Игорь Шушарин - Форс мажор

• Название: Форс мажор
• Автор: Игорь Шушарин
• Издательство: Литагент «АСТ»c9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-059211-1, 978-5-9725-1525-7

…Чтобы спасти своего товарища, необоснованно подозреваемого в причастности к «краже века», бывшие участники экипажа наружного наблюдения снова собираются вместе. Очень скоро выясняется, что, помимо заклятого врага, им противостоят еще и продажный опер из ГУВД, загадочный Специалист и двое дерзких преступников – мистер Серый и мистер Черный.

Читайте вторую книгу заключительной части трилогии Андрея Константинова «Наружное наблюдение. Форс-мажор»!

---

– Все правильно, – немного успокаиваясь, признала Ольховская, – прости, Катя.

– А я-то здесь при чем?

– Да-да, Паш, и ты тоже не обижайся, ладно? У меня от всего этого сумасшествия мозги потихонечку плавятся, а нервы скручиваются. Обещаю: больше такого не повторится. Хотя, скорее всего, совру, конечно… Что касается наружки – каюсь, была такая залепуха. Но к делу она не относится. Плановая, профилактическая проверка нашей СБ, не более того.

– В том-то и дело, что не плановая и не СБ. Это «антикварщики» за тобой и за Игорем «ноги» выписывали. А именно: Некрасов. И, заметь, рассказал мне об этом Ванька. Так что не знаю, какое там кошачье между вами пробежало, но факт остается фактом.

– А каким числом было выписано задание? – деловито уточнила Катя, пока Ольховская переваривала столь неприятную информацию.

– Еще в прошлый четверг. Прикинь!

– То есть за два дня до того, как официально было объявлено о краже? Да уж, «еще и напева-то, собственно, нет, а чувства уже возникли». Ты хочешь сказать, что Некрасов загодя обставлялся, готовясь к аресту Ладонина?

– Типа того. И сама Полина в этом ему здорово помогла.

– Это каким образом? – очнулась Ольховская.

– Согласно пятничной сводке наружного наблюдения, вечером Ладонин отвез тебя прямо к центральному входу в Эрмитаж. Куда ты и проследовала, и провела в музее не менее двух часов. О чем, заметь, ты опять-таки нам ничего не сказала. Так что в очередной раз спасибо Лямке, просветил. Ну, теперь-то расскажешь, за каким чертом тебя туда носило? Не нашлось другого времени мумию посмотреть?

– Ребята, вот честное слово, – принялась оправдываться Полина. – У меня даже мысли не было как-то связывать эти события…

Судорожно глотнув из своего стакана на полпальца виски, ставшего для нее в последние дни стимулятором-антидепрессантом, Ольховская принялась рассказывать. Выяснилось, что недели две назад, в груде прочей ежедневной многокилограммовой корреспонденции, в офис пришло письмо-приглашение. Ладонина как безусловного питерского VIPа любезно зазывали на светскую вечеринку, посвященную закрытию Пятого Международного музыкального фестиваля «Большой вальс». По этому случаю давался большой гала-концерт в сводах Гербового зала Зимнего дворца. Игорь и так был не большой поклонник «филармоний», а после того, как прочитал в приглашении, что «проведение фестиваля способствует патриотическому воспитанию граждан России посредством приобщения их к вневременным духовным национальным ценностям», и вовсе скривился: «Да ну их на фиг. А то вот так вот, случайно, приобщишься, а тебя – хоп, и правда в патриоты запишут. Еще и членские взносы платить заставят. На возрождение России. Любопытно, как сейчас патриотизм котируется? Слушай, я ведь даже придумал для него единицу измерения. Знаешь, как называется? Один ходор. Звучит?» В общем, все упреки и доводы Полины, которой, напротив, очень хотелось сходить на этот концерт, не сработали. «Если хочешь – иди одна, – отмахнулся Ладонин. – А мне струнно-духовые противопоказаны. Почему? Понимаешь, у меня с детства есть странная убежденность, что я обалденно играю на скрипке. И чтобы оставаться в таком заблуждении, я с тех пор скрипку в руки не беру и даже не слушаю. Благодаря этому в душе я – круче Паганини».

– …Мы тогда немного поругались, но в итоге на концерт я все-таки пошла одна. Сто лет никуда не выбиралась, а тут такая интересная программа. Да еще в таких декорациях…

– Во-во, декорации что надо, – язвительно заметил Паша.

– Так ведь там человек пятьсот было, если не больше! И половина из них – VIPы, богема, сплошь истеблишмент. Даже губернатор приезжала. Что здесь такого, криминального?

– Криминального ничего, вот только в отчете наружки такие пикантные подробности, как ты знаешь, не фиксируются. А написано примерно следующее: в 19:45 машина объекта остановилась у входа в Эрмитаж со стороны набережной. Связь объекта, кличка которой дана… извини, но так в оригинале… «Клюшка», проследовала внутрь музея, откуда не выходила вплоть до 22:00. А в 22:00 наблюдение за связью объекта прекращено по согласованию с заказчиком.

– Сволочи! – ругнулась Полина, в первую очередь обидевшись на «Клюшку».

– Работа у нас такая, – вступился за себя и за своих коллег Козырев. – Теперь ты понимаешь, что формально эти несколько строчек лишний раз привязывают тебя с Ладониным к Эрмитажу. Ведь тему можно по-разному повернуть. Может, ты действительно музычку слушать ходила, а может…

– Что «может»?

– А может, тебя Игорь специально туда послал. Дабы средь шумного бала, случайно, ты встретилась с его эрмитажным агентом и передала нужные сведения. Желательно в танце.

– Но откуда я могла знать, что все так повернется! – отчаянно вскинулась Ольховская. – Что невинный поход в Эрмитаж может обернуться уголовным делом!

– А тебя, между прочим, никто и не винит.

– Ну слава тебе господи. И на том спасибо…

– Что за шум? По какому поводу столь жаркая дискуссия? – с порога поинтересовался незаметно возвратившийся Смолов. – Разрабатываете план нападения на полицейский участок? Сразу предупреждаю – без меня. Как говорил Левченко, «семи смертям не бывать, но в тюрягу я не пойду».

Катя кратко пересказала ему суть очередной, только что вскрывшейся проблемы.

– Респект и уважуха, талантливо работают ребята. Скажите, Полина Валерьевна, у вас часом билетик этот пригласительный не сохранился?

– Сейчас посмотрю, кажется, я его не выбросила.

Она принялась судорожно рыться в своей сумочке «от Falchi» и на этот процесс ушло минимум несколько минут. Наблюдая за ней, Козырев с трудом подавил в себе неприличный смешок: сейчас Полина напоминала ему молоденьких девиц, которых он часто встречал в маршрутках. Тех, которые предпочитают хранить свои мобильники в дамских сумочках. И вот когда телефон неожиданно зазвонит, начинается настоящее иллюзионистское шоу. Девица лихорадочно ныряет в сумку чуть ли не с головой, и оттуда на свет божий начинают извлекаться самые разные предметы – одноразовые платочки, зажигалки, жвачки и чупа-чупсы, ключи, записные книжки, тампоны, косметика и т. д. Короче, все что угодно, за исключением разве что коронной фишки фокусника – белого кролика и… самого телефона, который меж тем продолжает надрываться.

– Вот, нашла, – облегченно выдохнула Полина и протянула Смолову кусочек тисненого картона.

– А конверт?

– Конверт я выкинула. Чтобы не таскать лишний хлам.

Козырев не удержался и хмыкнул: едва ли избавление от стандартных размеров конверта как-то повлияло на упорядочение хаоса в бездонных недрах «от Falchi».

– Жаль. Но давайте поглядим, что есть…. Странный квиток. Если это приглашение, почему в нем не предусмотрена пустая строчка для вписывания имени гостя? Неуважуха какая-то получается. Опять же, VIP-билет мог бы и посолиднее смотреться. Вы ведь, Полина Валерьевна, насколько я понимаю, на крутых местах музычку слушали?

– Вовсе нет. Мне сказали, что можно занимать любое свободное кресло.

– Даже так? Тогда вообще получается неуважуха в квадрате: самих Ладониных – и в общий коллектор!

– Может, подделка? – предложил свою версию Козырев.

– Не думаю. Голограммка все-таки имеется. Опять же на входе пропустили, ничего такого не заподозрили.

– Так и подделки классные бывают.

– Не знаю, не знаю… Слишком хлопотно. Проще настоящий купить.

– А можно мне посмотреть? – попросила Катя.

Она повертела квиток в руках и подтвердила:

– Действительно, больше напоминает проходку. Особенно припиской «на два лица». Интересно, а что означают эти две буквы?

– Какие буквы? Где ты там углядела буквы?

– А на обороте, в левом верхнем углу. Карандаш полустерт, но, тем не менее, все равно прочитываются буквы – «О» и «Р».

– Как ни крути, но на «Игорь Ладонин» не тянет, – заметил Паша. – Кать, вот ты говоришь, напоминает «проходку». А их обычно кто выдает?

– Ну кто? Устроители концерта, организаторы, спонсоры. Самим музыкантам полагается какое-то количество.

– Тогда я знаю, что означают эти буквы! – торжественно объявил Козырев, горделиво обведя взглядом аудиторию.

– Паш, хорош рисоваться, говори!

– «Русский отдел». Тот самый, из хранилища которого чашу эту и скоммуниздили.

– А что? Интересная версия, молодец! – похвалил Пашу Смолов. – Надо будет на досуге помозговать, каким образом ее проверить.

– А здесь не надо ничего мозговать, – продолжил развивать успех Козырев. – Я сам все сделаю. Через своих людей в Эрмитаже.

– Что за люди, откуда они у тебя взялись? – недоверчиво спросила Ольховская. – Если мне не изменяет память, ты сам-то со школы в Эрмитаже ни разу не был.