Лин Коуэн - Мазохизм

• Название: Мазохизм
• Автор: Лин Коуэн
• Жанр: Психотерапия
• Год: 2005
• ISBN: 5-89353-149-3, 0-88214-367-0

Лин Коуэн – доктор философии, практикующий юнгианский аналитик. Цель написания этой книги – помочь понять и исследовать мазохистские устремления, воплощенные в самых разных формах. Книга может оказать помощь людям, проявляющим склонность к мазохизму, может пригодиться специалистам-психологам, а также увлечь многих интересующихся вопросами психологии.

---

Итак, развитие отношений наказание-вознаграждение не полностью соответствует мазохистскому переживанию. По мнению Фрейда, боль и страдания уже сами по себе являются наградой или вознаграждением, а не только ее предваряют: «Страдания, составляющие невроз, представляют собой тот самый элемент, который придает ценность склонности к мазохизму». Даже когда одна форма страданий превращается в другую, «сила страданий должна поддерживаться на определенном уровне»[30].

Но в сексуальной жизни вознаграждение не должно быть ограничено моментом оргазма; оно начинается с наказания, сексуально возбуждающего и половые органы, и фантазию. Независимо от того, включает оно или нет физическую боль, столь желанное для мазохиста наказание само по себе вызывает у него наслаждение. Наказание в сочетании с удовлетворением доставляет удовольствие – и унижение. Приступ мазохизма может быть похож на психический оргазм, насильственную, полную экстаза потерю контроля. Как правило, мазохистское наслаждение длится дольше: минуты, часы или даже дни. В течение всего этого времени мы не отвергаем боль; по существу, мы почти что хотим продолжать оставаться в ее объятиях, даже если не можем ее выдержать. Когда мазохизм становится центром и смыслом жизни – т. е. «ядерным комплексом», – можно сказать, что приступ мазохизма распространяется на всю жизнь.

Отношение Фрейда к богам было более определенным, чем у Краффта-Эбинга. Для построения своей психологической системы Фрейд использовал миф и мифологический язык. Эдип, Танатос, Эрос, Судьба – эти персонажи присутствуют в его трудах и составляют суть его психологии. Разъясняя сущность мазохизма, Фрейд отмечает значение мифических божеств и неадекватность ему отдельного примера (Эдипа): «На какое-то время нам следует склониться перед этими высшими силами (инстинктами Любви и Смерти), которые сводят все наши усилия на нет. Даже психологическое воздействие на простой случай мазохизма потребует от наших возможностей серьезных издержек»[31]. Позже мы увидим, как другие мифологические персонажи: Дионис, Прометей, Сатурн и т. д. – участвуют в содержательном наполнении психологических идей мазохизма. А сейчас рассмотрим отношение между религией и мазохизмом исходя из более известного нам контекста, а именно из христианства.

До того как наука стала считать мазохизм болезнью, религия считала его лечением. Средневековая церковь видела в таинстве Наказания часть своей основной функции «исцеления и спасения души». Душа страдала и продолжает страдать «недугом», а значит, – нуждается в «исцелении». Язык Уложения о наказаниях[32] времен раннего христианства – язык медицинский, хотя вызывает скорее духовный, чем биологический, резонанс. Наказание является «средством исцеления» и «лечения греха». Подобно врачам Древней Греции и Древнего Рима, не видевшим никакого противоречия между наукой и религией, средневековые священники видели в наказании и покаянии грешников медицинское средство исцеления и спасения души. Наказуемый…

…считался человеком морально ущербным и душевно нездоровым, и его лечение заключалось в повторяющемся и даже обыденном Наказании, к которому относились как к нравственному исцелению. Его грехи были симптомами болезни, а «лекарством» – усиление наказания как необходимое «средство» для восстановления его морального и духовного здоровья[33].

Слово «наказание», как и его синоним – слово «кара» (а также их производные «казнь», «казнить», «карать», «покарать»; в английском языке – «penance», «penalty», «penal», «punishment»), означает: преследование, расплата, заключение. Фрейд и современная ему психология связывали понятие «мазохизм» с потребностью в наказании. С религиозной точки зрения желание человека быть избитым, исхлестанным кнутом, по существу, выражает его желание получить «наказание». Это желание не принимается легко и не запятнано индивидуальными причинно-следственными объяснениями. Категориальный аппарат психиатрии и даже психоаналитическая теория несправедливы к этому стремлению, которое, по существу, религиозно и не является симптомом индивидуальной патологии.

Святая Тереза из Авилы писала: «…когда у меня появляется это стремление Ему служить, мне хочется получить наказание, однако я не могу его выдержать (физически). Наказание принесло бы мне огромное облегчение и радость»[34]. Искать наказания, с точки зрения религии, включающего унижение, стыд и, возможно, боль, – значит стремиться к душевному оздоровлению. Это стремление вызвано желанием обрести здоровье (лат. salus, производным которого является слово «salvation» – спасение). Фактически отрицать потребность человека в «лечении» наказанием означало желать, чтобы его считали «больным», т. е. морально ущербным. Унижение карой (обвинение, наказание, раскаяние) добавляется к совокупности всего, что составляет позитивную сторону жизни (радости, удовольствию, восторгу, похвале) и тем самым создает путь, двигаясь по которому можно выздороветь и стать полноценным человеком. Желание получить наказание или наказывать самому можно рассматривать как средство достичь сексуального удовлетворения или удовлетворения духовного, или того и другого вместе. В каждом случае человек получает удовольствие.

Средневековые флагелланты[35] могут служить примером крайнего стремления к публичному испытанию боли и удовольствия, порожденных религиозными и мазохистскими импульсами. В самом начале XI в. монахи-отшельники в местечке Камальдоли и Фонте Авеллана в Италии применяли практику самобичевания в качестве наказания. Эта практика вошла в обиход монашеской жизни, но вскоре проникла за монастырские стены и стала самым широко применяемым способом наказания среди всех уже известных. Фактически понятие disciplina, сначала употреблявшееся для определения всех видов наказания, назначаемых церковью[36], постепенно стало означать «наказание розгами».

Нам трудно представить, какая кровавая страсть руководила этими флагеллантами, какое неистовое желание могло достичь своего воплощения в изувеченной самоистязанием плоти. Нам привычнее более утонченное, не столь явное и внутреннее ощущение удовольствия-боли. Описание переживаний монаха XIV в. вызывает потрясение и вместе с тем завораживает. Этот монах холодной зимней ночью.

…раздевшись донага, закрылся в своей келье… взял свои розги с острыми шипами и хлестал себя по телу, рукам и ногам, пока из него не полилась кровь, словно из наполненного до краев сосуда. Один из шипов плети был согнут в виде крюка: попадая на тело, этот крюк терзал и разрывал его плоть. Он хлестал себя с такой силой, что разорвал плеть натрое, а все стены были забрызганы кровью. Он стоял весь в крови и смотрел на себя. Этот взгляд был столь мучительно-ужасным, что во многом внешне напоминал возлюбленного Христа во время Его бичевания. Из жалости к себе он стал горько рыдать. Обнаженный, он пал на колени, обливаясь кровью, и в страшный мороз умолял Бога не обращать внимания на его грехи, отведя от них свой ласковый взор[37].

Целые процессии флагеллантов переходили из одного города в другой, в каждом из них пополняя свои ряды новыми самоистязателями. Иногда в количестве нескольких тысяч они приближались к церкви, вставали полукругом перед входом в нее – и начинался организованный обряд ритуального бичевания. Обнаженные по пояс бичующиеся совершали ритуал, исполняя торжественные песнопения и гимны, впадая в полную прострацию покаяния и поднимаясь, чтобы снова запеть гимн. В конце концов ритуал завершался жестоким самобичеванием всех участников, иногда длившимся несколько часов. По его окончании их изможденные тела были распростерты лицом к земле, полные стыда и восторга; спины были изуродованы так, что мясо висело клочьями, их розги, окрашенные в кроваво-красный цвет, были подняты в экстазе. Эмоциональное напряжение и чудовищное зрелище этой ритуальной масштабной публичной порки никогда не приводило к ее провалу, а наоборот, способствовало пополнению числа новообращенных флагеллантов.

Требования для вхождения в группу флагеллантов были очень конкретными и жесткими: все участники должны были принести клятву в беспрекословном подчинении Мастеру общины, но только на время участия в процессии (договор-контракт мало отличается от современного «мазохистского контракта», о котором пойдет речь несколько позже). Акцент делался на самоунижении. Его цель заключалась в том, чтобы заслужить прощение, но ритуальные процессуальные порки имели дополнительное воздействие, возбуждая участников для выполнения своей миссии искупления.

Флагелланты «считали самобичевание коллективным imitatio Christi (подражанием Христу), обладающим уникальной эсхатологической ценностью»[38]. Масса народа также верила в то, что совершаемое ими коллективное самонаказание должно приблизить эру Царства Христа, отвратив человечество от катастрофы, угрожающей ему полным уничтожением. Таким образом, мазохизм стал не только способом искупления грехов, но и способом выживания. Жестокий, бесхитростный и, наверное, слишком прямолинейный, с точки зрения нашего современника, все же это был очень эффективный и экзальтированно-возвышенный способ выживания в лживом и страшном мире. И, по всей видимости, этот ритуал радикально изменял мировоззрение многих его участников.