Андрей Константинов - Вор

• Название: Вор
• Автор: Андрей Константинов
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9725-0952-2

Став журналистом, Андрей Обнорский от умирающего в тюремной больнице человека получает информацию о том, что одна из картин в Эрмитаже некогда была заменена им на копию. Никто не знает об этой подмене, и никому не известно, где находится оригинал. Андрей Обнорский предпринимает собственное, смертельно опасное расследование…

---

Но вышло по-другому. Не состоялся круг. По очень странному совпадению вечером того же дня, когда предупредил Юрка Гургена, лагерная администрация вдруг всполошилась, затолкала Гургена и Китайца в БУР[26], по всей зоне прошел внеплановый поголовный шмон[27], а на следующий день Антибиотика почему-то перевели куда-то под Норильск… Так и умерла та воркутинская история, удержалась корона на Витькиной голове – никто выносить предъяву на другой круг не стал, не сложилось. На другом-то круге мог бы ведь и совсем другой расклад получиться, кто знает, кому поверили бы…

Поэтому и Гурген, и Барон, и Антибиотик сделали впоследствии вид, что ничего якобы между ними не было, так, трения кое-какие, не больше… Но все трое прекрасно все помнили, а Юрка не сомневался, что приобрел сильного и опасного врага.

С Гургеном же Барон близко так и не сошелся – они уважали друг друга, но держали дистанцию. Скорее всего, Гурген все-таки опасался, что посягнет Юрка на его власть в лагере, хотя внешне кавказец никак этого не выказывал. Но когда подошел срок Барона к концу, показалось ему, что Гурген, которому оставалось сидеть еще год с небольшим, вздохнул с облегчением…

Чвирхадзе проводил Михеева на волю с почетом, как положено. В последнюю ночь они ударили по рукам и договорились помогать друг другу, ежели что.

– Я долг помню, Юра, – сказал Гурген на прощание, задерживая сухую руку Барона в своей клешне. – Атплачу тэм жэ, если давыдется… Дай Бог, чтобы нэ давылос…

– Спасибо, – покачал головой Барон, – но ты мне ничего не должен. Я просто хотел, чтоб по закону все было. Живи легко.

Гурген помолчал и вдруг предложил:

– Юра… Еслы будыт трудна в Пытыре – прыходы в Маскву… У нас дла тыбя работа всыгда будыт… Наш каллыктыв тыбя прымэт…

Михеев приложил руку к сердцу и вновь качнул головой:

– Спасибо, дорогой… В гости заеду, как оказия сложится, а работать… Работать лучше всего дома. Да и не люблю я златоглавую, душная она какая-то.

Лестное предложение отклонил Юрка, знал он, что «московский коллектив», куда приглашал его Гурген, – сильнейшая организация с невероятными, фантастическими возможностями… Знал Барон и то, что отказавшемуся второй раз никто предложения делать не станет. Но не любил Михеев работать в большой компании, был он по натуре своей волком-одиночкой, человеком вольным и свободным. В большом же коллективе… Да, там, с одной стороны, и возможностей больше, и защищенности (связи-то до самого, считай, верха), и денег, но и дисциплина строже, а значит – свободы меньше. Опять же пиковых Барон хоть и уважал, но не любил, и не хотелось ему под них идти…

Так что вернулся Юрий Александрович в Ленинград, поднял из тайника надежного свою картотеку, огляделся – и пошло-поехало все по-старому. Барон подобрал себе двух молчаливых помощников и начал методично и тщательно ломать хаты барыжные. Правильно говорят, что за одного битого двух небитых дают: теперь каждую кражу Юрка готовил скрупулезно и тщательно, выверял чуть ли не по минутам весь путь вещей от законных хозяев до доверенного перекупщика… Хотя можно ли было тех хозяев законными назвать?

Почти одновременно с Бароном в Питер вернулся и Антибиотик, примкнул к Саше Бешеному, тогдашнему королю Петроградской стороны, начал работать с ним… Михеев, конечно, узнал о появлении Витьки, но никакого желания увидеть его не возникло. Да и Антибиотик, судя по всему, не жаждал встречи. А Ленинград город хоть и маленький, но при желании в нем всегда можно разминуться. По крайней мере можно было тогда, в шестидесятых…

– Михеев! – гаркнул контролер в открывшуюся «кормушку». – К следователю! На допрос! Живо давай!

Юрий Александрович встряхнулся, отгоняя усталость и дремоту, потер виски пальцами, потом тяжело встал и, пришаркивая, не спеша направился к выходу из камеры…

В допросном кабинетике его уже ждал следователь – худощавый мужик лет тридцати пяти в помятом костюме и не очень свежей рубашке без галстука.

– Здравствуйте, Михеев, – кивнул Барону следователь. – Я буду вести ваше дело. Зовут меня Задульский Илья Борисович. Я майор милиции, старший следователь по особо важным делам Следственного управления ГУВД Санкт-Петербурга…

– Надо же, – усмехнулся Юрий Александрович. – По особо важным… Какая честь! С чего бы это вдруг ко мне такое почтение?

Задульский не обратил на насмешку в словах Барона внимания и продолжал:

– По вашему делу… Здесь вроде бы все ясно – с одной стороны… А с другой – нужно уточнить некоторые детали… Так что у нас тут?..

Илья Борисович вытащил из дипломата какую-то папку, открыл ее и зашелестел страницами.

– Вы, Юрий Александрович, были задержаны, что называется, с поличным при проведении оперативно-розыскных мероприятий старшим оперуполномоченным Колбасовым… Задержали вас во время осуществления незаконной валютной операции… Гражданин Ниязов Вагиф Мамедович во всем признался, дал показания, согласно которым именно вы были инициатором сделки… Наше правосудие гуманно и не карает строго лиц, осознавших свою вину и глубоко раскаявшихся в противоправных действиях…

– Да, – улыбнулся старик. – Наше правосудие – оно такое… Гуманнее некуда.

– Напрасно иронизируете, – поднял на Юрия Александровича строгий взгляд следователь. – Гражданин Ниязов оказал содействие следствию, и в отношении его была избрана мера пресечения – подписка о невыезде… Вы предпочли занять другую позицию… Я не понимаю вас. Зачем отрицать очевидное? Вы ведь уже немолодой человек. Я хочу напомнить вам, что чистосердечное признание…

– Облегчает душу и удлиняет срок, – закончил за Илью Борисовича Барон. – Не будем об этом… И потом – если вам, как вы говорите, и так все ясно, зачем тогда мои показания-то?

– Следствие интересуют источники приобретения вами валюты, – нахмурился Задульский. – А также я предлагаю вам добровольно выдать предметы, запрещенные законом… У вас есть оружие?

– Бог с вами, молодой человек, – покачал головой Михеев. – Какое оружие, о чем вы?

Следователь помолчал, глядя Барону в глаза, а потом сказал, дернув уголком рта:

– Юрий Александрович, вы напрасно заняли такую позицию… Несолидно как-то – в вашем-то возрасте и с вашим опытом… В квартире, где вы проживаете, во время обыска были обнаружены патроны калибра 7,62 миллиметра в количестве девяти штук… А это уже совсем не смешно, знаете ли… Зачем вам патроны к автомату? Поохотиться решили? На кого, если не секрет?

Барон потер пальцами виски и вздохнул:

– Какая-то сказка про белого бычка получается… Я уже говорил по поводу этих патронов – не было их никогда у меня, и не нужны мне они… А тем более оружие… Староват я уже для таких игрушек.

– Ну а откуда же они взялись-то? – подался вперед Задульский. – С протоколом обыска вас ознакомили? Ну вот… Подписи понятых видели? Или скажете, что маслят[28] вам милиция подбросила?

– А это уж вам лучше знать, – ответил старик, подпирая щеку рукой. – Я к этим патронам отношения не имею. Что же касается понятых… Зачем нам, гражданин следователь, друг другу горбатого лепить? Вы ведь про наших советских понятых не хуже меня все знаете… Спасибо, что гранатомет под кроватью не нашли…

– Я ничего не леплю, Юрий Александрович! – отрезал следователь. – Не желаете откровенно говорить – не надо… Хуже сделаете только себе – как в старом анекдоте: «Пойду пешком назло кондуктору…» Ладно, у вас будет время подумать… Собственно говоря, у меня к вам на сегодня больше вопросов нет. Но с вами хочет побеседовать оперативный сотрудник Владимир Николаевич Колбасов…

– Он хочет, а я – нет, – пожал плечами Барон. – Отправьте меня в камеру, гражданин следователь. Я устал.

– Ничего, – равнодушно ответил Задульский, вылезая из-за прикрученного к полу стола. – Колбасов уже здесь, и много времени разговор не займет. Он вас в камеру и отправит… А мне еще нужно допросить тут кое-кого, вы у меня, извините, не один…

Уже выходя из кабинета, следователь оглянулся и сказал:

– До свидания, Юрий Александрович. Рекомендую проявить благоразумие – для вашей же пользы…

– Всего доброго, – сухо бросил Михеев.

Буквально через полминуты дверь кабинета вновь открылась и впустила еще достаточно молодого черноусого мужчину, в котором Барон сразу узнал задержавшего его опера. Колбасов обладал типично ментовской внешностью – был не высоким и не низким, не худым и не толстым, с короткой офицерской стрижкой. Взгляд – жесткий, оперский, движения – уверенные… Владимир Николаевич мог бы считаться вполне симпатичным мужиком, если бы его не портила угреватая, чуть лоснящаяся, землистого цвета кожа лица…

Колбасов не спеша подошел к столу, так же не спеша бросил на него пачку сигарет, вынув предварительно одну для себя.