Евгений Рудаков-Рудак - Волчий выкормыш

• Название: Волчий выкормыш
• Автор: Евгений Рудаков-Рудак
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978 -5-00039-166-2

«Волчий выкормыш» – книга о страшном времени разрушения привычных жизненных устоев, пришедшемся на лучшие годы жизни поколения, к которому принадлежит и сам автор. Эта проза относится к жанру философско-мифологической фантастики. Она требует не просто чтения, но и осмысления. Книга рассчитана на читателей старше восемнадцати, которые интересуются прошлым страны и верят в её фантастическое будущее.

---

Айша толкнула её и отбежала на крыльцо.

– Нету Шиктыбая тута! Моя старик и на войне ни разу мертвый не был. Совсем не был… ни разу!

Она разволновалась, бегала, то с крыльца, то на крыльцо и сердито топала ножками.

– Скоро, здеся он весь будет, да! – и сунула кончик платка в рот.

Мужики, перебивая друг друга, закричали.

– Так волчица, сучара, что мальца Анькиного домой принесла, она Шиктыбая и загрызла!

– Не. е, это мой Шиктыбай нашел малайку, и никто его не грыз! Аллах свидетель!

– Дура!., выкрал он пацана у той волчицы, вот она догнала его и отомстила. Загрызла нахер!

– А как же другие мужики, едрит твою! Никола, Сашка, Ванька! Где они?

– Папка мой, еще!

– И папка твой, и все… Чёрте куда делись!

– Куда в нашей степи такую ораву денешь! Хоть соображаете?

До всех, кроме Айши, наконец дошла нелепость ситуации. Так было или не было? Час назад были мужики и Шиктыбай был, хоть и с разорванным горлом, но был… лежал… видели. Эти пошли, те остались… волчица убежала.

– А Сашка, ну… волчий выкормыш? – спросил кто-то из толпы. – Он был? Дурдом, получается у нас какой-то!

– Сама дурдом! – крикнул Андрей. – Какой он волчий выкормыш! Сашка он, Анькин племяш и мой, самый родный он… Ну, да, племяш мой, и Анькин! – совсем запутался Андрей, решительно отмахнулся и сел на землю.

– А может быть нас тут всех загипнозили и мы тут за зря все с ума… того, дураки! А они тама самогон жрут! – всплеснула руками Валентина.

– Где тама… Где тама? Соображать надо! Чуть што – сразу жрут. Совесть имеете!

В толпе начиналось настоящее буйство. Всё чаще, люди, сгоряча, показывали пальцами, а то и кулаками, кто на Андрея, кто на Валентину. Страсти больше и больше накалялись, и вот уже Андрей от кого-то получил в ухо.

– Стойте все! – закричала Василиса. – Хватит нам дурковать! Давайте разделимся.

– Стенка на стенку?

– У вас только одно на уме – если не напиться, так подраться.

Как бывший кассир, она хорошо умела делить, умножать и складывать столбиком, и в трудный момент взяла инициативу в свои руки.

– Через два часа стемнеет. Давайте, мужики, быстро делитесь на две группы и… одни – туда, другие – туда! – она решительно вытянула руку и ладонью, как когда-то Ленин, показала куда кому и каким путем идти.

– Валентина – ты домой, к Сашке, как бы опять чего с ним не вышло, а мы, бабы, обходим все избы и бани, после опять здесь соберёмся. А вы, мужики, пробежитесь по степи, шибко недалеко, и смотрите у меня, что бы, ни-ни!., кроме шуток. Кажись, уже выше крыши нашутковались.

А шутить, похоже, сегодня никто не собирался. Всем стало страшно, и люди жались друг к другу, Хоть при этом и переговаривались недовольные, и поругивались, но, как один, подчинились приказу нового начальства – быстро разделились, быстро разошлись в указанных направлениях. Пацаны снова, было, вприпрыжку и шумно побежали за отцами, но те их шуганули.

В это время раздался резкий, зловещий звук. Женщины даже по приседали от страха, подняли головы – с высоты пикировал чёрный огромный ворон. Он сел, напротив, на сухую ветку старого карагача и, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону стал разглядывать людей. Было такое впечатление, что он выбирал кого-то. Подумаешь – ворона. Ворон не видели, что ли? Взять камень и кинуть, и делов-то. Но странно, все стояли, как завороженные и ни у кого не поднялась рука. Ещё раз резко прокаркав, ворон, как упал с дерева, и уже почти от земли взмыл вверх и улетел. Народ даже глаза закрыл.

– Быть беде. Нечишта сила это, – прошамкала Зотиха, перекрестилась и плюнула в сторону птицы, – Ой, быть беде.

Все дружно разошлись выполнять порученные задания, хоть мужики были и не довольны, что баба, пусть и своя, захватила власть. Но ситуация складывалась так, что разобраться решили после. В степи, да еще и в безлунную ночь темно, хоть глаз выколи, и на поиски оставалось не более двух часов. Бани, сараи и огороды женщины обежали быстро и собрались во дворе Валентины у летней печки, потому что колобок всех прогнала и закрылась в своей избе. Отмытый и ухоженный Сашка спал тут же в корыте. Разговор как-то не клеился и напряжение тихо нарастало. Это было понятно по отдельным фразам, возгласам и даже взглядам.

– Бабушка, ты самая старая у нас, – обратилась Фрося к Зотихе. – Ты у нас много повидала.

– Повидала, токо старее меня есть, – обиделась старая и отмахнулась.

– Я к тому, ты может вспомнишь, пропадали когда-нибудь мужики, так вот, запросто?

– А волки детишек воровали?

– А на людей нападали?

На Зотиху посыпались вопросы.

– Не упомню я такого, бабы. Овец, волки, было не раз, таскали, и на коров нападали, было, а на людей – спаси и сохрани. Ну, мужики бегали. Кто от бабы, кто к бабе, по одному. А чтобы вчетвером или даже по двое, не упомню.

Женщины передумали и пересудачили всё, и вместе, и попарно, и по отдельности, но так и не нашли разумного объяснения, как и не разумного. Впервые в жизни они столкнулись с вопросами, на которые не было ответа. Это было неожиданно, как же… без ответа.

…Стемнело, а мужики не возвращались. Вдруг, со степи послышался душераздирающий волчий вой. Охнув единым выдохом, женщины сбились в кучку. Тоскливый вой несколько раз повторился с других сторон, как будто стая волков окружала посёлок. Страх морозом по коже начинал студить и сковывать тела, и волю женщин и детей. Свежий ветер со степи стал каким-то тяжелым даже не проходил в легкие, давил на плечи, пригибая всех к земле. Первой очнулась, как это ни странно, Зотиха. Обычно она просто дремала.

– Бабы! Давайте, огонь раж. жигайте, лампы все жапаляйте, и сюды все жбирайтесь! – когда она решительно злилась, то шепелявила, совсем по-другому.

– Щас, мам, – вскочила Василиса. – Валька, спички давай. Быстро!

– Костер нам надо разжечь! – послышался мальчишеский голос. – У меня спички есть.

Боясь больше не волков, а то, что ему влетит от матери за спички, мальчишка протянул коробок.

– Что ж ты молчал, давай сюда. Валька, лампу еще одну принеси.

Валентина, которая никогда не шла на поводу у вечной соперницы, мигом принесла из избы лампу и дрожащими руками начала зажигать её над плитой. Как показалось всем, вой раздался с огорода, а из-за сарая блеснуло два огоньки. Так блестят в темноте волчьи глаза. Валентина ойкнула, дёрнулась и от испуга выронила лампу, стекло разбилось, керосин вылился и вспыхнул. Раздался крик, когда огненная струйка потекла к корыту в котором уютно спал Сашка, и осветила испуганные лица. Недалеко раздались один за другим выстрелы и через минуту во двор вбежали испуганные мужики.

– Вы что, дурынды, подпалить тут всё решили! Оставить нельзя!

Они стали топтать огонь, забрасывать землей и чем ни попадя.

– Волки кругом воют! – кричали дети – Совсем рядом! Вон там глаза горели!

Огонь на земле быстро затоптали и разожгли в летней печке. Мужики сели кто где, ближе к огню. Они были сильно возбуждены, переглядывались. Стоило одному глянуть в темноту или в небо, как остальные делали так же.

– Волки воют, слышали?

– Волчица одна бегает. Я даже пальнул в неё два раза, издалека, – доложил Петро. – А может и ранил. Утром пойду, посмотрю. Теперь-то точно не сунется.

– Пострашней волка, едрит… есть кой что, так я думаю, – напряженным, испуганным и дрожащим голосом добавил Андрей.

– Ну, и кто может быть страшней волка для тебя, кроме Вальки, – съехидничала Василиса.

– Дура ты, хоть и кассиршей была, – он задрал голову и ткнул пальцем в небо. – Там всё! Там пострашней волка летает… чёрте что. И силища у него, едрит твою, такая – и не снилось вам. Скалу поднимает!

– Трепло.

– Сами вы, трепло.

– Друганы, а ну признавайтесь, ну… Вы что-то видели, да? Видели?

– А что мы видели! Когда мы в траву как один попрятались и лежали, обоссамшись.

– Ну, ты за всех тут, ангидрид, не выступай. В общем, мы же договорились, друганы, чтобы не разглашать. Так и не разглашай. А то… все как один, обоссамшись, а ты один сухой, – недовольно заметил Пётр.

– Вы что мелете, алкаши! У вас, задание было? Я вас послала пропавших мужиков найти живыми и Шиктыбая. Он может и не мёртвый вовсе, а вы тут… летают… силища, обоссамшись. Самогонку с собой брали?

– Да там, Васька, весь хмель вышибает одним махом. Такое увидеть, кто бы рассказал, так ни в жисть. В морду бы дал сам кому ни то, за такую брехню. Клянусь.

Прибежала Надежда. Когда она волновалась, то сильно заикалась. Так было и у её детей. Говорят, что этот дефект появился неожиданно у её прадеда, а дальше передавался по наследству, очень странным образом – всё больше по женской линии. Когда она начинала кричать, сначала её не понимали.

– Ой, г..г..де-то… то… то стреля… ля… ля, ду… ду… ша в пя… пят… Слыша. ша. ша…

– Садись рядом, Надька, и успокаивайся. Во. от, та. ак… Ну, вот и начинай всё сначала, да ладом. Стреляли это наши мужики, волка отпугивали. Расскажи, как там, колобок, живая? – Василиса взяла её за руку.