Валентина Сченснович - Россия и мусульманский мир № 8 / 2010

• Название: Россия и мусульманский мир № 8 / 2010
• Автор: Валентина Сченснович
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2010
• ISBN: 2010-8

В журнале публикуются научные материалы по текущим политическим, социальным и религиозным вопросам, касающимся взаимоотношений России и мировой исламской уммы, а также мусульманских стран.

---

Большие надежды возлагаются на так называемый «средний класс». Составляя основу стабильного и благополучного общества в западных странах, он, по мнению многих социологов, в России практически не сформирован. Неоконсервативная идеология рассчитана, прежде всего, на него. Сделать ее легитимной должен именно этот средний класс. Власть понимает это и стремится сделать идеологию легитимной путем продвижения приоритетных национальных проектов. Попытка объединить народ для достижения единой цели в случае успешности национальных проектов действительно может привести к положительному результату. Однако, если такой проект терпит неудачу и не достигает поставленных целей, то это может привести к обратному результату – к дальнейшему разделению общества и формированию своих идеологий. Примером этому может послужить так называемая «борьба с коррупцией», либо инициатива по всеобщей модернизации.

Идеологическое влияние предстает как самовоплощение здравого смысла, как очевидность, практически не поддающаяся критике. Ценности и очевидности организуются в систему, обладающую своей логикой. Это позволяет ей проектировать на социальный опыт свою «объяснительную сетку», свою систему «контрольных» ценностей, стремящихся к господству над мировоззрением индивидов. Внешний догматизм идеологии не препятствует адаптациям и обновлению. Несмотря на «священный» характер текстов, считающихся основополагающими, идеология непрестанно преобразуется, приспосабливается к новой реальности, и эта постоянная работа по интерпретации идеологии обеспечивает ей перманентность как залог живучести и влияния.

Идеологическое производство есть деятельность, необходимая каждой социальной группе, осуществляющей коллективные действия. Идеологическое творчество занимает свое необходимое место в обществе, находящемся в состоянии кризиса. Как в развитых, так и в развивающихся странах развитие современных средств массовой коммуникации открывает перед властями возможность распространять свои призывы и обращения, делать их буквально повсеместными и ежечасными. В этой области техника не является нейтральной, она участвует в преобразовании индивидуальных и социальных отношений, становясь в руках властей орудием исключительной эффективности.

Все сказанное дает представление о том, какие широкие задачи стоят перед социологией идеологии, которая, будучи частью общей социологии, ставит задачу понять и объяснить скрытую динамику, лежащую в основе функционирования и преобразования социальных институтов и порядков.

«Социология власти», М., 2010, № 2, с. 102–108.

РОССИЯ – ЗАПАД: ТРЕБУЕТСЯ КОНЦЕПЦИЯ ОГРАНИЧЕННОГО ВОЗМЕЗДИЯ. (Взгляд экономистов)

Николай Шмелёв,академик РАН, директор ИЕ РАН,Валентин Фёдоров,профессор, экс-губернатор Сахалина

Не подлежит сомнению, что до сегодняшнего дня центральным пунктом американской стратегии является окружение и ослабление России.

Эгон Бар, немецкий политик (Die Zeit, 2008, N 47, p.5)

В последнее время с приходом к власти новой администрации США в мире вообще и в России в частности стали вновь пробиваться пока еще робкие ростки надежды на возможное существенное улучшение международного политического климата. Все меньше разговоров о противостоянии и противоборстве, все больше – о взаимодействии и сотрудничестве. Однако человечество столько раз обманывалось в своих ожиданиях, что никто пока не может (и не должен) отказываться от укрепления своей обороноспособности. Слишком велик риск того, что по той или иной причине (или случайности) все опять может рухнуть в тартарары.

В России происходит сейчас пересмотр Военной доктрины, приспособление ее к новым международным и внутренним реальностям. Серьезные изменения затронут, видимо, все теоретически возможные виды конфликтов – крупномасштабную, региональную и локальную войны, а также ограниченные вооруженные конфликты, как международные, так и внутренние. Представляется, что сегодня мы можем позволить себе думать о ранее даже немыслимом – о принципиальных изменениях в подходах к эвентуальной возможности (или невозможности) крупномасштабной войны.

Именно по этому вопросу и хотелось бы высказаться – в первую очередь с точки зрения экономистов. В свое время гонка вооружений между Западом во главе с США и СССР закончилась крушением последнего. Пока военная техника была относительно несложной, Советский Союз мог одновременно поддерживать гражданские отрасли производства. Эта поддержка и тогда была недостаточной. Но положение значительно ухудшилось с достижением стратегического паритета вооруженных сил. Увеличивавшийся военный потенциал с учетом кардинального качественного обновления требовал колоссальных материальных и финансовых средств. Эти непроизводительные изъятия из валового продукта обескровливали экономику и отрицательно влияли на жизненный уровень населения. Вследствие дефицита товаров первой необходимости росло недовольство в обществе. Экономическое неблагополучие явилось прямым следствием перевооруженности страны и силового противостояния с Западом. Воздержимся здесь и далее от обилия цифр, которые в общем-то известны. По долгу своей профессии экономисты первыми ощущают разорительность военного бюджета, но по сложившейся традиции меньше других принимают участие в военно-политических дискуссиях. В свою очередь, генштабисты не раз поскальзывались на «арбузной корке» экономики.

Опасность иллюзии

После коллапса СССР в определённых российских кругах были распространены иллюзии относительно беспроблемности дальнейших отношений с США. Считалось, что поскольку устранен решающий идеологический фактор расхождений и прекратилось противоборство социализма и капитализма, то не существует больше причин для конфронтации Соединенных Штатов и новой России, которая на первых порах проводила в отношении заокеанской державы комплиментарную политику. Что хорошо для США, то хорошо для России – такого рода девизом руководствовались проамерикански настроенные отечественные деятели. Наша страна пошла, по выражению В. Путина, на уступки колониального характера. Например, она обязалась заблаговременно в одностороннем порядке информировать Запад о передвижении российских войск на своей территории.

Однако иллюзии вскоре развеялись. Доброжелательная позиция России воспринималась как слабость, как готовность быть на вторых ролях. Шаг за шагом США наращивали своё преимущество, в том числе геополитического характера. Они имеют за границей более 800 своих военных баз и тратят на вооружение 4 % валового продукта при среднем международном показателе 2,5 %. Союз НАТО, «самый успешный военный союз в истории», как его называют на Западе, вплотную придвинулся к российским границам, и этот процесс продолжается, если иметь в виду намерения включить в альянс Украину, Грузию, а в перспективе и другие страны. Всего не перечислить. Одновременно нарушаются достигнутые ранее договоренности, причём логическая неувязка фактов и объяснений не смущает американских руководителей и их европейских сторонников.

Анализируя действия США, нельзя не прийти к следующему выводу. Своей долговременной целью Соединенные Штаты определили ликвидацию России как адекватного военного конкурента, как равносильного игрока, способного нанести смертельный ответный удар. Приведённые в эпиграфе слова Эгона Бара вполне созвучны нашим представлениям. Конечно, настроения в США неоднородны. Но превалирует все же стремление обезопасить себя на все случаи путём навязывания России военной недееспособности. Таков в целом консенсус американской политической элиты, независимо от партийной принадлежности и имени президента, независимо от звучащих за океаном миролюбивых заверений в намерениях уничтожить ядерные запасы. Как считается, современные условия дают благоприятные возможности для достижения этой цели ввиду внутренних и внешних трудностей постсоветской России. Ее сознательно вынуждают к новой гонке вооружений, которую она опять не выдержит, с катастрофическими для неё последствиями.

Кое-кто из российских экспертов предельно оголяет вопрос, рассматривая его в сугубо военной плоскости: «России предстоит война, в которой на карту будет поставлено само ее существование», «Война уже на пороге!», и речь идет о том, «как же России выстоять в возможной крупномасштабной войне». Известный российский ученый-международник Николай Косолапов считает, что война между США и Россией ныне возможна не только технически, но и политико-психологически и что две страны исподволь приближаются к рубежу, на котором рискуют оказаться намного ближе к такой войне, чем к ней когда-либо подходили СССР и США.

С экономической точки зрения военно-промышленный комплекс представляет собой тяжёлое иго для общества и государства. Удельные затраты на новинки научно-технического прогресса, попадающие затем в гражданские отрасли, чрезвычайно высоки по сравнению с мирным производством, другими словами, по своей товарной наполняемости военный рубль не может конкурировать с отдачей в гражданских подразделениях народного хозяйства. Если бы дело обстояло иначе, то непропорционально вооруженный Советский Союз («Верхняя Вольта с ракетами» – по известному выражению) был бы самым продвинутым научно-техническим государством в мире. Панегирики в отношении пионерной, созидательной роли военных расходов неуместны. Военные расходы, по выражению одного классика политэкономии позапрошлого века, это прямой вычет из национального богатства, как если бы бросать в воду каждый энный мешок зерна. Пиар-кампании, предпринимаемые Министерством обороны, ничего в этом отношении не меняют и изменить не могут.