Гарри Беар - Прогулки с Алисой

• Название: Прогулки с Алисой
• Автор: Гарри Беар
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-91283-602-2

Новая повесть Г. Беара рассказывает нам о девушке Алисе Чудесной, которая живет в наше время, скучает, влюбляется, переживает, в стихах и прозе рассуждает о проблемах земной и небесной жизни. И было бы это все буднично и банально, но девушка-то оказывается не просто начинающей поэтессой, а гостьей с Красной планеты.

И отнюдь не Земля – её настоящий дом, и не земные переживания – её боль, а любовь для неё только форма её параллельного существования. Не будем преувеличивать степень понимания читателем текстов «космической Алисы», хотя только во время прогулок с поэтом она и предстаёт перед нами той, кем является на самой деле…

---

Ага, надо телевизор этот гадкий выключить, а то сосредоточиться не дает! Вот, кстати, опять передача про Марс, они что там – на НТВ и Первом канале – дурман– травы накурились?

Чуть не через день – бегут сообщения:

Непонятные сигналы приходят с Красной планеты, сигналы никак не верифицируются…

Наши доблестные ученые работают над расшифровкой сигналов с Марса! Россия притаилась в таинственном ожидании…

Американский нобелевский лауреат, профессор Принстона Даун Лоу что-то стал понимать и даже записал какие-то строчки на иврите!

Японские марсологи (это в Японии-то марсологи?) что-то расшифровали… Но ничего нам не сообщают, собаки!

Агентство НАСА напоминает, что работа по подготовке запуска нового Марсохода для исследования планеты идет полным ходом…

Показывайте-ка, ребята-журналисты, лучше Галкина да Дроботенко с Задорновым, примерно та же ахинея, но в рамках здравого смысла и непритязательного юмора. Или вот шоу «Ледниковые пляски»: нашему народу дюже интересно! Там профессиональные фигуристы в отставке с актерами, журналистами и шоуменами по льду елозят, думая об одном – как бы не шлепнуться на глазах у публики…

Лучше поставлю-ка на канал «Культура»: что-то наш мудрец Вайшлер опять вещает? Ну – ешь тую медь – и Мишаня про Марс, талдычит второй час про неопознанные сигналы, про близость неземных цивилизаций! А этот хитромудрый говорун может три часа по любой теме елозить, пока не соскочит по ходу движения на идею социального рая в Беларуси или кристально честных выборов, проведенных недавно в Лапландии. Лучше выключить телик совсем, и музыку какую-нибудь слушать…

Когда мы встретились с Алисой в четверг на факультативе, она уже была в новой униформе: голубые джинсы с разводами, ослепительно белая блузка и бежевый жакет, в петлице которого кокетливо торчала ручка в виде гусиного пера. Волосы свои Алиса убрала в две косички, что делало образ поэтессы еще более юным и привлекательным. Я между делом отметил, что она подкрасила свои и так довольно сочные губы и добросовестно подвела брови.

Постоянно ко мне на этот двухчасовой факультатив по истории русской поэзии ходили человек 7–8, сегодня же было только четверо. Учащихся, получивших зачет по факультативу, я обещал всего лишь освободить от написания обязательного реферата, поэтому наплыва посетителей не было. Обычно я рассказывал о каком-то значимом периоде русской литературы, а потом мы обсуждали знаменитые стихи этого периода. Первые занятия были интересны, да и народу ходило больше, потом все вошло в колею и даже мне стало несколько скучновато. Во время занятия Алиса помалкивала и в полемику по поводу текстов Карамзина и Дмитриева особо не вступала; чувствовалось, что школьный тон разговора ее никак не устраивает.

Когда все закончилось и учащиеся отправились восвояси, она подсела максимально близко к учительскому столу и спросила:

– Только не говорите общих фраз, скажите честно: стоит мне дальше писать? Или лучше скалолазанием заняться?

– Да нет, Алиса, стихи твои, в общем и целом, вполне… – начал я путаться в определениях.

– То есть они не безнадежны? – уточнила Алиса.

– Они бы даже были просто замечательны, если бы…

– Если бы не что? Говорите уже!

– Есть в твоих текстах много заимствований из Лермонтова, Ахматовой, Гумилева, и, кажется, даже Есенина… Ты не думай: любой поэт через это проходит. Даже Лермонтов, которому ты так благоволишь…

– Да Бог с ними, они же все уже раскрученные, – махнула рукой Алиса. – Как Вам содержание стихов, ведь интересно, правда?

– Содержание твоих стихов довольно банально, – я заметил, что Алиса прямо на глазах стала бледнеть, – но выражено весьма неординарно. Прямо и честно выражено!

– Я и не скрываю… как есть, так и пишу, – буркнула Алиса. – А и в Ваших стихах тоже заимствований полно, ведь так же? Вот возьмем Ваше «Ночное рондо», это же в принципе Блок, не более того…

– Ну, я ведь не с Луны упал, – примирительно заметил я. – Как же без цитат? До меня-то, сколько русских стихов понаписано, – я отметил, что Алисе явно не понравилась моя критика, но удар она сдержала, даже огрызнулась.

– А понравилась Вам героиня стихотворений? – Алиса впилась в меня взглядом и даже привстала из-за парты.

– В общем, она девушка самокритичная, но знает себе цену.

– Цена еще не установлена, – хихикнула поэтесса. – Торг только начинается…

– А кто этот дядя Сережа из первого твоего текста, сосед по дому?

– Мудозвон один из соседнего подъезда. Лет 30 ему, он все не женится, но бабы к нему часто шастают, – выдала Алиса беспристрастную характеристику соседу, в данный момент, очевидно, впавшему в икоту. – Меня тоже как-то встретил вечером у подъезда – пригласил «на рюмку коньяка». Я ему процитировала кое-что, он больше уже не беспокоится. И не здоровается даже в ответ…

– Что процитировала? – удивился я. – Стихи какие-то?

– Статью из Уголовного кодекса об ответственности за несовершеннолетних, – Алисе и самой очень понравилась эта тирада.

– Не повезло дяде Сереже, – улыбнулся и я.

– Другому повезет! – улыбнулась она.

– А ты бы хотела стихи напечатать или так… для себя и близких? – спросил я на всякий случай. Кто ж из пишущих, тем более начинающих, не хочет вселенской славы!

– Еще пару месяцев назад хотела напечатать, даже по журналам разослала, – загрустила Алиса. – Теперь не знаю уж, может, и не стоит.

– Все равно, интересно, как другие читатели тебя воспримут?

– Мне важно понимание моих стихов, а не их восприятие другими дурочками, – уточнила Алиса. – Поэтому я и навязалась.

– Все понятно, Алиса! – заметил я, чувствуя, что такой разговор может тянуться вечно.

– Я думаю, Вы пару хороших советов дадите, – лукаво прищурилась Алиса и попробовала сразить меня загадочным взглядом сразу и наповал. – Наедине где-нибудь расскажете мне, как вдохновение приходит…

– Мы и сейчас наедине, но какие тут советы, – я придумывал повод, чтобы деликатно отделаться от Алисы, так как ее жесты, ее неуловимый запах и ее взгляд все сильнее начинали на меня действовать. – В общем интересные у тебя стихи, продолжай в том же духе.

– Вы на троллейбус? – заметив, что я поглядываю на часы, Алиса тоже засобиралась. – Давайте провожу!

– А это тебе удобно? Я тороплюсь.

– Да мне-то удобно, – прыснула Алиса. – Вы не беспокойтесь, я типа просто рядом пойду, можно даже в пяти метрах сзади.

– Да я не беспокоюсь! Иди, где хочешь.

Я занес факультативный журнал в учительскую, перекинулся парой слов с завучем Ириной Харитоновной и торопливо спустился в вестибюль. Алиса, уже одетая, толкалась между двумя восьмиклассницами возле большого зеркала, подмазывая губы. Я едва кивнул ей и вышел на крыльцо школы, через пару минут появилась она… До первой остановки троллейбуса от школы было метров двести пятьдесят, не больше. Почему-то не сговариваясь, мы пошли в сторону другой остановки, до которой идти было минут десять. Я собственно никуда не спешил, а общение с юной поэтессой начинало мне все больше нравиться, затягивая в какую-то двусмысленную ситуацию. Алиса нагло помалкивала, а я толком не знал, как продолжить наш взаимно спасительный разговор.

Молчание становилось томительным, нелепым, опасным… и я задал простой банальный вопрос:

– Что-нибудь новое за эти дни написала?

– Я хотела Вам показать (в хорошем смысле), но Вы погнали куда-то, куда, сами не знаете…

– А что ты хотела показать? – переспросил я, чувствуя растерянность.

– Кое-что из моего «летнего», но оно не для всех! – провозгласила Алиса и почесала свой нос, он был несколько большеват для ее очень строгого овала лица, но придавал ему какую-то детскую непосредственность. – Это, так скать, эротические стихи!

– Ага, – вяло сказал я, – вот оно что. И это напрямую связано с личными переживаниями?

– Ну а Вы как думали? – Алиса приняла насмешливый тон. – Или считаете, что в моем возрасте не должно быть эротических переживаний? А в каком они должны быть?

– Да ничего я не считаю, – ответил я. – А тебе, сколько лет, кстати?

– Этот Ваш вопрос весьма некстати! – Алиса остановилась и довольно дерзко посмотрела мне в глаза. – Я имею честь его проигнорировать.

– Ага, – повторил я. – Думаю, что семнадцать тебе исполнилось?

– Думайте, что хотите, это Ваше право!

– Ты хочешь показать мне эротические тексты, и что… Ты не уверена, стоит ли их показывать?

– Я этим летом очень много перечувствовала, – Алиса, подумав, вернулась к нормальному тону. – Пережила первую любовь… Стихи, может, нелепые, но написаны от души. В них – частичка моего сердца.