Светлана Гришина - Четыре кита, или Право выбора

• Название: Четыре кита, или Право выбора
• Автор: Светлана Гришина
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Добро и зло, любовь и предательство. Все мы, так или иначе, сталкиваемся с этими понятиями, и не имеет значения время, в котором мы живем, статус, который занимаем, имеет значение только путь, который мы выберем.

Некие силы, в существование которых мы верим, или наличие которых отрицаем, предложили провинциальной девушке подобный выбор. Что поможет ей в принятии решения? Обида, злость, жажда власти? А может быть, любовь?

---

Яла видела преследователей, но силы ее иссякли. Воздух со свистом вырывался из легких при выдохе, и обдирал горло наждаком при вдохе. Шаг, еще и она упала. Поставив ребенка на ноги, Яла задыхаясь, зашептала:

– Беги, Соло, спрячься. Это плохие люди, они не должны тебя поймать, беги!

Маленький ребенок – легкая добыча, но женщина была уверена: она задержит, заморочит, отвлечет этих страшных людей настолько, что они забудут о ее сыне и он сумеет спрятаться. Пусть даже это будет стоить ей жизни.

Яла почувствовала спиной дыхание своих преследователей и ужас объял ее душу оттого, что Соло не двигался с места; как вдруг мальчик, встав перед ними, не спеша развел ручки в стороны. Воздух вокруг стал густым и упругим. Лес ожил, ветви деревьев зашипели, извиваясь. Алчущие крови, подгоняемые звериным инстинктом существа, мало похожие на людей, замерли как изваяния, а змееподобные ветви моментально стреножили их и поползли вверх по скованным от ужаса телам. Переплетаясь друг с другом, царапая людскую кожу, они упорно ползли вверх, к беззащитным шеям.

В изумлении наблюдая эту картину, Яла поднялась с колен. Что происходит? Неужели это дело рук… Соло?

– Остановись, малыш, ты убьешь их!

Ребенок опустил руки, и ветки замерли. Люди в их объятиях тонко поскуливали. Азарт угас, теперь они испытывали лишь одно желание – жить.

– Пойдем, мам, они теперь нас не поймают.

– Ему было тогда только три года. – С гордостью закончила Яла.

– Что же это, по-твоему? – спросил отец.

Яла не ошиблась. Ее муж действительно был достойным человеком, в противном случае способности мальчика не имели бы столь яркий характер.

– Я не знаю, что это, но создаваемые им образы столь натуральны, что имеют не только запах. Они осязаемы, реальны и … опасны.

Дни шли своей чередой. Дед с бабкой не могли нарадоваться на внука, а ясные глаза Ялы заволокла черная печаль. Она долго и упрямо шла к дому, имея одну цель – обезопасить мальчика. С его даром невозможно было оставаться там, на чужбине. Ему нужен наставник, мудрый и праведный человек, который поможет способностям Соло течь в правильном русле. И человеком этим может быть только Аниста. Так думала Яла, терпеливо преодолевая свой путь. Теперь, когда волнения по поводу сына улеглись и она уже не переживала о том, что назавтра съест ее крошка, что оденет и кто будет рядом с ним, мысли о потерянном счастье заполнили все ее существо. Ее мать видела, как Яла тает день ото дня, и пыталась разогнать ее боль, но любовь слишком сильно горела в душе молодой женщины и, наконец, сожгла ее.

Итак, Яла стала первой из жителей долины, умершей во цвете лет, не являясь больной или раненой.

Совет пришел к единодушному мнению:

Смерть Ялы – плата за ее грех. Наглядный пример для тех, кто самоволен, кто не умерил своей гордыни, кто считает, что может безнаказанно попирать законы, произнесенные от Божьего имени и принятые по Его велению.

5

Соло рос бойким мальчишкой. Целыми днями он носился по просторам долины, бродил по побережью, тайком от деда спускался в лес и частенько возвращался с добычей. Обучением его занимался Аниста, который, несмотря на возраст, не забыл ничего, из того, что знал. Учение Соло давалось легко и дед верил, что зерна мудрости падают на благодатную почву.

Мало кто мог остаться равнодушным в ответ на белоснежную улыбку Соло, но все же взрослое население долины старалось избегать общения с ним. Зато подростки бегали за парнишкой толпой, ведь где Соло – там сказка. Он рассказывал ребятам удивительные истории о смелых мореходах, путешественниках, прекрасных принцессах. Причем все его повествования были яркими и красочными, представленными в лицах. Ребята кожей чувствовали горячее дыхание пустыни, слышали гул снежных обвалов, смотрели танцы дивных пери. И ни один из них не выдавал взрослым маленькую тайну о том, с кем был и что видел, боясь неминуемого запрета общаться с Соло.

Дольше всех проводила время с молодым «изгоем» дочь одного из старейшин – Миона. Пользуясь тем, что отец всего себя отдал делам совета, а усилия матери были направлены на реализацию его потребностей, Миона, чуть посветлеет небо, бежала на окраину, где ее уже ждал Соло. Они взбирались на самый высокий песчаный холм, у подножия которого начинался лес, и ждали, когда первые предвестники восхода покажутся из-за моря и стрелами своими заденут зеленые верхушки.

– Смотри, – говорил Соло держа девушку за руку, – даже солнце радуется твоему приходу. Это для тебя начинается новый день.

Он улыбался и его глаза, наполняясь солнечными лучами, разливали тепло в лицо Мионы.

Она смеялась в ответ:

– Глупости, день начался бы и без меня.

– Наверное, – пожимал плечами Соло, – но это был бы серый день.

Простые слова, но от них сердце Мионы взрывалось воздушными пузырьками, тело становилось легким, как облако и ей казалось, что состояние полета – самое естественное состояние человека. Так они и стояли, держась за руки, пока всего, что можно охватить взглядом не касалась солнечная ладонь, а затем возвращались в долину, ведя за собой новый, свой день. Один на двоих.

Но всему когда-то приходит конец. Отец Мионы, член совета, следящий за нравственностью ее населения, лично подписывающий разрешения на браки, увидел-таки свою дочь в обществе Соло. Молодые люди стояли в амбаре с зерном и с пылкой юношеской страстью целовались, совершенно ничего не слыша вокруг. Да они и не думали, что в этот вечерний час в амбаре кто-то появится. Старейшина и сам не знал, на кой черт он сюда пришел, а может, забыл, как только узнал в распутной девице свою дочь.

Разговоры были недолгими.

– Не смей больше к ней прикасаться, выродок! А с тобой, – это к Мионе, – мы поговорим дома.

Еле дождавшись утра, Соло отправился к дому Мионы, дабы объясниться и попросить ее руки, но к нему никто не вышел. Зато к его деду пришли люди и объяснили, что теперь пребывание Соло в долине неуместно. А если уж ему так нравится здесь жить, пусть не приближается к известному ему дому.

Соло долго не колебался, он принял решение и теперь ждал только случая, чтоб обсудить с Мионой детали.

Наконец, в сумерках, он подкараулил девушку возле ее дома:

– Миона, Боже мой, как я соскучился, – он сжал ее в объятиях и жарко зашептал, – Ты только ничего не бойся, верь мне и все будет хорошо. Никто не сможет нас разлучить, пока мы любим друг друга.

Он целовал ее щеки, глаза, волосы и думал о том, что все худшее – позади и теперь только счастье будет их спутником.

– Я все продумал. Завтра ночью мы уйдем из долины, и никто нас не найдет. Я сумею сделать тебя счастливой. Не в этих краях, так в других, не все ли равно. Ты никогда не будешь знать нужды и страха, Миона.

Едва только он произнес эти слова, девушка замерла, как соляной столб. Потом отстранилась и, пряча глаза, ответила:

– Соло, прости меня, но я не пойду с тобой. Отец не переживет такого позора. Он меня предупредил, что ты позовешь с собой в бега. Но я не готова на этот шаг. Я дочь своих родителей и не могу их предать. Мы все равно не сможем быть счастливы без их благословения.

– Неужели твой отец может за нас решать, будем мы счастливы, или нет? Я люблю тебя и могу свернуть горы, только прикажи! Я жизнь свою брошу к твоим ногам. Ты не пожалеешь, любовь моя, пойдем со мной!

– Соло! Не мучь меня! – голос Мионы дрожал, а глаза жгло огнем. – Наверное, все дело в том, что я не люблю тебя настолько, чтобы уйти!

Соло стоял не шевелясь и смотрел, как ветер перебирал светлые волосы Мионы, пока она не исчезла из виду. Он не мог ни понять, ни принять подобного ответа, возможно потому, что не слышал беседы Мионы с ее отцом.

– Дочка, – говорил старейшина, – ты не понимаешь, с кем намерена связать свою жизнь. Он бунтарь, не признающий законов. Его мать была такой же, и закончила плохо. Советом старейшин запрещено было продолжаться его роду на нашей земле. Он прекрасно это знает и, как я думаю, предложит тебе бежать. Яблоко от яблони… Но он не любит тебя, у него нет ничего святого, нет родины, нет веры, нет чести, не известно даже, кто его отец!

– Неправда! Это ты не знаешь его, а я знаю! Он добрый и честный человек! И он очень, очень любит меня.

– Честный человек не позовет девушку в неизвестность, обрекая на погибель! А он – позовет, вот увидишь!

– Пусть! Если ты не дашь нам быть вместе, я уйду с ним!

– И будешь проклята! И дети твои не узнает счастья! Твоя мать умрет от горя, и я не переживу позора. Готова ты бросить к ногам выродка честь нашего рода? Готова ли обречь своих детей на вечное скитание? Не боишься, что прослывешь блудницей и не будет тебе дороги назад? Если так, иди, но я не дам и ломаного гроша за ваши жизни. Вы будете прокляты.