Александр Бойцов - Выдача преступников

• Название: Выдача преступников
• Автор: Александр Бойцов
• Жанр: Авто и ПДД
• Год: 2004
• ISBN: 978-5-94201-379-9

Настоящая работа представляет собой фундаментальное исследование теоретических и практических аспектов выдачи преступников (экстрадиции).

На основе обобщения доктринальных концепций и анализа международно-правовой практики раскрываются правовая природа и механизм экстрадиционного регулирования.

Автором предложена исчерпывающая классификация видов выдачи, подробно рассмотрены международные и внутригосударственные источники экстрадиционного права, основания выдачи и отказа в таковой.

Особое внимание уделено вопросам выдачи в российском законодательстве. Автором раскрыты межотраслевые связи института экстрадиции в отечественном праве, даны рекомендации по применению экстрадиционных норм.

Будучи комплексным исследованием, книга заинтересует как теоретиков – ученых, преподавателей юридических вузов и факультетов, так и практиков – работников правоохранительных органов, прокуроров, судей, адвокатов. Работа будет полезной и студентам, аспирантам, а также всем тем, кто интересуется международным уголовным правом.

---

Тем не менее к началу XX в. почти все государства европейского континента под влиянием Франции и Италии приняли смешанную систему принципов действия уголовного закона, основанную на сочетании территориального и национального критериев, при которых юрисдикция в отношении преступлений, совершенных за границей иностранцами, допускалась как исключение. К ним примкнули и латиноамериканские страны. Напротив, Англия и родственные ей в правовом отношении страны вне Европы, а также США остались верны территориальному принципу и в качестве исключения допускали юрисдикцию лишь в отношении собственных граждан.

Первая половина XX в. отмечена все большим распространением реальной юрисдикции. Перед Второй мировой войной она закрепляется в законодательстве Бразилии, Венесуэлы, Германии, Италии, Китая, Перу, Франции, Швейцарии, Швеции, Японии и др. Поэтому Варшавская международная конференция по унификации уголовного законодательства 1927 г. признала, что «иностранец, который принял участие за границей в преступлении или проступке против гражданина или органов управления другого государства, может быть преследуем в этой стране при условии, если действие, совершенное им, наказуемо по законам страны, где оно было совершено, а виновный находится на территории потерпевшего государства».[374] Американский институт права, обобщив практику ряда стран, также сформулировал положение, согласно которому государство обладает юрисдикцией предписывать уголовные законы не только в отношении поведения, существенная часть которого имеет место в пределах его территории, но и в отношении поведения вне его территории, которое имело или было предназначено иметь существенный эффект в пределах его территории.

Между тем в практическом отношении осуществление защитной юрисдикции ограничено почти повсеместно принятым правилом невыдачи собственных граждан, в силу чего осуществление судебной юрисдикции защиты возможно лишь тогда, когда соответствующее лицо окажется в сфере полной юрисдикции заинтересованного государства, т. е. на его территории. Но как обеспечить фактическое присутствие на территории государства лица, совершившего преступление за его пределами и не являющегося его гражданином, без обретения в отношении этого лица исполнительной юрисдикции?

Один из известных практике вариантов решения этой проблемы состоит в распространении исполнительной юрисдикции на территорию иностранного государства посредством насильственного или обманного захвата и доставки находящегося там лица силами собственных спецслужб.

Однако такое решение ведет к злоупотреблению охранительным принципом, нарушающему права других государств. Наиболее ярким тому примером является дело панамского лидера Мануэля Норьеги, против которого было возбуждено уголовное дело в США по обвинению в торговле наркотиками и «отмывании» денег, добытых преступным путем.

Интересно, что выдвижение Норьеги на роль панамского лидера во многом было обусловлено его тесным сотрудничеством именно с США. Еще в 1958 г. он совместно с другим известным политическим деятелем Панамы О. Торрихосом начал активно работать на ЦРУ, организовав слежку за рабочими банановых плантаций с целью противодействия распространению среди них коммунистических идей.

В 1968 г. в результате организованного при поддержке ЦРУ военного заговора панамских офицеров Торрихос пришел к власти в Панаме. А Норьега продолжал активно использоваться ЦРУ, в частности для подготовки специальной диверсионной группы, которая установила взрывные устройства в зоне Панамского канала, дабы повлиять с помощью подобных террористических акций на ход переговоров о передаче канала Панаме. В период вооруженного противостояния между Аргентиной и Англией по поводу Фолклендских (Мальвинских) островов он также оказывал определенные «услуги» США, официально занявшим в то время позицию нейтралитета, но скрытно снабжавших Великобританию разведывательной информацией о вооруженных силах Аргентины. Не последнюю роль играл Норьега и в обеспечении функционирования тайных каналов финансирования никарагуанских контрас, причем в те годы, когда такая помощь была запрещена Конгрессом США. В рамках операций ЦРУ по закупке оружия для контрас он участвовал в наркобизнесе и одновременно тесно сотрудничал с федеральными ведомствами США по борьбе с незаконным оборотом наркотиков с целью ареста торговцев, за что заслужил благодарность со стороны этих ведомств.

В 1972 г. Норьега получил официальный пост, став главой разведывательного отделения Национальной гвардии, что существенно повысило его значение для ЦРУ в качестве альтернативы Торрихосу, известному своими левыми взглядами. В 1981 г. Торрихос погиб в авиакатастрофе, после чего Норьега, постепенно приобретая контроль над другими подразделениями вооруженных сил, становится в 1983 г. главой вооруженных сил и фактическим лидером Панамы.

С 1985 г. связь американских спецслужб с Норьегой стала обременительной для США, особенно после того, как становятся известными его участие в торговле наркотиками и факты нарушения прав человека в Панаме. Стремление дистанцироваться от Норьеги вылилось в предъявление ему обвинения в незаконном обороте наркотиков, выдвинутого 4 февраля 1988 г. двумя федеральными большими жюри Майами и Тампа по 12 пунктам. В частности, в качестве организатора он был обвинен в заговоре с целью изготовления, поставки и распространения кокаина в США, совершенном с использованием своего официального положения. Так, он получал взятки от «баронов» наркобизнеса за то, что освобождал из-под стражи арестованных колумбийских контрабандистов и отпускал задержанные властями самолеты и суда. С 1982 г. Панама была превращена в главную перевалочную базу по переброске наркотиков в США. Самолеты с кокаином из Колумбии регулярно прибывали в международный аэропорт Панамы, где он перегружался, расфасовывался и впоследствии переправлялся легкими самолетами в Майами. Вырученные от продажи средства также «отмывались» в финансовых учреждениях Панамы, при этом с каждой операции Норьега получал свою долю. Кроме того, он постоянно сообщал руководству колумбийской наркомафии имена и данные агентов Управления по борьбе с распространением наркотиков США, а также иным образом покровительствовал преступной деятельности Медельинского картеля в Панаме, включая передачу наркосиндикату эфира и ацетона, используемых для производства кокаина.

Как утверждается в некоторых литературных источниках, эти обвинения почти целиком были основаны на неподтвержденных какими-либо документами устных свидетельских показаниях бывших наркобаронов, контрабандистов и помощников диктатора, многим из которых было обещано содействие в получении вида на жительство в США за дачу показаний против Норьеги и выплачено в общей сложности 1,5 миллиона долларов.

Защита Норьеги заявила в суде протест, считая суд некомпетентным, а обвинение недоказанным. Однако вопреки обычному правилу не рассматривать протест в отсутствие обвиняемого суд рассмотрел его, предположив, что Норьега никогда не предстанет перед судом, и отклонил.

Между тем в Панаме шла ожесточенная борьба за власть. Попытка переворота с целью отстранения Норьеги от власти завершилась неудачей. Американская администрация, со своей стороны, ввела в отношении Панамы экономические санкции и заморозила ее счета в американских банках. При этом официальной просьбы о выдаче на основании предъявленного обвинения направлено не было. Более того, американская сторона обещала снять с Норьеги обвинения, если он оставит руководство и покинет страну.

В мае 1988 г. в Панаме прошли президентские выборы, истинные результаты которых так и остались неизвестными, поскольку ни одна из сторон не захотела признать победу другой. В этих условиях Норьега продолжал оставаться фактическим главой государства, а отношения между Панамой и

США все более ухудшались. 15 декабря 1989 г. Норьега объявил состояние войны с США, а в ночь на 20 декабря американские войска высадились в Панаме. После добровольной сдачи Норьеги 4 января 1990 г. он был передан американскому правосудию в лице окружного суда Майами и 10 июля 1992 г. приговорен к 40 годам лишения свободы.

Сама акция военного вторжения нашла негативную оценку в резолюциях международных организаций,[375] заявлениях правительств многих стран, в том числе большинства стран – членов ОАГ, а также в исследованиях ряда авторов.[376] В рамках же данной темы интерес представляет тот аспект изложенных событий, который связан с тем, что одной из основных целей интервенции, провозглашенной президентом США Дж. Бушем, была поимка и арест генерала Норьеги для предания его американскому суду.

Существующая в США концепция, обосновывающая законность института похищения, носит наименование доктрины Кера– Фрисби по фамилиям двух подсудимых, похищение которых соответственно из другой страны в 1886 г. и из другого штата в 1952 г. не было расценено как нарушение их права на надлежащую правовую процедуру. Практическое выражение эта позиция получила в решениях Верховного Суда, а теоретическое развитие – в американской доктрине международного права, где ее апологетами используются широкое толкование реального принципа юрисдикции, аналогия с пиратством и идея дифференциации государств с точки зрения их возможности бороться с соответствующими преступлениями.