Дарья Кошевая - Жрица Солнца

• Название: Жрица Солнца
• Автор: Дарья Кошевая
• Жанр: Русское фэнтези

Она появилась на свет в те времена, когда Боги спускались к людям, а воины кровожадных племен захватывали целые деревни. Олеся – девушка, словно рожденная быть лишней в спокойном укладе собственного Рода. Куда приведет ее гордость и непоколебимая сила характера?

---

– Всё! – крикнул вдалеке Трофим.

– Кажись, всех взяли! – вторил ему голос Олесиного отца. Словно в подтверждение его слов, замолчали и собаки. Но Олесе казалось – рядом кто-то есть. Вот метнулась тень, или примерещилось? Девушка несмело дошла до зарослей, глянула – нет никого. Точно показалось. Олеся подумала, что хорошо было бы вернуться в свой двор, но не сделала ни шагу. Постояв немного в раздумьях, она, наконец, махнула головой, и как можно тише пошла по направлению к дому старосты Жизномира. Догадка оказалась верна, возле калитки уже собралась добрая часть деревенских мужиков. Тихо переговариваясь между собой, они скрылись в доме. Олеся, никем не замеченная, вылезла из-под разлапистой елки, и с прыжка взобралась на забор. Спрыгнула уже с другой стороны, в сугроб, очистила лицо от снега и, пригнувшись, бросилась через двор. Под окном, спрятавшись за старыми почерневшими бочками, девушка, наконец, позволила себе отдышаться. В ладонь ткнулся Дым, старый пес Жизномира. Олеся потрепала черную с проседью шерсть, пес лизнул ей руку и, вздохнув, улегся рядом, положив умную морду на лапы. Девушка замерла, вслушиваясь, стала одним и тем же, что тихая глухая ночь. И услышала вот что:

– Их было трое, – сказал, вроде бы, Мирон.

– Это люди? – хрипло уточнил староста.

– Трудно сказать, – ответил Стоян. – Взгляните сами…

Шаги. Дверь распахнулась и темные фигуры вышли во двор. Олеся нырнула в снег, и кажется, перестала дышать. Под ее рукой пес завертелся, застучал хвостом, но, слава Богам, не сдвинулся с места. В это время староста склонился над чем-то за крыльцом, откинул прочь длинный отрез материи.

– Люди, – сказал он, впрочем, без особой уверенности.

– Взгляните на глаза, – посоветовал Трофим. Староста глянул и отшатнулся.

– Нечисть, – пробормотал Мирон и сплюнул. – Рыскали в нашем лесу, что-то высматривали… Сработали охранные обереги, поставленные жрицей вокруг деревни, а там уж и мы подоспели!

– Тела надо сжечь, – сказал Жизномир. – На рассвете созовем совет и решим, что делать дальше.

Мужчины закивали. Потом кто-то спросил:

– А где же жрица? Надобно у нее узнать, как лучше сжигать эту пакость!

– За Яриной я уже послал, – ответил староста, – она сейчас появится.

– Что-то жрица не слишком спешит! Почему она не подсобила нам в борьбе с нечистью? – задался вопросом низенький коренастый мужичок с ярко-рыжими усами и куцей бороденкой. Олеся узнала в нем отца Карася, даже голос был похож. На него зашикали, но Карась-старший нимало не смутился:

– Что ей бы стоило, скажите, братцы? А я чуть голову не сложил, когда этот здоровенный на меня из-за кустов вылетел!

– Почтенная жрица плохо себя чувствует, – отрезал Жизномир, – она…

Но вдруг замолчал, потому что в ворота распахнулись, взметая снег. Испуганная, Олеся еще больше сжалась в своем нехитром убежище, словно пытаясь сделаться меньше, незаметнее, однако продолжила глядеть в просвет между бочек. «Я, верно, пропала! – думала девушка с отчаяньем. – От Ярины не спрячусь…» Мужчины поприветствовали жрицу низким, подобающим случаю, поклоном. Жрица кивнула и… пошатнулась! Схватилась за вовремя подставленную руку Старейшины. Олеся смотрела на женщину и сама себе не верила: Ярина больше не излучала силу и уверенность. Да, она была горда и презрительна, как обычно, но… Что-то было не так. Тем временем жрица выпрямила спину и отдернула руку, словно ее пачкало чужое заботливое прикосновение. Посмотрела на мужчин, потом перевела взгляд на трупы чужаков. Стиснула зубы.

– Тела надо сжечь, – повторила Ярина сказанное старостой. – Потом придать воде, а оставшееся развеять по ветру. Только не возле наших жилищ.

– На болотах самое место, – высказался Трофим.

– Да, на болотах, – кивнула жрица. – Поторопимся же!

Последним со двора вышел Жизномир, бормоча под нос:

– Расслабились мы, совершенно расслабились… Теперь жди беды!..

Немного погодя, Олеся выбралась из укрытия. Дым проводил ее до ворот и лениво вильнул хвостом на прощание.

Олеся проснулась на рассвете, но, опоздала – в доме уже не было ни души. Позевывая, девушка спустилась во двор. За остаток ночи снег успел растаять. Голая мокрая земля сиротливо глядела в серое равнодушное небо. Весна пришла. Где-то там, в лесу перекликались людские голоса, а над лесом летела неспешная охранная песня, которую пели все рожавшие женщины деревни вместе со старейшими матерями рода. Слов было не разобрать, но мотив теребил сердце, и казалось, что теперь ничего плохого случиться просто не может.

Олеся шла мимо камня птиц – огромного валуна, заговоренного Яриной. Не удержавшись, коснулась пальцами его шершавой, чуть теплой поверхности. Обвела кончиком пальца выжженный птичий силуэт. Олеся всегда так делала. Ей чудилось, что она может получить благословения от птиц-защитников рода.

Чавкала под ногами грязь, прошлогодние листья липли к подошве, словно хотели последовать за Олесей в чащу, туда, где сейчас должна была совершаться волшба. Девушке так хотелось посмотреть, хоть одним глазком!.. Но опоздала. Голос жрицы послышался впереди, за густым ельником. Она выговаривала кому-то уставшим злым голосом.

– Не выйдет из тебя толку! Только морока!.. Столько сил я на тебя потратила, столько надежд питала… Напрасно все…

Она говорил все тише, неразборчивей. Та, к кому были обращены бранные речи, тоненько захныкала, и Олеся узнала голос сестры. Вместо того чтобы обрадоваться – наконец-то заносчивая Злата посрамлена! – Олеся испытала острую жалость. Не хотела бы она сейчас оказаться на месте будущей жрицы. И пока девушка остановилась в раздумье: идти дальше как ни в чем не бывало, или погодить, кто-то с треском и хлюпаньем ломанулся через елки. Олеся увидела сестру, бледную лицом, только щеки горели лихорадочным румянцем. Глаза Златы были что маленькие озерца, готовые вот-вот снова пролиться. Заметив сестру, Злата резко остановилась и смерила Олесю тяжелым, ничего хорошего не предвещающим взглядом:

– Подслушивала?.. Радуешься, небось?

– Ты сказала жрице… обо мне? О моих способностях?

– Ничего ей не скажу, и не надейся!

И оттолкнув сестру плечом, Злата рванула вперед, так что из-под ног полетели комья чернозема. «Ну что ж, скажу ей сама! – решила Олеся. – Теперь-то она меня выслушает! А не поверит – приведу Карася, пускай подтвердит мои слова!» Девушка вскинула подбородок и раздвинула еловые лапы.

Жрица сидела прямо на земле, прислонившись к стволу и смежив веки. Тонкий палец рисовал в воздухе невидимые узоры. Олесе на мгновенье показалось, что между деревьев мотается блестящая паутина размером с колесо от телеги.

– Пожалуй, хватит, – выдохнула жрица, и паутинка исчезла, будто ее и не было вовсе. Под ногой у Олеси хрустнула прогнившая ветка.

– Злата? Помоги мне с.. – тут Ярина к своему неудовольствию увидела Олесю. – А, это ты…

Девушка хотела что-то ответить, но жрица перебила ее, снова прикрыв глаза:

– Уйди, не мешай, ради Богов!.. И передай своей сестре, чтобы она немедленно вернулась сюда. Еще столько нужно сделать! …Как я устала, – пробормотала она уже совсем тихо и обреченно.

Решимость Олеси растаяла при виде этого изнеможенного лица. Она тщетно силилась произнести хоть слово, но горло словно бы одеревенело. «А вдруг Ярина снова заставит вызвать дождь? – с ужасом подумала девушка, – и тогда я окажусь посрамлена… Опять… Но ведь сила моя не в дожде вовсе! А в чем?» Так Олеся простояла еще какое-то время, пока жрица не прикрикнула:

– Ты еще здесь, бедовая?..

И девушка понеслась прочь, взметая прелую листву. Но она не расстроилась, а загорелась решимостью – я ей докажу! Не посмеется больше надо мной!

Глава третья

Случай представился спустя две седьмицы. К тому времени в самых глубоких яминах уже растаял снег, а каждое дерево хвасталось молодыми, едва проклюнувшимися листочками. Казалось, в поселении все забыли, что еще недавно по лесу бродили чужаки, а может, были спокойны по этому поводу, ведь защита крепка. Что зря тревожиться! Забот хватает!

Маме нездоровилось. Бледная, почти зеленая, она бродила по дому, то по двору, не в силах взяться ни за какую работу. Олеся следила за ней с затаенным беспокойством, но Дубрава только отмахивалась и шутила. Все хорошо. Девчонке бы успокоиться, о своем подумать, но тревога за мать все нарастала, покуда в середине ночи Олесю не подбросило на сундуке резким предчувствием. Вслед за этим на лестнице послышался грохот. Девушка, не помня себя, бросилась в темноту и нашла Дубраву лежащей на нижней ступени без сознания. Не раздумывая, Олеся положила руки матери на живот, и тот час ладони засветились в темноте, словно над пламенем свечи. Дубрава издала тихий стон и снова погрузилась в беспамятство. Со ступеней скатился Стоян, вскрикнул, увидев жену, быстрым жестом дотронулся до ее лица, ловя дыхание.