь, Комсомол и Весна совсем не трогают наши сердца.

Программу Время по телику, если и смотрим, то краем глаза, чтобы узнать о новых победах наших спортсменов. А на демонстрации 7‑го ноября ходим для того, чтобы на полпути до центральной площади свернуть куда-нибудь в переулок, найти беседку в детском садике и побухать из горла «яблочной» или портвейна «три семёрки»…

---

А у нас тут всё ещё средневековье. Седьмой признак феодализма, низкий рутинный уровень труда, – ручная сборка. И выходят из школы намбер девятнадцать какие-то полуфабрикаты, годные или в армию или в ремесленное училище. Молодые и прогрессивные учителя в нашей школе не задерживаются. Их романтические семена не приживаются наскудной хулиганской почве с одной стороны. С другой, – шпыняют молодых старики-педагоги, дерут на куски и не дают жить.

Англичанка вот была в восьмом классе. Утончённая дама ходила на высоких каблуках, девчонки ей завидовали; говорила только по-английски и обращалась к ученикам только на «Вы». А как поскользнулась на горохе, да растянулась на полу, – так сразу по-русски заговорила и уволилась. Это всё Раковский подстроил. Принёс из дома килограмма три гороха и поделился с товарищами. Следует сказать, что сухая горошина – отличный снаряд для харкалки. Делать её нужно из нижнего сегмента телескопической антенны от телевизора. Чтобы не поранить губы края трубки нужно выровнять и отшлифовать наждачкой. Если потренироваться, то не каждое оконное стекло выдерживает. Из одной антенны получается две трубки крупного калибра под горох и две мелкого – под пластилиновые шарики. Повальное увлечение гороховыми харкалками, кончилось педсоветом по просьбе родителей. Лишились они средств информации и во всём школу обвинили.

Или, была у нас в девятом молодая училка по литературе. Поставила она себе непосильную задачу воспитать в детях любовь к Толстому и Горькому. Всю дорогу распиналась перед нами, как здорово, что Павел бросил пить и пошёл в кружок большевиков. Только всё зря. Получила она вместо сочинения на произведение «Мать» анонимный рисунок. На рисунке – зек небритый весь в татуировках, ипапироской дымит. А на груди выколото: «Не забуду мать родную».

А когда завучу показала, тот сказал:

– А вы ещё большеперед этими ублюдками ноги раздвигайте.

Уволилась она и ушла в вечернюю школу для рабочей молодёжи. Говорят, там одни сознательные учатся.

Старшеклассники знают, что когда училка по пению марширует курсом на учительскую, то «ничего перед собой не видит из-за своего баяна». Поэтому почтительно расступаются. А мелкий народец не знает. Вечно они орут и лётают друг за дружкой, как стая воробьёв. Поэтому постоянно попадают под Таиську. Их растоптанные трупики тонкими лепёшками остаются на грязном паркетном полу. Вечером, после уроков, приходит уборщица баба Поля со шваброй. Ототрёт дырявой тряпкой и выжмет в маркированное ведро. Выльет куда надо, дёрнет за шнурок, и весело понесётся очередная ватага первоклашек по водопроводным трубам. Через городской коллектор прямо в реку. Перегоняя друг друга на мелкой волне, поплывут мультяшные человечки по могучей сибирской артерии. Чтобы, преодолев тысячу километров пути, соединиться с водами Арктики и затеряться в просторах Карского моря.

Впрочем, Таисия Тимофеевна ничего такого не замечает.

Старшеклассники замечают всё. Поэтому провожают её взглядами, шепчутся и хихикают:

«Бантики, туфельки, звёздочки в ряд
Попал под Таиську
Отряд октябрят».

Аккордеон приходилось носить по причине сломанной на двери класса задвижки. А так же, учитывая прискорбный случай вандализма. Оставленный без присмотра инструмент потерял две клавиши: ноту «фа» второго регистра и ноту «соль» первого. Остальная клавиатура обезобразилась надписями хулительного содержания. В результате попыток стереть химические буквы клавиши приобрели пятнистый трупный оттенок. Мелкие отверстия в мехах, проковырянные гвоздиком, музычка заклеила липкой лентой, после чего аппарат стал задыхаться, хрипеть и подсвистывать. Эмфизема!

А кода-то он был молодым красавцем. Выступал на концертах в составе оркестра народных инструментов. Был влюблён в русскую балалайку и пел ей романсы. Поговаривали, дрался на дуэли с соперником баяном и отбил таки у него красавицу. Но потом спутался с гармошкой и пошла его жизнь под откос. Запил он по-чёрному и был продан. Попал в крепкие руки училки по пению, из которых уже не вырвался. Замучила она его до смерти, так и зачах.

Ходят слухи, что у Таиськи оттого такие огромные плечи, что она их «накачала на баяне». В среде старшеклассников культивируется следующая теория: если бы снять с неё вечно зелёное в рюшечках платье, то открылась бы такая красота, что вечный второгодник-рецидивист Черноштан, показался бы младенцем. А чемпион мира Алексеев заплакал и пообещал больше никогда не поднимать штангу. И возгордилась тогда Таиська и бросила играть на баяне, покинула школу. И пошла она в бодибилдинг выступать на международных конкурсах. А через пару лет завоевала наша музычка титул чемпионки мира! А потом, на соревнованиях, удрала в Америку и стала предателем Родины. Так ей и надо!

– Наши дети не любят музыку! – заявляет Таисия Тимофеевна, протискиваясь в дверь учительской комнаты. – А всё потому, что школу построили где попало! В хулиганском районе.

– Отчего же в хулиганском? – снимает очки и близоруко щурится Николай Иванович, учитель физики.

– Конечно в хулиганском! Вот я работала в 173‑ей школе, в Октябрьском районе, так там, куда не плюнь– у всех абсолютный слух был, особенно у девочек из 7‑го Б.

– А, да вы уже рассказывали… – обречённо вздыхает физик и готовится слушать историю про детей-ангелов.

– Да. И все дети там были воспитанные. Ну, просто ангелы, а не дети. А здесь что?!

– Это потому, Таисия Тимофеевна, что школа работает сразу на два района. А вы же знаете, что там за озером частный сектор. Шанхай какой-то, – поддерживает учительницу по пению завуч, Надежда Михайловна.

Она права. В частном секторе, за озером, безостановочно работает семейный конвейер: дед сидел и папаша сидел, старший брат сидел, а теперь твоя очередь.

Время от времени приходит к ним «беда, откуда не ждали», как в сказке про мальчиша-кибальчиша. «Чтоже, – говорит папаша Мальчишу, – я жизнь круто прожил, и пожить заменяспокойно, видно, тебе придется».

Так сказал он, крепко поцеловал младшего сына и ушел в тюрьму. Год проходит, пять проходит. Встал тогда старший брат, и сказал:

– Прощай, Мальчиш…Остаешься ты один…Щи в котле, каравай на столе, вода в ключах, а голова на плечах…Живи, как сумеешь, а меня не дожидайся.

Сказал он так младшему брату и поехал на чёрном воронке в гости к папаше. И помахал Мальчиш воследбратишке и прошептал страшную военную тайну, чтобы не забыть: «Я ещё поучусь маленько в школе, а потом к тебе приеду обязательно!»

– Ничего не говорите. У вас все хулиганы, Таисия Тимофеевна, потому что вы детей не любите, – неожиданно заявляет Нона Александровна. Член КПСС с какого-то года, заслуженный учитель географии и директор музея военной славы, имеет предпенсионный возраст, крутой характер и свежевыщипанные усы. Нона Александровна числится на особом счету в городском отделе народного образования, поэтому никто в школе не отваживается с ней спорить, даже лысый и солидный директор Захар Сергеевич. Никто, кроме учительницы пения.

– Зато у вас, Нона, все любимчики и подхалимы! – Таисия Тимофеевна, освобождается от лямок аккордеона и в раздражении бухает его на стул, отчего тот взвизгивает и кренится.

– У-у, сейчас опять начнётся… – бормочет физик, собирает тетради и по-тихому линяет из учительской.

Взаимная неприязнь двух равных по возрасту педагогов с одинаковым стажем периодически порождала вихревые потоки, что затягивали внутрь скандальных разборок большую частьучительского коллектива. Так, где-нибудь в штате Огайо свирепый торнадо накрывает и затягивает в себястадо бурёнок; покрутит коровок в воздушной центрифуге своего брюха, да и выплюнет. И разлетаются рогатые ангелы в разные стороны, растопырив парнокопытные крылья и вытянув лысые хвосты, чтобы бухнуться в итоге на кукурузное поле Оклахомы. Или, долетев до штата Канзас, с воем спикировать на крышу вагончика, где живёт девочка Элли и её верный пёсик Татошка. И оставить на территории Соединённых Штатов хоть одну бомбовую воронку, вот такой глубины, вот такой ширины! И долго после этого по домам, в свете кухонных светильников, будут обсуждать катастрофические последствия двух разбушевавшихся училок.

Противостояние школьных дисциплин: географии и пения, не является секретом для учеников старших классов. Объясняется такая осведомлённость просто. И та и другая тётя занимает должность классного руководителя: Нона ведёт класс «Б», с восьмого по десятый, а Таисия – класс «А». Стараниями враждующих сторон третий год создаются все условия для конкурентной борьбы двух параллельных классов. Война идёт на всех фронтах: от усреднённого бала успеваемости за четверть, до разборок с мордобоем на заднем дворе, после уроков. Впрочем, на этом фронте географичка несёт потери по причине отсутствия в мужской половине класса второгодников и спортсменов. И наоборот, таиськиных подопечных, Творец подобрал, казалось, для того, чтобы явить миру процесс роста будущих уголовников в отдельно взятой средней школе.