Сергей Качуренко - Восьмая поправка

• Название: Восьмая поправка
• Автор: Сергей Качуренко
• Жанр: Детектив

«Восьмая поправка» – вторая книга из трилогии «Выбор» Сергея Качуренко, продолжение детективно-приключенческого романа «Седьмой флот».

Главный герой – отставной полковник милиции Сергей Иванович Кучер по прозвищу Слон – снова оказывается в гуще событий: арестован его друг и наставник генерал Брут, «раскопавший» секретную информацию о сильных мира сего. Бывший оперативник поставлен перед дилеммой: остаться в стороне, поддавшись угрозам со стороны работников генпрокуратуры и представителей тайной организации, или все же вступить в игру, чтобы выявить заинтересованные лица.

Авантюрный, динамичный сюжет произведения, увлекательные и опасные приключения, непревзойденное чувство юмора автора и большой опыт работы в милиции придают книге особую ноту достоверности и не дадут читателю скучать.

---

Для начала позвонил родителям и погулял с Клёпой. Потом сходил на рынок и купил все необходимое, чтобы порадовать жену своим фирменным борщом. Параллельно реализовал и первый пункт плана предстоящей операции – купил новый пакет подключения и установил его в телефоне, купленном еще в Одессе. Потом послал «маячок» Волощуку, на что он моментально откликнулся коротким СМС-сообщением: «Машина на нашей стоянке, ключи у дежурного».

А когда вернулся домой, то сразу приступил к приготовлению борща.

Хочу сделать краткое отступление и попросить читательниц о снисхождении. Я не привык придерживаться классических рецептов и строго соблюдать очередность технологических операций. Просто люблю готовить. Ну, и кушать, конечно.

Пока варился бульон из свежей свиной лопатки, почистил и измельчил свеклу, морковь и лук. Дальше протушил свеклу до полуготовности в томатном пюре с добавлением постного масла, сахара и соли. Можно использовать и томатную пасту, но тогда меняется вкус и может появиться излишняя кислота. Морковь и лук обжарил до румяной золотистой корочки. В готовый бульон погрузил очищенный и порезанный крупными кусками картофель, а когда он несколько минут проварился, добавил тушеную в томате свеклу. Потом нашинковал капусту и тонко порезал сладкий болгарский перец. Теперь осталось все это забросить в кастрюлю и туда же добавить обжаренные овощи. Для завершения всей этой стратегической операции под названием: «Южно-украинский борщ» оставалось положить в кипящую благоухающую смесь несколько лавровых листков и мелкорубленую зелень.

Чтобы снять пробу, решил не скромничать. Дав прокипеть и отстояться готовому борщу, с удовлетворением и наслаждением умял объемную миску своего творения, добавив туда сметану и толченый чеснок.

Около часа дня домой вернулась Оля. С удовольствием отобедав и похвалив мои старания, она сообщила, что сдала статью и теперь чувствует себя свободной. И тоже предвкушает поездку в Луцк.

Теперь, когда чувство выполненного долга было подкреплено благодарностью, я мог заняться машиной. Заказав такси, съездил на Багговутовскую и беспрепятственно перегнал ее на автостоянку возле дома.

Остаток дня каждый из нас провел, занимаясь своими делами. Попутно были собраны необходимые для поездки вещи. А ближе к ужину неожиданно вышел на связь Сан Саныч Саечкин. Батон позвонил на номер домашнего стационарного телефона. Первой сняла трубку Оля.

– Здравствуй, Сашенька, – радостно воскликнула она, а я сразу определил, с кем так разлюбезничалась моя супруга. – Я так за тебя рада. Сережа столько о тебе рассказывал. Спасибо за помощь. Очень хочу тебя повидать. Ладно, даю Слона.

– Здравия желаю, отче, – отчеканил я, выхватив из рук жены трубку. – Чувствовал, что ты позвонишь.

– Предчувствие тебя не обмануло. Вот решил засвидетельствовать почтение – хоть голоса ваши услышать. Удовлетворен – голоса бодрые и решительные. Не то, что у некоторых одесситов, испытывающих послестрессовый синдром. Юрка Молодязев с утречка забегал. Но я-то его понимаю – после подобных встрясок всегда так бывает. О генерале вашем мне рассказал, Царство Небесное. Я уже и панихиду отслужил. Значит, не отступает вражина? Чувствую, что ты уже «вписался» в эту тему. Куда-то ехать собираешься?

– Точно так, – подтвердил я и, соблюдая режим конспирации, добавил. – Собрались с женой в Луцк. Проведать ее родителей.

– Я понял, Серый. Только, пожалуйста, держи меня в курсе. Неспокойно как-то. Если сложно будет самому, то пусть Оля звонит. Ну, в общем, с Богом.

Распрощавшись с Батоном, положил трубку и увидел настороженные глаза жены.

– Саша не просто так позвонил, – серьезно сказала она. – Сам же говорил, что у Батона «чуйка» стопроцентная. Он знает, за кого надо молиться. Завтра по дороге подвезешь меня к нашему собору. Надо хоть на минутку зайти.

– А мне что не надо?

Она посмотрела на меня так же, как во время вчерашнего разговора.

– Прости, родной. Конечно же, мы пойдем вместе.

* * *

Проснувшись рано утром, отвез собаку к родителям, которые живут неподалеку. А около восьми утра мы подъехали к церкви.

Внутри было тихо, прохладно и спокойно. С десяток прихожан ожидали начала утренней службы. Жена купила в иконной лавке свечи и поставила их к иконам у алтаря. Пахло углем и ладаном.

Я ощутил знакомое чувство, которое уже несколько раз испытывал в жизни. Впервые это случилось после просмотра фильма Тарковского «Андрей Рублёв». Тогда я учился в пятом классе, а параллельно занимался в Луцкой художественной школе. Наш преподаватель живописи организовал для учеников закрытый просмотр фильма, потому что в те годы он был запрещен для общего показа. Я был поражен увиденным и пытался поделиться впечатлениями с друзьями, но, увы, единомышленников не нашел. Все были заняты своими проблемами, более свойственными советским школьникам, да и я со временем остыл, находясь под влиянием духа того времени.

Позже это чувство повторилось уже в курсантские годы. Когда мы были на Олимпийских играх в Москве. В свободное от службы время нас возили на всевозможные экскурсии. Мне особо запомнилась поездка в Сергиев Посад или Загорск, как в те годы назывался городок, где находится Троице-Сергиева лавра. Похожее впечатление, как и фильм о знаменитом иконописце, произвела вся лавра и особенно икона Сергия Радонежского. Стоял перед ней, как пригвожденный к полу, и не мог отвести глаз от живого изображения.

Вот и сейчас, в преддверии грядущих и пока еще неведомых событий, ощущалось это знакомое чувство. Под сводами церкви слышался монотонный женский голос, что-то быстро и неразборчиво начитывающий.

– Читают «Часы», – пояснила Оля, а я сделал такое лицо, будто все понимаю.

А потом подумал: «А ведь мы об этом только вчера говорили. Итак, я чувствую угрызения совести за то, что когда-то не удосужился понять и прочувствовать состояние жены в ее поисках «своего». Она вот нашла, а я только делаю вид, что сопричастен к этому. Значит, принадлежу к первому типу, мною же обозначенному. То есть к тем людям, которые оправдывают себя лозунгом: «Так все живут». Пора бы переходить ко второму типу. Если совесть мучает, значит надо что-то делать ради исправления. Такой вариант больше подходит».

Вдруг неизвестно откуда в сознании всплыла фраза: «Всяк крестится, да не всяк верует». Это озадачило еще больше. Потом ощутил себя учеником, стоявшим перед требовательным учителем. А он мне растолковывает: «Мало просто верить в то, что Бог есть, и что Он помогает человеку по его вере. Мало просто зайти в храм, поставить свечу и быть уверенным в успехе намеченного мероприятия. Богу важно, чтобы намеченное человеком дело было с Ним согласовано и Им одобрено, а человек это понимал и поступал правильно».

На улицу вышел в таком приподнято-непонятном состоянии, будто открыл на небе место, где находится созвездие, не видимое с Земли. Даже солнце, припекавшее в темя, не сильно досаждало.

Без особых затруднений выехали из города на Житомирскую трассу. Удача пока нам сопутствовала, и хотелось, чтобы так было и впредь.

До Житомира домчались всего за час с небольшим, но потом оказались в многокилометровой зоне дорожных ремонтных работ. С одной стороны эта изматывающая «тянучка» действовала на нервы. Но одновременно было радостно от того, что наконец-то наши «убитые» дороги постепенно превращаются в современные европейские автобаны. И это не сарказм. Значит, не все так плохо в Украине. Конечно, хорошие дороги – это показатель для любой страны. Но хотелось бы, чтобы параллельно с благосостоянием населения возрастал уровень его защищенности и свободы. Только свободы не в смысле: «Что хочу, то и ворочу», а гарантии соблюдения прав каждого человека взамен на его добропорядочность.

* * *

И вот, наконец, – знакомая стела с гербом и железобетонными кубическими буквами: «Луцк». Каждый раз, проезжая это место, испытываю приятное томление, а сердце начинает учащенно и радостно биться. Как будто принимаю приветствие от городка нашей юности, получившего еще в советские времена второе неофициальное имя – «Маленький Париж». Так называют Луцк и теперь, потому что сравнительно небольшой западноукраинский город, утопающий в зелени парков и скверов, был и остается ухоженным, уютным и располагающим к творчеству.

С древних времен он застраивался по образцу многих европейских городов, то есть радиально. В самом центре – ратуша, кафедральный собор и замок, обнесенный непреступными крепостными стенами. От этих «трех китов», подобно лепесткам огромного цветка расходятся узкие улочки. Они устремлены к окраинам и когда-то заканчивались воротами в крепостных стенах второго оборонительного кольца.

Одной из главных достопримечательностей всегда считался средневековый замок Любарта Гедиминовича. Его высокие башни и крепостные стены видны почти отовсюду в центре города. А с трех сторон замок огибает река со странным названием Стырь. Кстати, изображение главной башни замка Любарта украшает украинскую денежную купюру номиналом двести гривен.