Давид Павельев - Карибский капкан

• Название: Карибский капкан
• Автор: Давид Павельев
• Жанр: Триллер

Правительство маленькой страны на берегу Карибского моря ведёт неравную борьбу с международной наркомафией. Преступники пойдут на всё, чтобы посадить всё население на иглу. Их действия всякий раз опережают полицию. Очевидно, что щупальца спрута проникли и в руководство страны. Ветеран КГБ Кондрат Харитонов, в прошлом агент особого назначения, а ныне никому не нужный пенсионер, решает помочь своим старым друзьям доказать торжество справедливости и победить непредсказуемого противника.

---

Сейчас вести его было полегче. Гарсия ни на секунду не упускал его из виду, он был его тенью. Казалось бы, ничто не сможет воспрепятствовать выполнению его задания. Оторваться старичок не мог, заметить, судя по всему, теперь тоже, так как уж слишком был теперь занят. Расправившись с одним бананом, он сразу же принялся за следующий, так что создавалось ощущение, что он не ел этого лакомства несколько лет. Гарсия не мог его понять, в его стране бананы были буквально повсюду, и сам он не очень их любил. Но сейчас они помогали ему в его увлекательной игре. Бананы всегда были главными друзьями его страны.

Так они добрели до стоянки такси. «Страшный человек» отмечал каждую попадавшуюся ему на пути мусорную урну очередной банановой шкуркой, Гарсия следовал за ним, изучая его спину и размышляя о национальных символах. Вот старичок остановился в поиске машины. Жёлтая, как банановая шкурка, машина отделилась от группы ей подобных, стоявших в ожидании клиента на специальных парковочных местах, но вдруг замерла по середине дороги и отъехала назад.

Гарсия не сразу понял, почему это произошло, так как всё его внимание было сконцентрировано на сутулой спине старичка. Но бросив взгляд на дорогу, он увидел длинный чёрный лимузин, проезжающий мимо высунувшихся из своих машин удивлённых таксистов. Лимузин сопровождали четыре мотоциклиста, напоминавшие рыб-чистильщиц по бокам акулы. За лимузином следовали два бронированных джипа с тонированными стёклами.

Лимузин сделал круг, какой обычно делали для разворота жёлтые автомобильчики такси, и остановился прямо перед старичком. Он был наверно единственным человеком на площади, который не был удивлён, а продолжал смотреть прямо перед собой, будто бы ничего необычного не происходило.

Дверца машины открылась и из неё выпорхнул очень высокий краснолицый человек с красной же лысой макушкой и вьющимися седыми волосами, зачёсанными назад, что делало его голову похожей на водопад. У него были большие и пышные, как говорят, душистые усы, занимающие всё пространство вокруг носа. При виде ожидавшего такси старичка его и без того добродушное лицо будто бы просияло, и он заключил гостя страны в свои медвежьи объятия, так что казалось, он его сейчас раздавит. Старичок сдавленным хрипом дал ему это понять, и тот ослабил хватку. Но от этого она не стала менее сердечной.

Вся площадь изумлённо следила за этой картиной. И аборигены, и только что прилетевшие туристы были ошеломлены. Многие из них полезли за фотоаппаратами. В таком же состоянии пребывал и Гарсия. Наверно, такое событие не вызвало бы столь пристального общественного внимания, не будь пламенно приветствующий тщедушного старичка из Москвы человек президентом страны Гонзалесом.

Глава 2

Не успел никто и глазом моргнуть, как президент нежно и бережно, словно фарфоровую куклу, усадил своего гостя в лимузин, и нырнул туда следом, сделав лишь приветственный жест ошарашенной толпе. Он не мог не поприветствовать своих граждан, даже при таких обстоятельствах, но всё же он не мог делать этого долго, так как всё его внимание было сосредоточенно исключительно на только что прибывшим старичке из Москвы.

Звали его Кондрат Архипович Харитонов.

Сидя на заднем сиденье лимузина, где было немного тесновато, прижатый к дверце бедром президента, Харитонов пытался сделать вид, что рад встрече чуть меньше, чем он.

– На это я не рассчитывал, – заявил он, окинув взглядом обстановку. – Как понимаешь, путешествую инкогнито.

– Ворчун, – добродушно заметил Гонзалес. – Не только ты умеешь работать. И мы не лаптем щи хлебаем.

Разговор вёлся по-русски.

– Я заметил. В аэропорту за мной уже пристроился хвост. Ты испортил мне удовольствие оторваться от него. Форсу было бы меня куда больше, чем в молодости.

Президент улыбнулся и хлопнул старичка по колену, отчего тот вздрогнул, будто бы от удара врачебного молоточка.

Кортеж двигался по широкому автобану, проходящему над джунглями. Дорога, связывающая аэропорт со столицей, была самой лучшей в стране. Правда, с неё не было ни одного съезда. Спустя минуту кортеж въехал в город. Сначала он проследовал мимо серых бетонных домов-символов прогресса и цивилизации, которую принесла революция Гонзалеса. Несмотря на разгар рабочего дня, из всех окон офисных зданий высовывалось не менее дюжины бронзовых лиц (кондиционеры и вентиляторы были в стране дефицитом, а если же заботливый начальник всё же устанавливал их, они быстро выходили из строя. Так что клерки убивали одновременно двух зайцев: хоть как-то охлаждались и в то же время хоть как-то держались в курсе политической обстановки в стране).

Они едва могли различить на фоне могучего профиля президента маленькое и сморщенное, как у пожилой мартышки, лицо Харитонова. Если они всё же различали его, то уж вряд ли подумали, что именно этому невзрачному человеку они обязаны своей новой жизнью, свободной от жестокой диктатуры. Именно благодаря ему они получили возможность сидеть не в хижинах и землянках, а в бетонных коробках без кондиционеров, символизирующих прогресс. Знал об этом только сам президент Гонзалес.

Знал и не мог не думать о том, что не он, а именно Кондрат Архипович Харитонов являлся организатором революции в его стране, и что именно благодаря ему он занял свой высокий и ответственный пост. Знал, и не мог не быть ему благодарным. Харитонов чувствовал это, потому ощущал себя несколько скованно. Вот уже много лет он не помнил, чтобы кто-то был ему благодарен, а скорее не хотел, чтобы кто-то питал к нему такое чувство. Потому встреча со старым другом, а они были некогда именно друзьями, смутила его. Он почувствовал свою заскорузлость, которую всегда считал чем-то естественным, ставшим частью его личности.

– И как ты на меня вышел? – спросил он, больше для того, чтобы спросить.

– Не забывай, кто я, – ответил Гонзалес, больше для того, чтобы ответить. Опытный разведчик, Харитонов отметил ту неуверенность, с которой президент произнёс эту фразу. Гонзалес и не скрывал её от него.

Тогда Харитонов кивнул на водителя, парня в солнцезащитных очках-каплях, с бесстрастным лицом следившим за дорогой.

– Он не понимает по-русски.

Харитонов пожал плечами. Неожиданно, будто у бы фокусника, в его руке появился маленький блокнот и карандаш. Своим угловатым почерком он нацарапал:

«Уверен?»

Гонзалес было кивнул, но жест друга, вполне для него естественный и привычный, привёл его в некоторое замешательство.

– А я нет, – продолжил Харитонов, как ни в чём не бывало. – Знаешь, раз уж ты встретил меня, то давай завернём к океану. Я так давно не видел его, что хочу сравнить его с Клязьминским водохранилищем. Правду говорят, что там совсем не видать берега?

– Вот сам увидишь. На слово ты всё равно не веришь. А потом мы поедем на мою фазенду. Ради тебя я отменил консультацию с министром труда…

– Зря ты мне это сказал. Теперь меня заест совесть. Я не стою министра труда.

– Ничего. Я проконсультируюсь с ним завтра. И президенты тоже люди. Но все предпочитают не помнить об этом.

– Так спокойней для всех… – загадочно парировал Харитонов.

Президент проницательным взглядом посмотрел в глаза другу, тот отвёл взгляд и остановил его сначала на фуражке водителя, защищающей его глаза от пота, потом на своём зонтике. Оба могли услышать в этой фразе многое. Даже слишком многое. Почти всю историю своей жизни. Некоторое время они молчали, каждый вспоминая те события, которые предшествовали их расставанию, а также все те, которые привели к их встрече…

Теперь, передвигаясь по стране, сидя на обитом натуральной кожей заднем сиденье роскошного лимузина, они оба с трудом поверили бы в историю про торговое судно, вошедшее однажды двадцать пять лет назад в порт столицы. На борту судна была гуманитарная помощь Советского Союза: цинковые вёдра, грампластинки Софии Ротару, щётки для унитазов и прочие вещи первой необходимости. Солдаты из хунты генерала Мерды долго пытались разобраться под звуки «Горной лаванды», что с такой помощью делать, и в результате решили применить её во время предстоящего военного парада (генерал Мерда эффектно смотрелся с ведром на голове и щеткой в руке). Но солдаты даже не подозревали, что главная помощь истерзанному диктаторским режимом братскому народу незаметно покинула судно и уже находилась на встрече с главой революционеров Энрике Гонзалесом.

Буквально через несколько дней революционные силы сняли с поста генерала Мерду прямо во время парада, во всей его новой амуниции. Всё произошло быстро и без лишнего шума: когда армия в полном составе залюбовалась на своего предводителя, войско повстанцев взяло их в кольцо. Солдаты не сразу поняли, что произошло, а когда поняли, то решили решить конфликт мирным путём, а именно примкнуть к революционерам.

Энрике Гонзалес принёс присягу (едва ли не впервые за всю историю страны), на только что написанной специально для этого случая конституции. После этого граждане: горожане, рабочие, крестьяне и даже индейцы, вдруг узнали, что теперь у них есть не только обязанности, но и права. Был сформирован новый кабинет министров. Полковнику Харитонову даже было предложено занять пост министра обороны. Харитонов ограничился лишь несколькими практическими советами по организации армии и государственного аппарата, ибо никто кроме него подобной услуги оказать стране не мог.