Елена Моник - В пустынях души (сборник)

• Название: В пустынях души (сборник)
• Автор: Елена Моник
• Жанр: Русское современное

Дебютный сборник известного петербургского психолога, укрывшегося под прозрачным псевдонимом, составили новеллы, смысл которых – заглянуть вглубь человека, переживающего дилемму близость-одиночество. Автор эмоционально и тонко описывает случаи из практики, из жизни и предельно откровенно рассказывает о себе. Многие узнают в героях себя и увидят то, что так страшно назвать своим именем…

---

Участницы группы стали активно размышлять.

В какие же периоды и при каких обстоятельствах обжорство становится особенно неуправляемым?

«Когда я понимаю, что уже нужно что-то менять в своей личной жизни, но мне очень страшно».

«Если я и хочу понравиться новому знакомому, но тогда ведь отношения начнут углубляться и развиваться, а замуж я еще не хочу».

«Быть опять очень стройной, яркой и манящей для моего мужа мне как-то неинтересно уже, с ним я уже давно и нет смысла стараться. Такую красоту – и ему одному!»

«Начав трудиться над своим телом, сев на диету и занявшись фитнесом, я начну готовиться к новому партнеру. А что же делать с имеющимся?»

Вот какие, довольно типичные, выгоды имеет наш бессознательный психический дирижер. Он удерживает нас изо всех сил в стабильности, помогая сохранить имеющееся. Хорошо это или плохо? Нет однозначного ответа на этот вопрос. Для тех, кто застрял и застыл в своих страхах жить дальше – наверное, плохо, хотя, возможно, еще недостаточно плохо, чтобы уже сделать рывок. А для тех, кто вечно несется к бесконечной новизне, в том числе и смене партнеров – наверное, хорошо. Потому что это означает, что таким образом душа, которая, как известно, живет в теле, говорит: «Ищи прелесть и новизну в имеющихся отношениях!». Или, как гласит заголовок американской психологической книжки, стоящей у меня на полке, – «Люби то, что есть!».

Вот такое возникло у нас понимание. Как можно им воспользоваться? Ответ для меня таков: чтобы за меня не делало это (то есть набор веса) таким неудобоваримым образом тело, лучше, чтобы сознание потрудилось над этой подсказкой и вместо самопроизвольного потока мыслей – о том, что в партнере «не так» и «насколько мы все же разные» – произвольно, осознанно держало фокус внимания на прелести совместного бытия…

Письмо третье

И опять я не в золотой середине, увы…

Здравствуй, Солнце мое родное! Интересно, как ты рядом с египетским буйным светилом себя ощущаешь? Затмеваешь, наверное… по крайней мере, для лиц мужской национальности.

А меня сегодня опять жизнь полечила от моей амбициозности. Была встреча с тетенькой – туроператором, которая организует наш новогодний тур на Бали. Когда мы на днях получили весь пакет документов и стали дома разбираться с состыковками бесчисленных перелетов, возникло беспокойство – везде ли мы успеваем на очередные пересадки? Были и другие вопросы по всяким частностям, и все эти вопросы я конкретно, по пунктам сформулировав, задала туроператору Наде по телефону и сегодня пошла на назначенную встречу.

Туроператор Надя достойна отдельного описания. Она всячески старалась нам угодить и действительно, похоже, сделала невозможное – когда у всех агентств уже ничего не было на Новый год, она нашла и отели, и рейсы, и все подготовила. Когда же она начинает сообщать конкретную информацию, то складывается впечатление, что разговаривает она сама с собой. То есть объясняет совершенно тривиальные вещи, типа как спросить: «May I smoking here?», предлагает подобные фразы записать на память, или рассказывает, сколько вещей брать с собой, а поставленные мною вопросы просто игнорирует, вернее, не слышит. Когда же ее встряхнешь: «Надя, вы мой вопрос слышите?» – ситуация еще больше ухудшается, она начинает нервничать, скороговоркой повторяя много раз одну и ту же фразу, запинаться. Я понимаю, что она пугается, мне становится ее жаль, и я, с трудом подавляя раздражение, прекращаю «допрос» и с чувством глубокой неудовлетворенности и беспомощности удаляюсь. Сегодня была наша финальная встреча перед отъездом, ни на один вопрос ответа я так и не получила и, уйдя, сильно задумалась: почему же я, «специалист по коммуникациям», так и не смогла найти с ней общий язык?

Тебе знакомо, Юлька, такое состояние тотального взаимонеслышания и говорения на разных языках?

Безусловно, я понимаю: первое, что блокирует возможность конструктивного контакта, – это наши чувства. Полагаю, что у меня это было чувство агрессии, а у нее – страха. Но я не нашла никакого способа взаимодействовать с ее страхом так, чтобы она расслабилась, убрала свою защиту в виде нескончаемого говорения и была «в зоне доступа». Я пыталась периодически повторять: «Надюша, у нас нет претензий к вам, это только вопросы» – но, видимо, мой тон и мимика – недовольство – внятно транслировались, и она их считывала. Мой Андрей позже пытался меня утихомирить, резонно напоминая, что дело-то свое она сделала, и «все хорошо». Но, судя по силе моей реакции на саму эту женщину, что-то я на нее спроецировала, кого-то из моего архива бессознательного, кто вызывал столь же сильное раздражение. Вспомнить не могу, попробую описать образ или ассоциации… может, догадаюсь. Она напоминает мне эдакую серую бесцветную мышь (если встречу ее на улице – никогда не узнаю), с такими угодливо-шаблонными фразами, пугливую и нервную, которая стойко обороняется и не сдается. У меня возникло ощущение, что она беседует со мной либо как с ребенком детсадовского возраста, либо как с умственно отсталой тетенькой. Знаешь, такой типаж с виду весьма милой и старательной нянечки, которая несет деткам еду из пищеблока, только понравится ли еда деткам, вкусная ли она – ей совершенно до лампочки. Но когда она зайдет в группу, она будет говорить правильные слова про то, что все сейчас «пойдут мыть руки и садиться за столики». Короче говоря, за внешней сердечностью – довольно равнодушный и занятый своими заботами человек.

Пока писала, кажется, поняла… Это, похоже, про активную сейчас мою же Тень. Именно такой я ощущаю себя иногда после какой-то работы с людьми – слушала их, работала, старалась, а ушла – и практически сразу забыла, о чем все это было. Ловлю себя на равнодушии и невпечатлительности. Хотя, как ты догадываешься, я часто имею дело с раздирающими людей чувствами и переживаниями. Да, вот это о чем!

Я еще сама себя услышала, когда возмущалась дома ее непрофессионализмом. Он для меня был в поверхностности, в неглубине ее соучастия и небрежности к деталям информации.

Знаешь, многие психологи полжизни жалуются и работают над собой с тем, чтобы не отождествляться с клиентом, чтобы не уносить с собой домой то, что выливали на тебя люди на консультациях. Потому что тогда уже живешь не своей жизнью, а их. Это называется в психотерапии «не попадать в перенос и контр-перенос». Возможно, теперь я впадаю в другую крайность – я практически никогда не волнуюсь перед консультациями: что я буду делать с той или иной проблемой человека, чем я смогу ему помочь? Знаю, что внутри уже столько накоплено всего – знаний, инструментов работы, навыков, – что знаю: наверняка справлюсь. После окончания сеанса или занятий не смущаюсь и не боюсь спросить: «Как ты сейчас?» – чтобы получить обратную связь, и готова к тому, что она может быть любой. Во-первых, знаю, что фантастические инсайты и изменения с человеком редко случаются немедленно, обычно нужно время. Во-вторых, выгоды тех переживаний, с которыми человек приходит расправиться, иногда бывают очень весомы – не факт, что он от них откажется. В-третьих, я не Бог и могу помочь только в ограниченном объеме. И все эти нажитые за годы опыта внутренние знания делают меня гораздо спокойнее и ровнее в отношении всего происходящего. Я уже не знаю, Юлька, чему я могла бы очень сильно удивиться, от чего потерять душевное равновесие в работе с людьми. И получается, как всегда, это все опять о двух сторонах медали: профессиональное несклеивание, способность видеть клиента и себя как бы со стороны – и деформация сопереживания, которую сегодня так отчетливо отзеркалила та самая Надя. Спасибо ей…

N.

Очень меня N. интересует. Она для меня непонятна. И чем больше я буду о ней рассуждать, тем интереснее мне будет исследовать ее. Продукт, который она производит во время наших консультаций, требует особой исследовательской работы. Я о ней много думаю, пишу, и, несмотря на все то, что я о ней написала, она все еще остается для меня загадкой. Когда тебе встречается человек очень рациональный, логичный, очень медленно раскрывающийся – а N. именно такова, – продуктивнее всего обратиться к каким-то иррациональным способам изучения человека. Например, к рисованию. Как бы человек ни контролировал себя, во время рисования всегда всплывает информации больше, чем он может себе представить. Здесь контролировать себя невозможно.

Она нарисовала маленький цветочек, защищенный большим цветком, который всегда прикроет, защитит. Мы добираемся до чувства глубокого одиночества человека. Формально все хорошо. Муж, двое детей, социализация отличная. Она партнер в успешной компании. Вот эта гора, висящая в воздухе, – символизирует чувство изоляции, нет сейчас понимания того, как соединиться с имеющимся мужем. Что касается детей – тоже непонятно, как относиться: либо тревожиться за них, либо убегать от этой невыносимой тревоги. А вот как соединяться, как любить – внутреннего формата для этого нет. Что стоит за этим рисунком – определенная личная история N.