Александр Бойцов - Выдача преступников

• Название: Выдача преступников
• Автор: Александр Бойцов
• Жанр: Авто и ПДД
• Год: 2004
• ISBN: 978-5-94201-379-9

Настоящая работа представляет собой фундаментальное исследование теоретических и практических аспектов выдачи преступников (экстрадиции).

На основе обобщения доктринальных концепций и анализа международно-правовой практики раскрываются правовая природа и механизм экстрадиционного регулирования.

Автором предложена исчерпывающая классификация видов выдачи, подробно рассмотрены международные и внутригосударственные источники экстрадиционного права, основания выдачи и отказа в таковой.

Особое внимание уделено вопросам выдачи в российском законодательстве. Автором раскрыты межотраслевые связи института экстрадиции в отечественном праве, даны рекомендации по применению экстрадиционных норм.

Будучи комплексным исследованием, книга заинтересует как теоретиков – ученых, преподавателей юридических вузов и факультетов, так и практиков – работников правоохранительных органов, прокуроров, судей, адвокатов. Работа будет полезной и студентам, аспирантам, а также всем тем, кто интересуется международным уголовным правом.

---

Таким образом, виновные в совершении международных преступлений лица могут быть: а) осуждены по законам той страны, на территории которой было совершено преступление (территориальный принцип); б) осуждены по национальным законам, но в духе принципов международного права (принцип гражданства); в) преданы компетентному суду любого государства – участника конвенции, которое вправе выступать против подобных преступлений, где бы они ни совершались (универсальный принцип); г) преданы международному трибуналу ad hoc путем принудительного изъятия из территориального суверенитета государства-делинквента персонально виновных в этих преступлениях лиц (специальная юрисдикция);[415] д) преданы постоянно действующему международному уголовному суду, который может располагать юрисдикцией в отношении государств-участников, согласившихся с таковой (универсальная юрисдикция).

Историческими прецедентами создания международных уголовных трибуналов ad hoc служат:

Международный военный трибунал для привлечения к ответственности и наказания главных военных преступников европейских стран оси, образованный по Лондонскому соглашению между правительствами СССР, США, Великобритании и Франции от 8 августа 1945 г. в соответствии с Декларацией 1943 г. об ответственности за совершенные зверства во время Второй мировой войны; проводился в Нюрнберге (Германия) с 20 ноября 1945 г. по 1 октября 1946 г.;[416]

Международный военный трибунал для суда над главными военными преступниками на Дальнем Востоке, образованный 19 января 1946 г. в Токио по требованию Потсдамской декларации от 26 июля 1945 г., принятой в результате переговоров между союзными правительствами, благодаря которым в отличие от Нюрнбергского трибунала в нем уже было представлено 11 государств (СССР, США, Китай, Великобритания, Австралия, Канада, Франция, Нидерланды, Новая Зеландия, Индия и Филиппины); проходил в Токио с 3 мая 1946 г. по 12 ноября 1948 г.

Международный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 г., учрежденный 25 мая 1993 г. резолюцией 827 Совета Безопасности ООН;

Международный трибунал по Руанде, учрежденный 8 ноября 1994 г. резолюцией 955 Совета Безопасности ООН и полномочный в соответствии с положениями его Устава осуществлять судебное преследование лиц, ответственных за геноцид и другие серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории Руанды, и граждан Руанды, ответственных за подобные нарушения, совершенные на территории соседних государств, в период с 1 января по 31 декабря 1994 г.[417]

Параллельно с учреждением «разовых» международных трибуналов утверждается идея формирования постоянно действующего международного уголовного суда. Еще при выработке проекта Статута Постоянной Палаты Международного Правосудия в 1920 г. ставился вопрос о включении в компетенцию Палаты дел об уголовной ответственности, а в более поздних проектах создания органа международного уголовного правосудия, разработанных Ассоциацией Международного права и Международной ассоциацией уголовного права, предусматривалось образование в составе этой Палаты особого отделения для рассмотрения уголовных дел.[418]

С учреждением в 1945 г. Международного Суда ООН неоднократно высказывались предложения о прямом наделении последнего полномочиями в области преследования за международные преступления. Вопрос о создании в его структуре уголовной камеры путем изменения Устава ООН и Статута Международного Суда обсуждался в комитетах ООН по международной уголовной юстиции в 50-х годах. Однако ввиду трудностей внесения изменений в учредительные документы при весьма спорном характере вопроса о международном уголовном суде и его функциях эта идея была отвергнута.[419]

Комиссия международного права, возобновившая в 1982 г. работу над проектом Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, также неоднократно высказывала мнение Генеральной Ассамблее ООН, что его принятие не принесет ожидаемого эффекта, если не будет сопровождаться созданием органа международной уголовной юстиции.[420] 4 декабря 1989 г. по инициативе стран Карибского бассейна Генеральная Ассамблея своей резолюцией 44/39 предложила Комиссии рассмотреть вопрос о создании международного уголовного суда или другого международного судебного механизма с юрисдикцией над лицами, совершившими определенные в разрабатываемом ею Кодексе преступления, после чего Комиссия рассмотрела различные варианты создания такого органа и включила этот анализ в свой доклад Генеральной Ассамблее[421].

После принятия в 1991 г. проекта Кодекса в первом чтении Комиссия смогла целиком переключиться на работу над вопросом о возможности создания международной уголовной юстиции, которая завершилась принятием ею в 1994 г. проекта Устава международного уголовного суда и рекомендацией по созыву дипломатической конференции для его рассмотрения.[422] В 1996 г. было принято принципиальное решение о созыве такой конференции,[423] а в период с 15 по 17 июля 1998 г. она состоялась в Риме, где 17 июля был принят окончательный текст Статута.

Учрежденный на основании Римского статута Международный уголовный суд должен устанавливать отношения с ООН посредством соглашения, одобряемого Ассамблеей государств – участников настоящего Статута, и призван быть постоянным органом, уполномоченным осуществлять юрисдикцию в отношении физических лиц, ответственных за самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность международного сообщества (ст. 1, 2 Римского статута).

Политический успех Римской конференции можно признать состоявшимся несмотря на сдержанное отношение к учрежденному на ней Суду со стороны некоторых постоянных членов Совета Безопасности ООН (США, Китая и в определенной мере России). Кроме того, Комиссия международного права ООН считает целесообразным, чтобы государства изучили возможность учреждения отдельных международных уголовных судов с региональной и субрегиональной юрисдикцией, в которых можно было бы проводить разбирательства по делам о серьезных международных преступлениях (в том числе по делам о терроризме), и включения таких судов в систему ООН.

Изложенные обстоятельства являются свидетельством того, что в международном праве активно продолжается процесс создания международной уголовной юстиции, а вместе с ним – процесс формирования международного уголовного процесса. И несмотря на то, что традиционная концепция о комплексном характере международного уголовного права продолжает владеть умами,[424] в настоящее время наблюдается тенденция к более четкому разграничению материального и процедурного уголовного права как на нормотворческом, так и на доктринальном уровне.

Указанная тенденция проявилась не только в предложенном Комиссией международного права Проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества. Согласно ст. 15 Устава Международного трибунала по Югославии данный орган был наделен «полузаконодательной» функцией по подготовке уголовно-процессуального кодекса, в рамках осуществления которой 11 февраля 1994 г. Трибунал принял Правила процедуры и доказывания, а 5 мая 1994 г. – Правила содержания под стражей.[425] В Римском статуте нормы материального уголовного права (составы преступлений, общие принципы ответственности) и процессуального (вопросы процедуры и судоустройства) также регламентируются раздельно, при том, что в развитие Статута еще предстоит принять Элементы преступлений и Правила процедуры и доказывания.

Результатом этой эволюции являются все чаще встречающиеся утверждения об оформлении международного уголовного права и процесса в самостоятельные отрасли, имеющие свои специфические предметы, режимы юридического регулирования и круг применимых правовых источников.[426]

Отмеченное разделение международных уголовно-правовых норм материального характера и соответствующих им процедурных норм является важным и для понимания того, какие вопросы экстрадиции лиц, виновных в совершении международных преступлений, носят уголовное, а какие – уголовно-процессуальное значение. Ибо обособление международно-правовых норм процессуального и судоустройственного характера, с одной стороны, и систематизация международно-правовых норм уголовно-материального характера, должная завершиться принятием Международного уголовного кодекса, – с другой, неизбежно связаны с определением места, отводимого в этом Кодексе вопросам юрисдикции и экстрадиции.

Здесь следует иметь в виду, что учреждение постоянно действующего международного органа правосудия не затрагивает права государств самим судить лиц, совершивших международные преступления. Более того, в отличие от Уставов международных трибуналов по Югославии и Руанде, признающих параллельную юрисдикцию, но недвусмысленно закрепляющих приоритет их юрисдикции по отношению к юрисдикции национальных судов,[427]одним из основных принципов организации постоянно действующего Международного уголовного суда является принцип субсидиарности, согласно которому он призван дополнять национальные органы уголовной юстиции в случае, если они отсутствуют или не могут должным образом выполнить своих функций в отношении международных преступлений. Если же государство приняло решение самостоятельно осуществлять уголовное преследование за указанные преступления, Международный суд не может принять дело к рассмотрению.[428]