Игорь Вардунас - Метро 2033: Последний поход

• Название: Метро 2033: Последний поход
• Автор: Игорь Вардунас
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-088818-4

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду!

Группа отчаянных смельчаков, в поисках новой панацеи для человечества прошедшая полмира на, быть может, последней на Земле действующей атомной подводной лодке, угодила в ледяной антарктический плен. Кажется, спасения нет, и все же надежда жива, покуда жив человек. И когда над разрушенным ядерным апокалипсисом миром нависает очередная угроза, «Иван Грозный» и его команда снова выходят в море – в надежде победить, со стремлением возвратиться домой. Выходят, быть может, в свой последний поход.

---

Но она не успела. Судьба отвернулась, не подав руки, позволив остаться лишь беспомощной наблюдательницей.

На корму судна, где ютились родители, вскарабкался возникший прямо из пучины чудовищный австралиец-бородач, во время битвы на «Новолазаревской» пытавшийся задушить дядю Мишу. Его пылающие алым глаза безумно вращались, в развевающуюся бороду вплелись водоросли и ракушки, занесенная волосатая ручища сжимала огромный зазубренный тесак.

– Мамочка! Папа-а! – отчаянно завопила Лера, нацеливая на злодея невесть откуда взявшийся «Бизон»[3]. Оружие с предательским щелчком дало осечку, и бородач, сатанински хохоча, с размаху вонзил тесак в брызнувшую кровью грудь отца. Девушка пронзительно закричала, мгновенно захлебнувшись хлынувшей в легкие ледяной соленой водой.

Дядя Миша-а!..

Целясь в пирата, Лера резко спустила курок… и вскочила на койке.

В каюте было душно и темно. Откинув одеяло, Лера села, дрожащими, непослушными руками стянула с себя мокрую тельняшку и бросила ее на пол. Девушку сильно знобило. Кошмар. Какой уже по счету с того момента? Спустив ноги с койки, Лера провела ладонями по лицу, убирая со влажного лба и щек налипшие спутанные волосы. Будь рядом круглолицый заведующий медблоком Колобок, он бы точно посоветовал лекарство от преследовавших ее жутких видений.

Немного посидев, Лера прислушалась к внутренним ощущениям. Ну, когда, когда же этот невыносимый ужас закончится? Почувствовав упрямо поднимающееся с низа живота острое ощущение дурноты, девушка обернулась в простынку и нетвердой походкой вышла в коридор. Увидят, ну и что. Теперь уже на все плевать. Она сама отыщет лекарство в медпункте.

Но это оказалось не так-то просто, как думалось Лере. Шаря в коробках с многочисленными блистерами и перетянутыми нитками пакетиками, читая труднопроизносимые, незнакомые названия, девушка быстро сдалась, не решившись наугад попробовать одну из сотни разноцветных пилюлек, упакованных в герметичный пластик.

И как Колобок во всем этом разбирался? Она никогда особенно и не интересовалась, привыкнув полагаться на знания медиков или аптечки лютого мародера по кличке Доза, таскавшего в Пионерский бункер всевозможные лекарства с уцелевших схронов, которые обнаруживал одному ему известным чутьем. Ну и наркоманил, естественно, понемногу, тем не менее, умудрившись родить с молодой женой вполне здорового по нынешним меркам малыша. Хорошо, что не отправился с ними в плавание, куковала бы сейчас одна. Хотя бесценные знания о таблетках Лере сейчас ой как были нужны!

Незачет, подруга. Для охотника, которым была Лера, здоровье должно стоять на втором месте, сразу же после навыков владения оружием. Нужно будет обязательно наверстать. Хорошо еще, что сейчас она не на поверхности.

Черт! Дрожащими от волнения пальцами девушка выронила пластиковый флакон, из которого во все стороны горохом прыснули по полу круглые белые шарики. Искрой мелькнуло воспоминание, как рассыпала по ковру патроны в ночь побега в их с дедом квартирке.

– Чтоб тебя, растяпа, – опустившись на корточки, Лера стала собирать таблетки обратно в баночку.

О том, чтобы колоть что-то из пятикубовых шприцев в поролоновых фиксах, хранящихся в специальных контейнерах, и речи быть не могло, – несмотря на отвагу при ловле мутантов, медицинских иголок охотница боялась, как огня. Да и опять же, понятия не имела, какое лекарство какую лечило хворь.

Что же делать? Терпеть головную боль и кошмары с каждым днем становилось все тяжелее…

* * *

«Вот что мы оставили нашим детям – гнить в подземельях без будущего, покорно ожидая своей очереди умереть от голода или болезней. Страдать непонятно за что. Ни радостей, ни интересов, кроме как укутаться в лохмотья да чего-нибудь поесть. Изо дня в день. Из года в год. Лера и про шоколад-то знала только по картинкам и паре фантиков от конфет, пристроенных когда-то под закладки в сохранившихся учебниках.

Айподы, айфоны, машины, шмотки, еда, образование, – будь то купленное или честно заученное, – вся эта банальная рутина, казавшаяся такой нужной и незаменимой. Сейчас у человека стало больше времени прислушаться к себе. Только вот внутри у каждого теперь – пустота. Ничто не спасает от падения во мрак. На самый нижний круг рукотворного кошмара, которому нет и не будет конца». Потроша рожки с патронами, чтобы положить в опустошенные гильзы скрученные бумажки с нацарапанными именами, датой рождения и званием покойных, Батон только скрежетал зубами от собственного бессилия и в сердцах угощал стенку своей каюты ударом могучего кулака. Эх, мужики, мужики.

Тело томительно просилось напиться, но клянчить у поваров припрятанный самогон сейчас не хотелось. Вначале требовалось оказать последние почести погибшим товарищам. Голова нужна была ясная, поскольку это являлось делом чести.

Да и кто присмотрит за Лерой – за несколько дней после битвы у «Новолазаревской» юная охотница сильно сдала и осунулась, плохо спала, почти ничего не ела, полностью замкнувшись в себе. В редкие мгновения, когда они пересекались в коридорах, на мужчину из-под челки и пушистых ресниц смотрели совсем другие глаза – глаза нового, резко повзрослевшего человека, с которым он еще не был знаком.

Человека, который, спасая его жизнь, одним нажатием спускового крючка вместе с обезумевшим душителем застрелил в себе ребенка. Та Лера, которую он знал с малых лет, безвозвратно исчезла. Теперь она не улыбалась, ничем не интересовалась, да и не разговаривала почти.

А накануне неожиданно вышла на него из-за угла посреди ночи, белая как мел, растрепанная, с нечесанными, налипшими на лоб волосами, в одной простыне, словно покойница. Пробормотала что-то бледными губами и повалилась в обморок, раненой птицей обмякнув на его руках. У Леры был жар. Она сильно сдала, и это тревожило охотника.

Единственным существом, находившимся рядом с девушкой, была преданная Чучундра, разделившая тоскливое одиночество хозяйки, которая не хотела общаться с окружающими.

Быстрая и жестокая смерть стольких ставших родными людей, с такой отвагой и мужеством рванувших на край света в надежде на то, что руины, в которые двадцать лет назад превратилась планета, все-таки еще можно восстановить и спасти.

Самопожертвование Азата, погибшего за девушку. И самое страшное – убийство человека, пусть чужого и озлобленного, пусть даже во спасение дяди Миши… Все это еще больше разрывало и без того истерзанное горем сердце Леры.

Осознание того, что все было напрасно, душило, вызывая новые приступы слез. Лера начинала листать Библию, желая найти ответ, но после пары страниц каждый раз откладывала в сторону. Не могла собраться и взять себя в руки. Сознание металось, мысли не слушались. Нервы отказывали совсем.

Пыталась отвлечься вязанием – в Пионерском убежище в ее маленьких самодельных безделушках разгуливало много подруг. Те заказывали глянувшиеся модели рукодельнице-самоучке, когда одалживали сотни раз менявшие переплеты, разваливающиеся журналы на плантацию, добывая новые экземпляры у мародеров или старые в библиотеке, чтобы смену не скучать. Бралась было шить, но потрепанной машинки из Убежища, размеренный перестук которой помогал хоть как-то абстрагироваться в невеселые моменты, конечно же, не было на борту, и нитки с иголками, пугая мышь, неизменно улетали в угол каюты. Да и для кого? Самой-то всего хватало. К своей красоте Лера относилась спокойно, дома никогда не шиковала, лишь на редкие праздники позволяла себе нитку бус, подаренную когда-то Батоном. Бум на пирсинг среди подрастающего женского населения тоже успешно пережила, не особо интересуясь вставлением разных железок в некоторые части тела. Ну разве совсем чуть-чуть, чтобы упрямо доказать деду, что уже взрослая и самостоятельная.

Когда Батон, осторожно постучавшись, тихо сообщил, что к погребению все готово, Лера не откликнулась, осталась лежать, уткнувшись заплаканным лицом в завещанный мамин платок, бережно расстеленный на подушке.

Но потом все-таки пришла. Хотелось взглянуть на могилу Азата, хотя вряд ли ее стали рыть. Она своими глазами видела, что после взрыва около поврежденного спасательного бота от храброго стрелка, которому она давно тайно нравилась, ничего не осталось.

И как потом автоматически тушился поврежденный отсек ЛОХом[4], смывавшим со стен копоть и брызги крови. Его крови.

Спросить у дяди Миши, нашли ли хоть что-нибудь, не хватило сил. Это был самый страшный момент в жизни Леры. Надлом, разделивший юную жизнь на «до» и «после». Только сейчас девушка по-настоящему осознала, сколько боли и горя испытало человечество двадцать лет назад. И продолжало испытывать сейчас, подобно отравленным семенам медленно угасая в почве искалеченной, теперь уже чужой, навсегда опустевшей планеты.

Ни на ком не останавливая взгляд, Лера встала в сторонке и бегло осмотрела выстроившихся напротив засыпанных льдом и снегом прямоугольников-могил товарищей по несчастью: дядя Миша, опирающийся на палку Тарас, метеоролог Савельев, привычно мусолящий во рту палочку Макмиллан. Рядом с ним, беспомощно уронив могучие ручищи, стоял понурый здоровяк Мичиган. Выжившая Тахома. Паштет и Треска тоже были здесь, вместе с несколькими незнакомыми людьми со станции.