Елена Поддубская - Возмездие за безумие

• Название: Возмездие за безумие
• Автор: Елена Поддубская
• Жанр: Русское современное

В романе написано про то, как из богатых, уважаемых и уважающих люди за 20 лет правления слабой власти превращаются в нищее самоуверенное быдло. А возмездием за такое безумие становятся их дети. Прочитав роман, каждый задумается: «Так ли я люблю тех, кто мне дорог?» и сделает, надеюсь, правильные выводы.

Захар Прилепин назвал текст «хорошей чистописью» и «настоящим жанровым произведением». Олесь Бузина пожелал обязательно издать роман. В благодарность живым и памяти ушедших.

---

– Не бойся, Юлька! Мама сейчас позвонит тёте Гале и скажет, что ты у нас, – Вера посмотрела на мать почти с мольбой.

Лена тут же улыбнулась и заговорила быстро, маскируя смущение:

– Ну, конечно. Конечно, пошли. Наконец-то будет повод и у Гали зайти к нам, посмотреть, как мы сделали ремонт. А то всё ей некогда, всё куда-то торопится. А у нас пирог с яблоками получился великолепным. Пошли, Юлечка.

С Галей у Лены были добрые соседские отношения с самого первого дня знакомства. Женщины периодически встречались в скверике, совершали длительные прогулки по закрытой в выходные Центральной, обменивались кухонными рецептами, делились впечатлениями после поездок в отпуск. Дела у Ивановых медленно, но верно шли в гору. Лена продолжала работать учителем всё в той же общеобразовательной школе с уклоном на иностранные языки, что была неподалёку от дома. По меркам нового времени школа стала совсем не престижной, но в ней сохранился дружный педагогический коллектив, и Лена была там на хорошем счету. Там же, под присмотром мамы, училась Вера. А вот Игорь, после того как горсовет переименовали в мэрию, открыл с партнёром собственную компанию «Юридическая консультация по делопроизводству. Специализировалась их фирма по вопросам трудового законодательства. Узнав об этом, Виктор, который как раз к тому времени стал независимым предпринимателем, тут же изъявил желание общаться с соседом. Мужчины обменялись мобильными номерами и даже планировали совместный семейный отдых на местном побережье. Только вот времени всё не находилось. Приглашая Галю на чай с пирогом, Лена очень хотела поболтать по душам. Не вышло. Галя была занята ужином и отругала Юлю за задержку. Потом остыла и позволила остаться на часок при условии, что дочь не накинется на пирог как ненормальная.

– Сто лет ничего вкуснее не ела, – призналась девочка, уплетая третий кусок выпечки, – Папа сладкое не любит. Мама следит за фигурой. И мне нужно следить за весом. А я так люблю пироги! Только маме не говорите, – речи Юли были совсем не детскими, а просьба граничила с мольбой.

Лена утвердительно покачала головой:

– Вот и ешь, Юлечка, на здоровье. Я так люблю, когда люди хорошо кушают. Аппетит – признак здоровья.

– Видишь, какая я здоровая, – Вера засмеялась и продемонстрировала Юле бицепс; в тринадцать лет она оставалась ширококостной и рослой.

Лена и Юля захохотали.

– Доченька, подай твою тарелку, я тебе тоже ещё один кусочек положу. Пока свежий, ешьте.

Вера охотно согласилась и встала, чтобы подлить им с Юлей чаю. Ухова посмотрела на Лену с обожанием:

– Тётя Лена, какая вы добрая. А меня мама никогда «доченькой» не зовёт.

Глаза девочки были грустными; вряд ли это была выдумка. От неожиданности признания Вера пролила заварку на скатерть. Лена спешно схватилась за бумажную салфетку, стала промокать.

– Ничего, доченька, ничего, – ласковое слово было сказано от растерянности, но прозвучало как насмешка. Запоздало Лена осеклась. Повисла пауза. Девочки продолжили чаепитие.

– Ненавижу я всех этих великих спортсменов, манекенов, актёришек всяких, – вырвалось вдруг у Веры, – Понапридумывают каких-то диет, стандартов несуществующих, и всех под них меряют. Так и до истощения не далеко. Да, мама?

Лена ответила уклончиво и, сославшись на дела, оставила девочек на кухне одних.

Для неё оставалось непонятным, почему Юля не может откровенно поговорить о своих желаниях хотя бы с матерью? Про себя Лена решила как-нибудь осторожно коснуться этой темы в разговоре с соседкой.

Плакать или жаловаться Юле разрешалось исключительно при маме и только тогда, когда в Гале просыпался материнский инстинкт. Такие периоды возникали во время беременностей женщины, задавшейся целью, во что бы то ни стало родить Виктору сына.

Глава 6. «Приезжайте к нам в Барселону»

2001 год, апрель

Игорь и Лена Ивановы давно мечтали побывать в Испании. А конкретно – в Барселоне. Лену привлекали архитектурно-исторические достопримечательности столицы Каталонии. Игорю же не терпелось попытать счастья в игровых залах Коста Бравы. Вот уже почти два года, как Игорь Иванов пристрастился к игровому пороку. Сначала захаживал в магазинчик на ближайшем к дому углу Атаманской и Мира, побрасывая денежки в «однорукого бандита», потом, после двух крупных выигрышей, каждый примерно в сорок тысяч монет, решил попробовать себя в настоящем игровом зале. Чего-чего, а уж развлекательных учреждений подобного рода в Южном в перестройку хватало. Выбрав казино прямо напротив дома на Центральной, Иванов зачастил туда с опасной для семьи регулярностью. Скрывать своё расточительство Игорю удавалось без особых трудов: за расходы перед женой он никогда не отчитывался, зарплату приносил вовремя, на казино спускал побочно заработанное. А то, что вечерами возвращаться стал позже? Во-первых, всегда мог сослаться на подработки, которые действительно случались часто: в последнее время фирм пооткрывалось много, и специальность юриста стала резко востребованной. Во-вторых, у Лены все чаще стали появляться левые заработки в виде частных уроков по вечерам.

Уровень родного языка в стране, освобождённой от всех канонов, в том числе и речевого, упал до примитива. Молодёжь, которая преклонялась перед Западом, но которой, в большинстве, всё же предстояло вступать в жизнь в своей стране и сдавать в экзамены в ВУЗы на родном языке, отчётливо осознала свою несостоятельность. Отчего на рубеже нового века как-то вдруг и сразу вырос интерес к частным урокам по языку. И, как следствие, материальное вознаграждение за них.

Лена от предложений «подработать», безусловно, не отказывалась, оправдывая свои левые заработки, прежде всего возможностью научить устному и письменному «хоть кого-то». Потому пропадала вечерами допоздна. А Вере просто было неинтересно, где задерживается папа.

К моменту начала втягивания Игоря в игорный омут в 1999, дочери Ивановых было уже двенадцать лет, и общение со сверстниками занимало большую часть внеучебного времени. Развлечений новой стране хватало, что избавляло от скуки бездумно шляться по улицам. Чаще всего собирались у одноклассников по домам, просматривали фильмы, в том числе и запрещённые. Иногда ходили в кафе, иногда играли около дома в баскетбол. В бывшем детском скверике, недавно названном «Сквер Дружбы», навсегда снесли рудиментарные манежи с паровозиками и каруселями и приспособили пустые площадки под спортивные: положили новый асфальт, повесили кольца, поставили лавки, огородили сетками. Манежи больше не приносили прибыли: катать детей за 1 рубль «новых» отказывались, так как по «старым» деньгам поездка обходилась в тысячу! Дороговато!

Галя и Лена, встретившись в скверике в апреле 2001, решили пройтись, поболтать. Обмениваясь новостями, женщины осматривали обновлённый сквер и откровенно жалели былые времена, перестроечные, когда любой аттракцион стоил всего-то десять копеек тех времён, вспоминали своих девочек, которые так любили кататься на паровозике.

– Юлечка твоя так гордо спинку всегда держала. Умничка, – улыбалась Иванова далёким воспоминаниям.

– А Верочка каждый раз хотела сидеть на месте машиниста. Деловая такая была…

Гале тоже было грустно: вместе с примитивными развлечениями ушло из жизни что-то наивное, но такое доброе. Сегодняшние забавы били по карману, доставляя при этом минимум удовольствия. Девчонки, Юля и Вера, практически не встречались: разделительная черта, прочерченная престижной школой и элитным теннисом первой, чётко ощущалась второй. Дети особенно остро чувствовали этот раздел: у одних было много всего, другим не хватало элементарного. Очевидность существования на грани понимаемого : у одних при полном «шоколаде», как принято стало говорить, у других при неотступном страхе перед нуждой, выхолащивала из людей последние человеческие привычки, упрощая, порой поведение до рефлексов.

Женщины остановились на центральной аллее скверика. Тут теперь постоянно был открытый вернисаж, художники выставляли картины, люди смотрели на них. Покупали редко: кто хотел бы – не мог, кто бы мог – не нуждался. На одном из полотен был написан натюрморт – блюдо с множеством экзотических фруктов, стоящее на столе террасы огромного дома из белого камня. Пейзаж походил на Средиземноморский.

– Так хочется в Испанию, – подумала вслух Лена. Но у нас нет денег.

– У нас тоже нет. Купили однокомнатную квартиру. Вот ему, – Галя указала на едва заметный живот. Женщины сразу перешли на тему беременности и про Испанию забыли. Только Галя бросила, словно невзначай, что поехать отдохнуть можно и на Чёрном море, причём двумя семьями. Лена согласно кивнула, соображая, смогут ли они накопить к июлю на море.