Святослав Иванов - Подозрительные предметы

• Название: Подозрительные предметы
• Автор: Святослав Иванов
• Жанр: Русское современное

Герои книги – рядовые горожане: студенты, офисные работники, домохозяйки, школьники и городские сумасшедшие. Среди них встречаются представители потайных, ирреальных сил: участники тайных орденов, ясновидящие, ангелы, призраки, Василий Блаженный собственной персоной. Герои проходят путь от депрессии и урбанистической фрустрации к преодолению зла и принятию божественного начала в себе и окружающем мире.

В оформлении обложки использована картина Аристарха Лентулова, Москва, 1913 год.

---

Трудно сказать, кто из них кинулся на другого первым. А уж кто победил в схватке, не дано понять никому. Явно, не дружба.

Дружба народов обернулась боем между силой и изворотливостью, любой исход которого признаётся нечестным и неполным. И уж совсем наивно полагать, что этот бой закончился в те мгновения, когда несколько находящихся в вагоне мужчин, убедившись, что в схватке не применяется оружие (так бы бросились врассыпную), разняли дерущихся. Ведь между разными концами вагона, между разными районами города и между разными вселенными от одного к другому всё равно тянулась тонкая серебристая ниточка презрительного взгляда.

Этих ниточек множество – десятки, сотни тысяч, они проходят сквозь дома, пустыри и перелески. Они ныряют под землю и всплывают вновь, натягиваются между телефонными трубками и ноутбуками, подключёнными к интернету, они мерцают, то ослабевая и почти совсем исчезая, то натягиваясь с новой силой. Они образуют крепкую паутину, без которой – чёрт его знает! – быть может, всё бы и развалилось.

Окно тянуло к себе как магнит, засасывало, как водоворот. Он стоял перед распахнутым окном и не то чтобы осуществлял заранее задуманное, скорее тянулся к чему-то вечному, предначертанному.

Он испытывал нездоровый, патологический интерес к самоубийству. За свою слабость и безумие считал не желание покончить с собой, а свою нерешительность наконец это сделать.

Наконец он – очередная слабина – закрыл окно. Нет, успокоил он себя, выброситься из окна – смерть не мужественная, не символическая и не жертвенная, а до боли очевидная и простая. Поразмыслив, он отложил окончательное решение вопроса «на попозже» и вспомнил о планах на вечер. Там значилась встреча выпускников.

Через десять лет после выпуска все поистрепались и располнели. Мерзко было смотреть на этих людей, хотя прежде они были ему дороги.

Разговоры были такие: вот, дескать, мы выросли и, наконец, можем, стать одной командой и захватить весь мир. Этот отвечает за государственную власть, этот за экономику, а этот за законодательство. Каждый школьный класс – модель общества во всей его ущербности. Кем выбрали его – человека, ни с того ни с сего отслужившего в армии и провисевшего в неизвестности несколько лет, – он как-то даже не приметил.

Он присматривался к гогочущим лицам и удивлялся сам себе – как я мог считать их близкими себе хоть в чём-то? Перед ним сидела орава монстров, ни на сантиметр не повзрослевших – даже, сбросив с себя подростковый флёр понта, они стали ещё младше и ещё глупее.

– Вот смотрите, – подал голос накачанный как генно-модифицированный бык Морозов, – На первой остановке в автобус зашли трое. На второй остановке один вышел, а зашли четверо. На следующей остановке вышли двое, зашли шестеро. На следующей вышел один, зашло двое. Потом вышли пятеро, зашёл один.

Он выдержал паузу.

– Ну а на последней все вышли. Вопрос: сколько было остановок!? – и Морозов сам захихикал, а потом засмеялись все. Потом кто-то спросил, откуда у Морозова под глазом синяк, он как-то неловко ушёл от ответа и снова стал шутить.

Аккуратно сдержав своё презрение к Морозову и остальным, самоубийца ненавязчиво положил на стол рядом с собой деньги, которые должен был за пиво – и вышел под предлогом «в туалет», незаметно прихватив с собой куртку.

Ну а с чиновником высокого класса Огородничим, в сущности, не случилось ничего интересного. Ну да, столкнулся в дверях ведомства с парнишкой, должно быть каким-то курьером (костлявое лицо без выражения, мешковатая куртка, в целом глупый вид), ну, выронил портфель из рук, ну, сорвался на сорванца, обматерил его, да и пошёл в кабинет.

«Ну надо же, – подумал Огородничий, – Сколько ни отгораживайся от них, всё равно придут в твой дом и всё испортят. Зря я, конечно, так кипячусь, но ведь и правда обезьяны какие-то криворукие. Мы им служим, колоссальный объём работы проделываем, а они хоть бы что – только и могут, что у нас предметы из рук выбивать. Зла не хватает, право слово».

Ну, позлился немного Огородничий, но потом всё-таки взял себя в руки и принялся за работу: надо же кому-то, в конце концов, трудиться на благо Родины.

Увидев очередную новость в интернете, Соня воспылала кипучей яростью, которая в последние недели стала для неё привычной. На иллюстрации к новости красовался крупный чиновник Огородничий – улыбчивый и молодой, в сущности, немногим старше самой Сони, – а уже руководитель какого-то департамента. Что-то там он заявил на каком-то там профильном заседании – в сущности, ничего примечательного, но один вид его кабаньей ряхи внушал Соне отвращение. Она закрыла страницу, особенно не вчитываясь в содержание новости.

Пора уже давать объявление «ненавижу по фотографии», подумала она. Ведь ненависти всё равно, по каким каналам сообщаться. Одного надменного взгляда хватит, чтобы сжечь некоторое количество нервных клеток, а пара гадких слов нет-нет да и вызовет икоту.

Можно сделать на этом бизнес, решила пофантазировать Соня. Нанять целый зал людей за компьютерами, которые посменно ненавидели бы неугодных людей на дисплее. Подобное можно было бы попробовать и с добрыми чувствами, но кто бы стал за такое платить? А за презрение – пожалуйста.

Потом Соня долго не могла заснуть – судя по всему, потому что пару раз за прошедший день улучала пятнадцать минут, чтобы просто подремать. Утром, несмотря на то, что на работу можно было подойти аж к полудню, ей едва удалось заставить себя встать, не начав звонить начальнице с лживым сообщением о собственной болезни.

Она вышла на улицу; было холодно, накрапывало, погода решительно не давала знать о реальном времени года. Хотелось уже поскорее добраться до метро, чтобы там – пусть бы и находясь в зарослях толпы – загородиться от всех книжкой или, и если удастся, сесть на скамейку и уснуть на драгоценные тридцать пять минут по прямой.

Но сначала надо было сесть на маршрутку, а эта зараза всё так и не шла. Соне стало досадно, что она не оделась потеплее – ветер прямо-таки пронизывал.

Вдруг девушка услышала где-то рядом с собой хриплый голос, что-то бормочущий и время от времени выкрикивающий, явно к кому-то обращаясь. Она идентифицировала источник этого звука: сбоку от неё стояла женщина, по которой сразу было видно, что она, мягко говоря, не в себе: она была втиснута в бесформенный серый плащ, раскачивала в руке чёрный шелестящий пакет, из-под капюшона выбивалась сальная рыжая прядь. Образ дополняли нелепые очки с толстыми стёклами. Трудно было сказать, сколько ей лет: может, и за пятьдесят, а может, и меньше сорока – с такими людьми возраст играется особенно причудливо.

При долгом взгляде на женщину Соня почувствовала себя дурно: безумная смотрела ровно на неё и всё это время обращалась именно к ней. Взгляд её пылал, так и повторяя: ненавижу тебя, дрянь этакая, терпеть тебя не могу. Интонация речи её была зловещей, но говорила она будто бы что-то совершенно безобидное:

– При обнаружении агрессивно настроенных групп граждан, в том числе несовершеннолетних, на станциях, в вагонах электропоездов, а также возле станций метрополитена, сообщайте об этом дежурному по станции, сотруднику полиции или машинисту поезда…

Соне захотелось заплакать или куда-нибудь убежать – таким гнетущим был презрительный взгляд сумасшедшей женщины. Потом она вдруг подумала: а если попросить её так не смотреть? Если попытаться убедить её в том, что меня не за что ненавидеть?

Вскоре Соня поняла, что это бесполезно. Она вдруг вспомнила, что единственный способ повлиять на сумасшедшего человека – рассмеяться ему в лицо. Результат может оказаться неприятным, но во всяком случае дело сдвинется с мёртвой точки.

Но Соня никак не находила сил хотя бы слегка улыбнуться. Она старалась, но сил её мышц лица всё никак не хватало.

III

Уважаемые москвичи! Для вас работает бесплатная московская служба психологической службы населению. Психологи службы помогут вам найти выход из трудной жизненной ситуации, наладить отношения с близкими людьми и преодолеть стрессы. При обнаружении агрессивно настроенных групп граждан, в том числе несовершеннолетних, на станциях, в вагонах электропоездов, а также возле станций метрополитена, сообщайте об этом дежурному по станции, сотруднику полиции или машинисту поезда по устройству связи «Пассажир – Машинист» в вагоне электропоезда. Ням, ням, ням, ням, покупайте Микоян. Летайте самолётами «Аэрофлота». Храните деньги в сберегательных кассах. Отойдите от края платформы.

На Бога надейся, да сам не плошай. Делай, как надо. Съешь ещё этих мягких французских булок, да выпей чаю. Переходи на ноль: ноль рублей в минуту, начиная со второй минуты разговора! Не думай о секундах свысока. Я прошу, хоть ненадолго, боль моя, ты покинь меня. Я прошу, хоть ненадолго: поймай радугу, попробуй радугу.