Сергей Цветов - Эмигрант с Земли

• Название: Эмигрант с Земли
• Автор: Сергей Цветов
• Жанр: Научная Фантастика

Роман «Эмигрант с Земли» – это многожанровое сочинение. Книга получилась с несколькими резко меняющимися сюжетными линиями, но в жизни одного героя и в течение одного года. Роман для настоящих любителей и ценителей фантастики и приключенческого жанра. Это захватывающее живое повествование, но заставляющее задуматься и пересмотреть свои взгляды на жизнь. Роман понравится и технарям, и романтикам, и авантюристам. Автор подарит вам совершенно новый, удивительный мир.

---

– О, моя несравненная Дульцинея! – глубоко вздохнув, вдруг проговорил худой. Но тут они исчезли, а появился довольно прилично одетый, то есть в нарядном спортивном ансамбле, парень на велосипеде, очень красивом и блестящем, ехал по дороге и пел…

Это был музыкальный клип. Песня с образами. Казалось, что зритель лично присутствует в том месте, которое показывается «на экране», или, как принято говорить на Марсе, «видится в кубопространстве». (Очень удивительно было видеть это землянину: вдруг комната, Аэлита исчезли, и он остался один сидеть в кресле на небольшом участке пола посреди холмов Испании. Словно вырезали цилиндр комнаты и закинули черт-те куда.) А звуки музыки исходят из пространства, из разных точек, словно вокруг разбросаны всевозможные невидимые музыкальные инструменты. Таким образом получаются замечательные эффекты. Володя запомнил припев первой песни, услышанной им на Марсе.

Я Дон Кихот, ты – моя Дульсинея.
Во все века не бывало любви сильнее
Ты для меня как икона, как имя бога.
И жизнь моя – к тебе и с тобой дорога.

Голос певца, не сказать, что был изумительным, но, во всяком случае, очень даже гармонировал с аккомпанементом.

Как только «Дон Кихот» закончил петь, Аэлита выключила устройство с индийско-японским названием – окомани. (А Вове снова послышалось в нем нечто русское: око-мани – приманка для глаз.)

Появилась комната, наваждение исчезло.

– Ну и как тебе эффект? – спросила она. Хотя по Володе можно было угадать степень воздействия опять же чудо-аппарата.

– Это что-то, – проговорил «оглушенный» виденным и слышанным Вовчик. После эффекта присутствия смотреть на пустые стены было немного тоскливо и неинтересно. – Техника что надо! – восхищенно добавил он. Слов явно не хватало, только интонации.

– Это пока просто для демонстрации, – сказала Аэлита, направляясь в следующую комнату. – Потом мы с тобой сядем, и я тебя научу управляться с окомани. В принципе, все не так и сложно, быстро приноровишься. Даже мысленно управляется…

– Аэлита, а в спальне… я проснулся на берегу моря… Это как называется? – после восхищенного покачивания головой поинтересовался Вовик.

– Это то же окомани, но неподвижная, вернее, статичная картинка. Режим такой. По-нашему называется «кубопросторы». В отличие от подвижного «кубопространства». Там очень огромный выбор «декораций». Так… Ты… в ванной, в туалете был. Видел, да? Тонкости обращения по ходу дела… я или вот Кеша. Знаешь, что… в спальню и кабинет потом заглянем. Пойдем на дом снаружи посмотрим. Если тебе интересно, – с легким юмором добавила она.

– Еще как, – ответил Вова. – А-то ж я заснул, когда меня сюда привезли…

– Да ладно, забудь. Пошли. Мне самой тоже лишний раз приятно на дом посмотреть, в котором прожила два года и еще в котором жить да жить. Это вам не три квадратных метра в общажной комнате, и даже не однокомнатный скворечник. Дом. Свой дом действительно со всеми удобствами. Вспомню, бывало… Вот это место для чистки обуви, суешь одну ногу, через три секунды другую – ни пылинки, смело гуляй по комнатам, хоть в кровать ложись. Вот это, скажем так, «шкаф» для верхней одежды… Вспомню, бывало, этот домик, и аж…

Входные двери распахнулись и на пороге появились две девушки. Они с радостными восклицаниями устремились к Аэлите, вдвоем обняли ее и стали целовать. Все трое восторженно вскрикивали. Вовик тут же узнал, что подружек зовут Аглая и Марианна, что не виделись они с Аэлитой более четырех лет, что Аэлита похорошела, что девчонки ждали ее возвращения, что подруги за это время закончили вместе «межпланетник», что не сегодня-завтра тоже куда-нибудь «кразимякнутся»…

Потом они отлепились друг от друга и обратили внимание на Вову.

– Познакомьтесь, это Владимир. Он с Земли. То есть настоящий землянин.

– Не может быть! – хором воскликнули девушки. Совсем как современницы-сопланетницы Вовчика. – Настоящий землянин?!

(«Понарошный», – подумал Вова.) Как ты ухитрилась?

– Я сам ее попросил, – произнес наконец-то «инопланетянин».

– Это целая история, – сказала Аэлита и добавила: – Ну пойдемте в дом, что мы тут стоим?

И еще спохватилась:

– Да, Володя, это мои подруги, одногруппницы. Вместе школу шли. Это Аглая. А это Марианна.

Вова кивнул.

«Где они такие имена выкопали? – сразу подумалось Вовику. – Аглай даже у нас уже не встречается, а Марианна вообще не русское. Уж не с любимых ли нашими женщинами сериалов пошло? Или в будущем… да… у них здесь все смешается?»

Внешний вид, скорее даже «прикид», марсианок никак, в глазах Вовы, не вязался с их именами. На Аглае были короткие накидка и юбка одинакового покроя и почти одного размера из серебристо-золотистой переливающейся ткани. И такого же раскраса волосы и губы. Общее впечатление она производила какого-то фантастическо-плакатного создания. А Марианна была облачена в полупрозрачный бардовый балахон-накидку, состоящий из двух половинок, соединенных в четырех точках – на плечах и на талии. На голове у нее, поверх пышно завитых белых волос, красовалась небольшая корона в виде тонкого неширокого кольца, с тремя маленькими переплетенными спереди полукольцами. Вся корона сверкала «драгоценными камнями». Марианна почему-то походила на принцессу, готовящуюся ко сну. Володя, разглядывая девушек, немного смутился, потому что их одежда была довольно эротична. Бюстгальтеры на Марсе, похоже, не носили. Обе гостьи тоже, как и Аэлита, были несколько крупноватыми, рыхловатыми на вид. А еще у них у обеих по телу было «разбросано» по несколько небольших, но очень красочных, даже словно бы объемных, татуировок. Наверное, модно. А вот с украшениями норма: по браслетику, по колечку и по кулончику на каждую.

Они вошли в гостиную, расселись полукругом в кресла. Кресла, из которых состоял диван, очень легко двигаются, когда пустые. Аэлита, с общего согласия, негромко включила музыку, но не с изображением, а поставила режим локальной цветомузыки. И с одной стороны комнаты, напротив их полукруга, в воздухе заплясали радужные всполохи, повторяя своими переливами и вспышками звуки.

Девушки, пока шли, пока рассаживались, пока Аэлита настраивала окомани, все время без умолку говорили, причем их речь отличалась от Аэлитиной. И в интонациях, и в выражениях, и в подборе слов и даже в тембре. Аэлита, стало быть, переняла питерский говор…

Как стало ясно, девушки недавно закончили Университет межпланетных отношений и за время учебы узнали столько интересного, что им не терпелось все выплеснуть новым, заведомо не знающим почти ничего по их теме слушателям. Сбивчиво побросав в одну кучу десятки фактов из новостей Галактики, несколько мнений по вопросам взаимоотношений с другими цивилизациями, несколько суждений по поводу обустройства и культуры оных, пару-тройку предположений относительно открытия новых форм жизни, подружки Аэлиты решили, наконец, поинтересоваться результатами ее командировки, и вообще, узнать подробнее, из первых уст, что же это все-таки такое – Земля. Их прародина. И какой она была тогда, два-три века назад в их «потомственном» исчислении и есть сейчас, в параллельном далеком мире.

И тогда Аэлита, приказав роботу Кеше принести всем по бокалу пахучего кисло-сладкого цумижного сока, начала свои воспоминания о пребывании на Родине Володи – на Земле, в России, в Петербурге. А сам землянин лишь изредка, слегка ещё робея в присутствии двух новых аборигенок, вносил коррективы, уточнял, пояснял, высказывал свою точку зрения по какому-нибудь вопросу. И между делом удивлялся, как все-таки масштабно и как необыкновенно ясно, точно и образно Аэлита видела тот (уже «тот») мир, в котором она провела всего лишь шесть лет. Ее видение взаимосвязей было, пожалуй, куда как более обширно, чем у истинного жителя Земли, коренного, постигающего его устройство с молоком матери. «А может так и должно быть у непредвзятого наблюдателя? У того, кто не воспитан видеть вещь изначально чьими-то глазами и словами. У того, кто сам, уже взрослым, постигает суть вещей. Да и у того, кого готовили к этому основательно.»

Аглая и Марианна часто задавали вопросы, просили уточнений, разъяснений некоторых явлений и функций предметов. Вспоминали какие-то факты, почерпнутые из истории (причем иногда смешно и странно ошибались – результат знакомства с историей посредством художественных фильмов), и просили развернуть их. По их вопросам и высказываниям Володя понял, что изучению Земли на Марсе отведено не последнее место. Что культура Земли здесь широко известна.

Разговор о милой сердцу Володи (теперь уже милой, и теперь вдалеке) Земле продолжался и продолжался, никто никуда не торопился.