Коллектив авторов - Поляки в Пермском крае: очерки истории и этнографии

• Название: Поляки в Пермском крае: очерки истории и этнографии
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-91076-031-2

В монографии на основе архивных, опубликованных в печати и полученных в результате полевых исследований этнографических источников рассматриваются особенности формирования, история и этнокультурные процессы у поляков в Пермском крае на протяжении XIX – начала XXI в. Впервые в коллективной монографии авторами показаны основные этапы формирования и миграций польского населения в Прикамье, его численность и расселение, особенности функционирования языка и этнической культуры как в прошлом, так и настоящем.

Издание рассчитано на специалистов в области истории и этнографии, но будет интересно и широкому кругу неравнодушных к истории и этнической культуре читателей.

---

Единственным примером участия поляков в революционном движении в Пермской губернии может послужить деятельность Исидора Войцвилло. Его отец Станислав Войцвилло был сослан в Иркутск, а затем в Пермь за участие в восстании 1863–1864 гг. Сам Исидор еще в начале XX в. вступил в кружок марксистов-самообразованцев. В 1906 г. И. Войцвилло был заключен в пермскую тюрьму «за принадлежность к боевой организации» и «за хранение преступных воззваний». Начальник пермской полиции считал действия Исидора «весьма вредными для общественного порядка и спокойствия». После ссылки в Вологду Исидор Войцвилло вернулся в Пермь уже сознательным революционером и жил под именем Эдуарда Константиновича Модзалевского. С началом Первой мировой войны Войцвилло, спасаясь от мобилизации, уехал в Ташкент, позже воевал в РККА и умер от болезней в первые годы советской власти129. Как видно, революционные взгляды Войцвилло сформировались уже в России, причем на базе идеологии российской социал-демократии, а не национально-освободительного движения поляков. Поэтому его деятельность не связана с его происхождением, и говорить о ее корнях, связанных с восстаниями 1863–1864 гг., не приходится.

Таким образом, мы видим, что фактов участия поляков в антиправительственной деятельности намного меньше, чем фактов о подозрении поляков в этом. Скорее всего, в ссылке поляки переходили к мирной жизни, больше внимания уделяя духовной свободе, чем политической. Во всяком случае, никаких ограничений в религиозной деятельности они, живя в ссылке, не встречали.

Переселяясь в глубь России, поляки продолжали сохранять традиции и культуру своего народа. В начале 1860-х гг. в Перми начинает оформляться польская библиотека (часть ее до сих пор хранится в Пермской краевой библиотеке имени Горького). Ее создание тесно связано с польскими ссыльными в г. Пермь130. Неоднократно отмечался и вклад ссыльных поляков в развитие культуры и образования Пермского Прикамья.

После 1870 г. массовый приток поляков на восток, в том числе и в Пермскую губернию, прекратился. Однако последнее отправление ссыльных поляков на восток страны произошло в июле 1880 г.131 С конца 1960-х гг. начинается и завершение для отдельных поляков их ссылки в Пермской губернии. На основании Высочайшего указа от 17 мая 1867 г. 26 лицам, находящимся под надзором полиции в Пермской губернии, был позволен выезд в Царство Польское. Однако в документах канцелярии пермского губернатора за 1874 г. среди лиц, состоящих под надзором полиции в городах и уездах Пермской губернии, продолжают фигурировать ссыльные поляки132. Отмечены ссыльные поляки и в отчетах 1880-х гг.133 Кроме того, в этот период в Прикамье появляются и поляки, участники восстания, переведенные из Сибири и также находящиеся под надзором пермской полиции. Оставались в России и те многочисленные ссыльные, которые ранее предпринимали попытки бежать, участвовали в бунтах заключенных и были осуждены повторно. Будучи причисленными и к категории уголовных ссыльных, они не могли воспользоваться амнистиями, касающимися политических ссыльных134. Польская ссылка в Пермской губернии участников восстания 1863–1864 гг. заканчивается в начале 1890-х гг. Циркуляры Департамента полиции и пермского губернатора и рапорты уездных исправников 1894–1895 гг. отмечают, что в 12 уездах Пермской губернии лиц, «отбывающих наказание за участие в польских восстаниях 1863 г.», нет135.

Однако и в последующие периоды в Пермской губернии находились сосланные поляки. В пермских архивах, в частности, сохранились документы о высланных в Пермь участниках политических демонстраций 1894 г. в г. Варшаве136. Канцелярия варшавского генерал-губернатора в июле 1894 г. обращается к пермскому губернатору: «Господин Министр Внутренних дел, по рассмотрении в особом Совещании, образованном согласно 34 статье Положения об охране, обстоятельстве дела о 160 лицах, арестованных за участие в политической демонстрации 5 Апреля сего года в г. Варшаве, постановил: выслать этих лиц под гласный надзор полиции, на срок от двух до пяти лет, в губернии, для этого назначенные, по избранию самих высланных. В числе губерний этих значится и Пермская, которую избрали лица, поименованные в прилагаемом при сем списке, кои подлежат отдаче под уполномоченный надзор полиции на срок, показанный в том же списке…»137.

Среди высланных значатся студент, сын чиновника Петр Зенон Викентьев-Чернявский, дворянин Генрих-Антон Казимиров Жмигродский, студент Варшавского университета, мещанин Иван-Евгений Феликсов Гнус, дворянка В. И. Бригевич138.

В сопроводительных документах на студента И. Ф. Гнуса отмечено: «Принимавший участие в политической демонстрации, состоявшейся 5 Апреля сего года в г. Варшаве, мещанин Иван-Евгений Феликсов Гнус по распоряжению Господина и. д. Варшавского Генерал-Губернатора подвергнут был аресту на 3 месяца и затем на основании утвержденного 4 июня 1894 г. Господином Министром Внутренних Дел постановления Особого Совещания, образованного согласно 34 ст. Положения об охране, подлежит высылке, по собственному его выбору, в Пермскую губернию, под гласный надзор полиции на два года. Вследствие вышеизложенного, названный Гнус 12-го сего июля снабжен проходным свидетельством за № 3174, для следования прямым путем и безостановочно до места назначения. Сообщая об этом Вашему Превосходительству на зависящее распоряжение, имею честь препроводить при сем принадлежащие Гнусу документы числом пять для вручения по принадлежности; о последующем же не отказать меня уведомить, с возвратом упомянутого проходного свидетельства…»139. Имеются многочисленные свидетельства об обращении ссыльных поляков за материальной помощью к властям в виде пособий. В частности, в фондах канцелярии губернатора отложились прошения ссыльных поляков о материальной помощи. «Генрих-Антон Казимиров Жмигродский, дворянин, на два года. Отправлен в г. Шадринск, просит пособие. Служит на винокуренном заводе наследников Поклевских-Козелл, получает жалование 25 руб. в месяц», – сообщается в одном из писем140. В другом деле приводится информация, что «…сын чиновника Петр-Зенон Викентьев Чернявский… отправлен в Екатеринбург. Тоже просит пособие… Родители умерли, имущество не оставили. Имеет занятие в конторе Торгового Дома братьев Поклевских-Козелл в качестве писца с жалованьем 25 руб. в месяц»141.

Прошение о помощи в канцелярию губернатора поступило и от ссыльной дворянки В. И. Бригевич: «Не имея никаких средств… я все время изгнания, т. е. с 7 августа 1894 г., жила в долг… Я как живописец не могу найти в Перми занятие… нахожусь в совершенно безвыходном положении»142. Следует отметить, что пособие назначалось не всем и не на все время пребывания в ссылке. Прежде всего, власти принимавшей территории делали запрос на первоначальное место проживания ссыльного о материальной обеспеченности его самого и его родственников. В ответе могла значиться информация о необходимости помощи или об отсутствии таковой. Так, по делу прибывшего в 1894 г. в Пермскую губернию участника политической демонстрации студента Варшавского университета Гнуса Ивана-Евгения Феликсовича в ответ на запрос пришла информация о том, что «… (родственники. – Авт.) арендуют дом, и мать может помогать сыну»143, следовательно, в пособии от казны данному ссыльному было отказано.

Поляки на государственной службе в Прикамье во второй половине XIX – начале XX в.

Во второй половине XIX – начале XX в., когда Царство Польское уже плотно интегрировалось в российскую экономику, многие поляки, имея хорошее образование и желание трудиться, делали карьеру в отдаленных от центра губерниях России, где всегда был высокий спрос на квалифицированных специалистов. Поляки занимали высокие посты в государственном и правительственном аппарате, исправно служа на благо государства, себя и своей семьи. О знаменитых поляках написано множество книг, статей, отзывов. Вклад поляков (добровольно приехавших в Россию или нет – неважно) в развитие российской государственности, в военное дело, образование и просвещение, в культуру невозможно не оценить. Но мы приведем в пример незнаменитого, простого человека. Так, уже упоминавшийся выше Люциан Станиславович Буткевич, чиновник строительной и дорожной комиссии, в 1863 г. сообщал о себе: «Зовут меня Люциян сын Станислава Буткевич, дворянин Гродненской губернии, от роду 56 лет, вероисповедания римско-католического, на службе стою с 1828 г., ныне стою чином в Пермской губернии в строительной и дорожной комиссии в чине подполковника, под судом не был, награды имею: Знак отличия беспорочной службы 25 лет, орден св. Анны 3-й степени и в недавнем времени представлен к награде орденом св. Владимира 4-й степени за 35-летнюю беспорочную службу»144.

Во многих крупных организациях Перми и Пермской губернии в XIX в. работали поляки, приехавшие в Россию еще детьми. Большинство из них, повзрослев, состояли на службе в качестве чиновников и административного персонала (бухгалтер, столоначальник, податной инспектор и т. д.)145. Анализируя личные дела поляков, работающих в Пермской казенной палате во второй половине XIX – начале XX в., можно сделать некоторые выводы o социокультурном облике польского чиновничьего сообщества. Большинство из упомянутых поляков приехали в Пермскую губернию из западных губерний Российской империи, граничащих с Польшей – Гродненской, Могилевской, Минской, Волынской, Ковенской146. Но у некоторых из изучаемых нами поляков родители к тому времени проживали и работали на территории губерний Центральной России. Так, среди места жительства в делах упоминаются Вятская, Смоленская губернии, города Санкт-Петербург, Екатеринбург147. Причем многие из тех, кто родился на приграничных с Польшей территориях, обучение проходили уже в Центральной России и даже в Пермской губернии (указаны города Казань, Рыбинск, Соликамск148).