Евгений Ильин - Психология надежды. Оптимизм и пессимизм

• Название: Психология надежды. Оптимизм и пессимизм
• Автор: Евгений Ильин
• Жанр: Философия
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-496-01680-3

Новая книга профессора Ильина посвящена одному из важнейших психологических феноменов – надежде, а также оптимистическому и пессимистическому взгляду на мир, на окружение и на себя. Тема раскрыта автором максимально полно, с использованием новейших научных данных. Показана роль оптимизма и пессимизма для здоровья и долголетия человека, а также успешности трудовой и учебной деятельности. В конце пособия приведены подробный библиографический список и методики.

Издание предназначено для психологов, социологов, философов, педагогов, студентов вузовских факультетов соответствующих профилей, а также для всех интересующихся.

---

Психологическое изучение индивидуального оптимизма и пессимизма сегодня актуально, поскольку они являются важными психологическими конструктами, тесно связанными с мотивацией достижения и настойчивостью, стрессом и совладающим поведением, депрессией, надеждой и многими другими психологическими явлениями. Исследование оптимизма и пессимизма с психологических позиций необходимо для решения целого ряда практических проблем: при профилактике депрессии и дистресса, при развитии мотивации достижения и настойчивости, осуществлении профориентации и профотбора, повышении школьной успеваемости и др. Исследованиями психологов-когнитивистов было доказано, что стили объяснения причин поступков – как положительных, так и отрицательных – являются неотъемлемой частью процесса мотивации и оказывают огромное влияние на результаты человеческой деятельности.

Раздел первый Надежда

Глава 1 Представления о надежде

1.1. Обыденные представления о надежде и ее роли

Люди в своих разговорах вместо слова «надеяться» часто используют слово «рассчитывать» («рассчитываю получить хорошую работу… отметку… добиться успеха» и т. п.). Однако при проведении социологических и психологических опросов специалисты предпочитают использовать слова «надеяться», «надежда».

И. С. Мансурова (2008) выявила, что большинство респондентов относятся к надежде позитивно и определяют ее как «чувство», «шанс», «ожидание исполнения мечты, перемен к лучшему». Около 70 % опрошенных отождествляют надежду с жизнью, придают ей значение «внутреннего стержня», смысла жизни; 10,5 % респондентов считают, что надежда – это «последняя тонкая ниточка», это то, что «у человека можно забрать последним». По мнению респондентов, надежда сопряжена с наличием препятствия на пути к цели, с кризисной жизненной ситуацией, поэтому для 25,9 % респондентов надежда предстает в качестве стимула к действию. Около 30 % участников исследования включают в представление о надежде амбивалентные функции: «иногда надежда помогает выжить, а иногда только делает больнее, не давая сделать рывок вперед». Они противопоставляют надежде «принятие ответственности за свою жизнь», «знание», «разум», «рациональное мышление».

Мы знать не знаем и не помним,
Пока не встретимся с бедой,
Что весь наш мир, такой огромный,
Висит на ниточке одной.

Она надеждою зовется,
И верить хочется, так верить хочется,
Что эта нить не оборвется,
И жизнь не кончится, не кончится.

В часы, когда все бесполезно
И смысла нет на свете жить,
Над черной бездной, жуткой бездной,
Нас держит тоненькая нить.

Она надеждою зовется,
И верить хочется, так верить хочется,
Что эта нить не оборвется,
И жизнь не кончится, не кончится.

О ней почти не помним летом,
Но стоит вьюге закружить,
Не то что дня без нити этой,
Но и минуты не прожить.

Она надеждою зовется,
И верить хочется, так верить хочется,
Что эта нить не оборвется,
И жизнь не кончится, не кончится.

Леонид Дербенев

И. С. Мансурова пишет, что обыденные представления о надежде включают ее определения как состояния ожидания, отношения к жизни. В представлениях о надежде центральное место занимают эмоционально-оценочная, когнитивная функции надежды в жизни человека и указания на сферы и «объекты» надежды, ведущими среди которых выступают отношения в межличностной и деловой сферах.

Отношение к надежде[4] в народных высказываниях двойственное. С одной стороны – «Где жизнь, там и надежда», «Без надежды – что без одежды: и в теплую погоду замерзнешь», а с другой стороны – «Из одной надежды не сшить одежды».

Надежда и обреченность безнадеги

Надежда дает нам предвкушение радости и «света в конце туннеля». Надежда укрепляет двойственность нашего существования, в которой мы носимся, словно белки в колесе сансары в погоне от худшего к лучшему, от боли к счастью, от неудач к счастливой жизни. Надежда – древний наркотик, на который подсажено все человечество. Когда блаженная доза надежды себя исчерпывает, приходит ломка в лице безнадеги и обреченности. Потеряв надежду, мы пребываем в страшной подвешенности без опор, словно рухнули в бездну, из которой нет спасения. На фоне беспросветной безнадеги, когда кажется, что терять больше нечего, в какой-то момент приходит отрешенность и спокойствие. В это время стена безнадеги чуть трескается, и сквозь тонкую брешь начинает пробиваться свет недвойственности, намек на холодное, безусловное счастье просветления. Но если безнадега не была тотальной и всеохватывающей, эта космическая промежность захлопывается, безнадега и обреченность растворяются, и снова приходит она. И каждый раз мы цепляемся за надежду, словно за нить спасения в безусловном хаосе бесконечности. Она дает нам «силы», смыслы и стимулы жить, действовать и развиваться. Полагаю, этот мудрый психический механизм является одним из основных способов, которыми природа эволюционирует в наших человеческих телах.

Каждый день, каждый час, каждое мгновение мы живем надеждой на лучшее. Мы всю свою жизнь бежим за горизонт счастья, который отдаляется от нас с той же скоростью, с которой мы к нему «приближаемся». Этот бег на месте продолжается до тех пор, пока мы на что-то надеемся. Такова наша человеческая природа – жить ради несуществующего будущего. Надежда придает нам сил для такой беготни, но отбирает у нас нашу холодную истину.

Человек может не замечать этой непрерывной надежды на «завтра», как рыба не замечает воды. Надежда – это воздух личности, без которого она существовать не может. Личность питается надеждами и подает «надежды», когда их вкус кажется особенно питательным.

Мы живем в грезах, непрерывно надеясь, что вот-вот найдем выход из душной комнаты текущей жизненной ситуации. В какой-то момент мы находим этот выход, и пять минут радуемся «свободе». Затем снова приходит надежда, и мы вдруг обнаруживаем, что вошли в очередную душную комнату, в которой правит очередная двойственность надежды и обреченности.

Все достижения, все наши интересы, новые обретения, ожидания, покупки, все-все продиктовано надеждой на лучшее. Мы верим, что после очередной покупки и после очередного достижения, наконец, начнем жить, и жить будем хорошо. Это голос надежды, бесплодные обещания счастья, которое все никак не наступит, потому что в надежде всегда был лишь намек на счастье, но самого счастья в надежде никогда не было и не будет.

Надеясь на что-то, мы в очередной раз тянем за нить надежды клубок отчаяния, распутав который, вместо обещанного счастья обнаруживаем безнадегу. После этого наступает пауза, ожидание, которое «смерти подобно». И эта пауза длится до тех пор, пока мы в стотысячный раз не хватаемся за очередной клубок надежды. Успешные люди в нашем обществе – это мастера по нахождению таких вот клубков надежды в больших количествах. Они способны распутывать множество таких клубков одновременно. В этом есть свой смысл. Когда очередной клубок распознается как пустышка, отчаяние и безнадега компенсируются теми клубками надежды, что еще не распутаны. Они придают жизни смысл. Таков «срединный» путь успешного человека.

В своей сущности надежда – просто переживание, которое мы воспринимаем как семя, зародыш счастья. Мы быстро привязываемся к надежде, и когда она кончается, испытываем ломку. И безнадегу, и надежду мы в равной степени проецируем на свою жизнь как «реальные» события, забывая, что это лишь переживания. Это добровольный самообман. Мы начинаем думать и верить, что наша надежда – это какое-то реальное событие, которое с нами случится само собою. Порой мы словно не понимаем, что события нашей жизни зависят вовсе не от надежды и безнадеги, а от наших «реальных» действий.

Порой надежда становится отличным способом избавить себя от реальных действий и перемен. Если появилась надежда на лучшую жизнь, если вы ощущаете ее сладкий вкус, зачем еще что-то делать? Красивые мечты и разговоры о лучшей жизни становятся превосходным суррогатом этой самой красивой и лучшей жизни. Немного помечтал, погрезил и чувствуешь удовлетворение! На сегодня «дело» сделано. А реальные перемены, зачем они? Это слишком сложно и опасно. Переходя к делу, можно почувствовать себя неудачником. Гораздо проще оставить все как есть и продолжать надеяться. И так может продолжаться, пока не станет поздно, пока здоровье не иссякнет и стены не покроются зеленым мхом.

Порой, надеясь на лучшую жизнь, на самом деле мы ничего менять не хотим. Просто мы очень любим надеяться, мы любим надежду, верим в нее. Нам нравится думать о переменах, о новой жизни. А делать что-то для этих перемен при этом совершенно не обязательно.

Если вы считаете, что это не про вас, и ваши надежды подкрепляются реальными действиями, здесь легко себя проверить. Можно составить план действий, расписанный по дням, хотя бы на одну неделю. Если вы не составляете план либо если план составлен, но вы ему не следуете, значит, ваша надежда стала замечательным суррогатом реальных перемен, значит, вы, как и большая часть человечества, живете в иллюзорном будущем, не замечая жизни.