Владимир Криптонимов - Познакомимся?

• Название: Познакомимся?
• Автор: Владимир Криптонимов
• Жанр: Поэзия
• Год: 2015
• ISBN: 978 -5-00039-147-1

Дебютный сборник Владимира Криптонимова «Познакомимся?» назван так не случайно. Здесь вы встретите и современные произведения из цикла «Стихи из пробок», и более ранние работы автора 80-х – 90-х годов, написанные в период «бурной» молодости эпохи Перестройки.

Лирика «Стихов из пробок» наполнена, тем не менее, динамикой московских дорог. Смешное в них сочетается с грустным, нежное с грубым, ласковое с пошлым.

Книга рассчитана на широкий круг читателей и содержит видеофрагменты домашних концертов автора.

---

17.11.2011

Обобщая…

Ворчу в стихах, как старый дед,
Перечитаешь – смыслу нет!
То осень, вишь ли, проклинаю,
То радио в окно швыряю,
То славлю Кипр, Москву обкакав,
То из сугроба звонко тявкнув,
Я еду в бесконечной пробке
От Химок и до Хорошёвки.
То о любви я рассуждаю,
То чашу яда испиваю!
То хулиганю по-барковски,
То под гитару, как Высоцкий,
Стихом то воодушевляю,
То, словно файл, совсем стираю!
Короче – не стихи, бедлам,
И, зачастую, не для дам!
Здесь я поставлю многоточку,
Отдам перо своё в заточку.

Для Вас, по-прежнему несменный,
Ведущий стихотворной темы,
Поэт, торгующий молочкой,
Владимир Афанасов. Точка.

18.11.2011

Тематическое

В Москве ходить пешком полезней.
В порядке нервы, нет болезней.
Всё видишь ты, всех замечаешь,
Друзей с соседями встречаешь.

Приход весны и томность лета.
Всё то, что нужно для поэта:
Бродячих псов и драных кошек,
Полёт шмеля и тучку мошек,

Тоску пленительных красоток,
Бомжей в тряпье из грязных шмоток,
Возню детей у шаткой горки,
Ворону, мочащую корки,

Старушек шамканье на лавках,
Качков в моднявых безрукавках.
А кто катается в машинах,
У тех иная вся картина!

Час пик. На МКАДе снова пробка.
Моторов рёв и треск коробки.
Сигналит «Мерс», играя в шашки,
При взгляде на него – мурашки!

Он едет с мордою убийцы,
Ну как тут не посторониться?
Не ровен час достанет биту,
И просто станешь ты убитый.

Впереди идёт «Жигуль»,
Армянин сжимает руль.
Слева движутся «Сузуки»,
В них сидят такие суки!

Справа – фура, сзади – мент,
Вот и весь вам контингент.
Едут в этаком заторе
И в «Матизе» и в «Линкоре»!

Кусок неба, реагент,
Фары, бампера фрагмент,
Яму, чёрный след резины —
Всё, что видно из машины!

Тра-та-та, тра-та-та,
Вот такая хренота.
Вот – такая хренота!

4.10.2011

Кратко

Свой первый сборник стихов я напечатал в 1985 году, вернувшись с Южного Урала, где я проходил службу в рядах Советской Армии. В этот сборник вошли стихи «Юношеской лирики» и «Свердловского цикла». Я печатал на машинке «Optima», которую приобрёл в армии. Да, да, и такое было возможно. В бумажном формате A5 получилось около 100 страничек. Я их любовно склеил между собой, и эту книжонку давал читать своим друзьям. Поскольку переплёта для неё я не делал, она очень быстро истрепалась и пришла в негодность. Но это было не главное. Главное, что я заявил о себе, как о поэте. Точнее, поэте-хулигане.

Тогда я начал писать много, очень много. Чаще всего выходила халтура, но я тщательно записывал её на магнитофонные ленты, и таким образом, буквально за год, у меня появилось семь магнитоальбомов! Но потом всё пошло на спад, а после 1997 года я вообще перестал писать (одно-два произведения в год не считаются).

Зато в 2011 году что-то перещёлкнуло, и мне захотелось творить, творить так, как я никогда ещё не творил до этого. Я работал в молочной торговой компании «Балмико» торговым представителем. Я разъезжал с серьёзным или шутливым видом по магазинам и собирал у них заказы на нашу продукцию, переписывал возвраты и делал всё то, что положено делать человеку данной профессии.

Мне приходилось много ездить, а что такое ездить в Москве на своей машине, я думаю рассказывать не нужно. Это – вечные пробки. Сначала я, как и многие другие водители, злился, сердился, матерился на всё и вся. Но постепенно, я нашёл другой способ прикладывания своей энергии, и снова начал писать стихи. Написанное, я тут же забивал на телефон и рассылал смс-ками по своим коллегам и друзьям. Так появился обширный цикл «Стихи из пробок». Частично я решил показать его Вам в этой книге моих избранных произведений. Продолжим? За мной, мой читатель, за мной!

(В Архангельском литературном музее. Слева направо: моя жена Анна Сергеевна, Ваш покорный слуга, Борис Михайлович Егоров – известный поморский редактор и директор музея, гость из Северодвинска)

«Ты меня не вини, не оплакивай…»

Ты меня не вини, не оплакивай,
В этой жизни земной – я покойник давно.
Жизни крест пеленой заволакивает,
И метелит, и вьюжит в окно.

Жизнь прошла стороною и мимо,
Видно есть я большая ошибка природы.
Порывался, где не проходимо,
Где другой, кроме скверной, не бывает погоды.

И кропал я стихи, разбазаривал душу,
В клочья нервы я рвал бедолага,
Надорвался видать… Но ты всё же послушай
То, о чём я поведал бумаге.

Ведь бумага такая, она же всё стерпит,
И в огне не горит рукописна,
И не важно, кто водит пером: боги, черти,
Время всё поглощает, как бездны кулиса.

И оно ограничено, а для поэтов,
Время сжато компрессией строгой,
Не успел развернуть душу ты для сонетов,
Как звенят погребальные дроги.

Так не упрекай меня сурово,
Ведь когда ещё сказал Сергей:
«В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей».

Формула затёртая, конечно,
Но как лаконична и проста:
Жизнь – сама собою будет вечна,
А для индивида – суета!

Индивид – сам по себе не воин,
Он лишь винтик пламенной машины,
Изотрёт резьбу свою – уволен,
И заменен сразу же другими.

Понимая суть – глушу я водку,
И развязно душу лью стихами,
И пою, что жизнь достала – вот как,
И ору благими матюгами.

В этой жизни – жить, увы, не ново.
Но и умирать ведь не новей!
Что же ты, кудрявый и толковый,
Не остановился? А, Сергей!

Ведь всё так же утром на опушке
Соловей поёт нас веселя…
Правда, был ещё Сергеич – Пушкин,
Пухом его праху будь земля!

Тоже был кудряв и не покорен,
Хоть на шею не кидал петлю,
Он своею пролитою кровью
Написал в веках: «Как я люблю»!

В этой жизни умереть не сложно,
Сделать жизнь – значительно трудней,
Оттого так быстро и проворно
Проскакали Саша и Сергей.

Кони! Привередливые кони,
Носите поэтов по краю,
Ведь недаром и в стихах Володи
Слышится так явственно: «Молю!

Не несите к бездне, погодите,
К чёрту пистолеты и петлю!
Душу! Душу… Душу схороните,
На Дантесов современных, мол, плюю».

Не послушны кони и строптивы,
Не управишь ими в кабаке.
Водку можно бросить! Только, милый,
Не окажешься ль ты после на игле?

Слезть с неё – сложней, не та зараза,
Не привычна к ней ты, русская душа!
В забытье, как под крыло КАМАЗа
Занесёт. Хоть может хороша

Эта дурь. Но, ради Бога, хватит!
Душу рвать и струны нерв своих.
Тёзку окружали супостаты,
Он кололся, чтоб не видеть их.

На заре Россия-мать в дурмане
Душит души заревом надежд.
Грезится о счастье всё, о манне,
Край берёз, кабацкий рай невежд.

Сколько тебя Русь не полонили,
Ты всегда отряхивала мерзь.
Распластавши для объятий крылья,
Ты спаси поэтов, не повесь.

Ты могуча Русь, но бестолкова,
Ты прекрасна, хоть купаешься в дерьме.
Сто путей и лишь одна дорога:
Русская рулетка в кабаке.

Полонезом душу рвёт на части,
И в угаре пьяном, ей же ей,
Все твои, Русь, граждане – пропащи,
И бездонна пропасть для коней.

Так чего ж меня винишь? Не надо.
Я такой же русский, и поэт.
Водка доведёт меня до ада,
Но без водки жизни моей нет.

28–30.01.1998

Критическое замечание моей читательницы

Чем редок камень, тем дороже —

Природой создан за века!

В стихах искусных ценность тоже,—

Судьба созданья нелегка!

Как бриллиант лучом играя

К себе притягивает взгляд —

Из сердца в струны вырывая,

Поэт слагает строки в ряд.

А рифмоплёт сорит строкою —

Позёрство, вместо мастерства:

Бросает щедрою рукою

Осколки битого стекла!

Мой ответ

В стране, где Пушкин и Есенин жили,
О мастерстве почти забыли.
Заполонили графоманы
Умы, эстраду и рекламы.
Чтобы назвать себя Поэтом
Умения особо нету —
Зарифмовать: Кричу-торчу,
Добавить лозунги из «Правды»,
Слегка поныть, что, мол, все – гады,
Не понимают, что хочу!

И о любви поют умело,
И говорят, «мол, было дело,
Она меня любить хотела,
Она так целовалась смело…
И вечер был такой прекрасный:
Сирень цвела, что дальше – ясно!
Она, в кусты меня маня,
Порхнула птичкою проворной…»

Строчит, ни разу не любя,
Зато Поэт, зато весь модный!
И «муси-пуси» приплетая,
Он сам, как соловей порхает.

Но я отвлёкся, извините,
Я не о том хотел писать.
Позёр я! Что не говорите,
Но этот факт нельзя скрывать!
Красивы речи, позы смелы,
Про всё-то говорю по делу,
Но, что касается работы,—
Так в этом хуже идиота!

Дурак – хоть как-то обучаем,
Позёр – навряд ли. Нескончаем
Его всесозерцальный взгляд
На всё вокруг, на всех подряд!

К тому же, я ещё фигляр!
Знаком мне сцены кулуар,
Восторг в глазах, рукоплесканья,
Где я, скорее от незнанья
Всех тонкостей работы этой
Читал открыто всему свету
Пародии и подражанья,
Благодаря всех за вниманье.

Как молод был тогда, правдив,
А как воспитан и учтив,
Краснел, когда ко мне взывали,
Круги внутри меня гуляли,
Темнело у меня в глазах,
Давленье тут же вверх скакало
И где-то в пятках отдавало…

Опять от темы отвлекаюсь,
Меня ведёт сегодня, каюсь!

Итак, в огранке бриллиант…
Ручной работы филигранной.
Да, радует народу взгляд
Своей отделкой величавой
Им можно долго любоваться,
От каждой грани свет ловя,
Стоять столпом и восхищаться,
Все восемь чувств своих дразня.

И рифмоплёту тоже ясно,
Где мастерство, а что напрасно.

Но вот, к примеру, фортепьяно
Отлично от металлофона?
Там скерции, форте и пьяно,
А здесь – две палочки всего-то.
На том играют фуги, пьесы,
А на другом – одни балбесы.

Великовозрастные дяди
Сыграют там и здесь не глядя.
И даже Моцарт, ради шутки,
Стучал на инструменте жутком.

Когда б я возомнил Поэтом
По жизни нашей называться,
Я б в «Балмико» при всём при этом
Не стал бы дольше оставаться.
Я б бросил всё и за столешней
Сидел бы в позе я неспешной.
Я обивал б порог редакций
В надежде книжкой издаваться.

Но, я – скетчист, фигляр, позёр,
Пишу стишата ради смеха.
И суд мой над собою скор:
Я – рифмоплёт, не без успеха.
Рифмую только для друзей,
Не Мастер я, ну, хоть убей!

18.11.2011