Дмитрий Гусев - Популярная философия. Учебное пособие

• Название: Популярная философия. Учебное пособие
• Автор: Дмитрий Гусев
• Жанр: Философия
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9906134-1-6

Что такое философия? Является ли она наукой? Зачем она нужна? Какую роль играет в жизни человека и общества? Можно ли без нее обойтись? Когда и где появилась философия? Какие вопросы являются философскими? Как понимать утверждения о том, что философия помогает человеку быть человеком, быть самим собой, быть счастливым и интереснее жить на свете? Почему царский министр народного просвещения князь П. А. Ширинский-Шихматов сказал в XIX в., что «Польза от философии сомнительна, а вред очевиден»? Обо всем этом, а также – об основных философских понятиях, вопросах, проблемах, идеях и учениях, созданных разными мыслителями в различные эпохи, вы узнаете, прочитав эту книгу. Автор, много лет преподающий философию студентам и школьникам, постарался сделать предлагаемый вашему вниманию материал простым и ясным, а по возможности – интересным и увлекательным.

Книга адресована всем изучающим философию в каких-либо учебных заведениях, преподавателям – в качестве обмена педагогическим опытом и всем, интересующимся такой древней в то же время всегда молодой областью духовной культуры человечества как философия.

---

Третьей философской школой эллинизма была скептическая. Греческий глагол «скептомай» переводится как «я сомневаюсь». Поэтому скептицизм – это сомнение, а его представители – скептики – сомневающиеся во всем философы. Родоначальником этой школы был Пиррон из Элиды. Для того, чтобы достичь счастья, говорил он, человек должен ответить на три вопроса:

1) какова природа вещей?

2) как нам к ним относиться?

3) что из этого для нас следует?

Отвечая на первый вопрос, Пиррон утверждает, что природа вещей непознаваема. То, что мы видим и то, что действительно есть – не одно и то же. Вещи сами по себе нам недоступны, а известным может быть лишь то, как они нам себя являют, то, что нам кажется, то, как мы их воспринимаем. То есть, нам доступны только явления (в греч. – феномены) вещей, но не сами вещи.

И поэтому мир как бы удваивается, разделяясь на реальный – существующий сам по себе и феноменальный – видимый или воспринимаемый нами. Первый – подлинный, второй – иллюзорный. Знание о втором возможно, о первом же – нет. Мы никогда не сможем сказать – «это так», но только – «мне кажется, что это так». Ответ на второй вопрос таков: если вещи непознаваемы, то все суждения о них, как утвердительные, так и отрицательные являются и истинными, и ложными одновременно. Все можно доказать и опровергнуть. Ни одно из противоположных положений не может быть более или менее достоверным, чем другое. Такую ситуацию Пиррон называет изостенией (изос – равный + стейнос – сила), то есть равносилием различных высказываний. Вследствие этого все суждения о вещах ничего не значат и совершенно бессмысленны и, поэтому, от них надо воздержаться или отказаться. Безмолвие – вот наиболее правильная философия, считают скептики. Каким же будет ответ на третий, самый главный вопрос? Поскольку мы ничего не знаем, говорит Пиррон, то мы, в том числе, не знаем, что является хорошим, а что – плохим, чему следует радоваться, а чему – печалиться, а значит не можем испытывать ни положительных, ни отрицательных эмоций. Можно сказать и иначе: так как нам доступен только феноменальный мир (см. ответ на первый вопрос), который является неподлинным, то возникает резонный вопрос – стоит ли по поводу неподлинного мира испытывать подлинные эмоции, то есть по-настоящему радоваться и печалиться. Обыкновенный человек скажет себе по поводу какого-либо события: «Это плохо» и расстроится из-за него. Скептик же скажет: «Мне кажется, что это плохо, но ведь всего лишь кажется». Как же он сможет расстроиться из-за этого события, если он даже не знает какое оно на самом деле – плохое или хорошее? Это отсутствие позитивных и негативных эмоций, полную невозмутимость души, безразличие ко всему происходящему греческие скептики называют атараксией. Она-то и является несомненным счастьем и результатом скептической философии.

Один античный историк сообщает нам такой эпизод. Однажды корабль, на котором плыл Пиррон, попал в сильную бурю, и среди его спутников началась страшная паника. Философ указал паниковавшим на поросенка, который, не обращая ни малейшего внимания на происходящее, спокойно продолжал поедать свой корм, и произнес знаменитые впоследствии слова: «Вот в какой атараксии должен находиться мудрец». Как видим, результат скептического умонастроения значителен: если вокруг закипят самые ужасные страсти, начнутся немыслимые катастрофы и станет рушиться мир, философу-скептику не будет до этого никакого дела, он сохранит полную невозмутимость, хотя бы ему даже и предстояло погибнуть вместе со всем мирозданием.

И наконец еще одной не менее известной эллинистической школой была киническая, основанная философом Антисфеном Афинским, который полагал, что стремление к Благу является главной особенностью любой человеческой жизни и поэтому достойно философского рассмотрения. Прежде всего Антисфен задает вопрос о препятствиях, которые мешают достижению Блага. Ведь, прежде всего, надо устранить то, что преграждает нам путь к счастью.

Первой и самой главной помехой, по мнению Антисфена, является имущество или частная собственность. Кажется, что плохого в том, если кто-то чем-либо обладает? Напротив, имущество считается всеми несомненным Благом. На самом же деле, оно самое большое на свете несчастье из всех возможных. Тот, у которого ничего нет, во-первых, завидует тому, у кого есть, а зависть – чувство, несомненно, страдальческое; во-вторых, неимущий изо всех сил стремится что-то приобрести и при этом напрягается, проводя дни свои в вечной погоне и борьбе, а значит – в страдании. Тот, кто владеет каким-либо имуществом, боится его потерять, и жизнь его превращается в страх – чувство самое неприятное. Если же ему и случится расстаться со своим богатством, он будет страдать еще сильнее, потому что раз привыкнув к одному, он вряд ли сможет приучить себя к тому, чтобы довольствоваться меньшим. Неимущие завидуют, имущие боятся, первые готовы посягнуть на вторых, которые, в свою очередь, стремятся оградить себя от произвола первых. Зависть и страх порождают ненависть и вражду, и на земле постоянно происходят столкновения, и люди терпят всяческие бедствия. Имущество – корень всех человеческих зол. Какое преступление от маленького до самого великого – не было порождено корыстными мотивами? «Проклятая жажда золота» все пять тысяч лет человеческой истории толкала людей на кровопролитие и насилие, подлость и бесчинства. Инстинкт частной собственности заставлял их совершать самые низкие и гнусные поступки и забывать, подчас, о своей человеческой природе.

Вторым препятствием к достижению Блага является зависимость каждого из нас от стереотипов, правил, норм и условностей, навязанных нам обществом. Все мы с детства прекрасно знаем, что одно считается хорошим, а другое – дурным, что-то обязательно поощряется, а иное непременно осуждается и даже наказуемо. Каждый должен постоянно подавлять свои желания и делать не то, что хочется, но то, что предписано и надлежит. Ограничение себя искусственными и условными общественными установлениями, подчас совершенно глупыми и бессмысленными, доставляет нам, несомненно, отрицательные эмоции.

Для того, чтобы быть счастливым, человеку необходимо освободиться от того, что мешает этому. Прежде всего, следует сделать себя свободным от всякого имущества, а во-вторых, обрести свободу от общественных стереотипов и норм, поступать всегда так, как хочется, быть в гармонии с самим собой и не сообразовываться с людскими мнениями. Тот, кто выполнит эти требования, станет существом, живущим совершенно естественно, то есть в полном согласии с природой, а также – предельно свободно и именно поэтому – счастливо. Но такая жизнь подобна существованию животных, чего Антисфен нисколько не отрицает. Напротив, он подчеркивает, что животные, находясь в единстве с окружающим миром, живут необычайно просто, ничего не имея и никогда не стыдясь, не раскаиваясь, не надеясь, не отчаиваясь, они не ведают наших страстей и свободны от наших страданий и потому всегда безмятежны и беззаботны. За этот призыв уподобиться животным современники прозвали Антисфена и его последователей собаками (в греч. – кюон), поэтому школа и получила название кинической, а ее представители были киниками (собачествующими философами).

В латинском языке они стали называться циниками. Сейчас мы понимаем под этим словом наглеца, пренебрегающего нормами морали, но, как видим, современный смысл этого понятия слишком далек от его первоначального содержания. Кинизм – это философия, говорящая о совершенстве и гармонии природы и губительном несовершенстве цивилизации, призывающая вернуться к естественному состоянию и проповедующая аскетизм – ограничение потребностей и анархизм – безусловную личную свободу человека от всего навязанного ему извне.

Тема 5. Общая характеристика средневековой философии

1. Восход теизма (патристика)

2. Можно ли осмыслить догматы вероучения? (схоластика и мистика)

3. Доказательства существования Бога

4. Спор об Универсалиях

5. Ангельский доктор (Фома Аквинский)

6. Освобождение философии (Дунс Скот и Уильям Оккам)

1. Восход теизма (патристика)

Эпоха, пришедшая на смену Древнему миру, получила название средневековья. Она охватывает период приблизительно с V по XV вв. В идейном смысле это время было периодом безраздельного господства в Европе христианской религии, которая сформировалась в начале нашей эры в римской провинции Иудее, быстро распространилась по всей империи, завоевав огромное количество сторонников и последователей. Поскольку официальной религией Древнего Рима было язычество, то появившееся христианство в первые века нашей эры подвергалось жестоким гонениям со стороны государства. Однако в IV в. оно было провозглашено новой официальной религией, и притесняемые ранее христиане из гонимых превратились в гонителей, начали неумолимо преследовать язычников и ревностно бороться с остатками старой государственной религии. В чем же столь явная непримиримость язычества и христианства? Первое является политеизмом – многобожием, второе – монотеизмом – единобожием. Но это расхождение не является настолько принципиальным, чтобы из-за него жестоко враждовать. Дело в том, что в языческом политеизме каждое божество олицетворяет собой какую-нибудь природную стихию, то есть находится не вне мира, но внутри него, растворено в нем, слито с ним воедино, а совокупность языческих богов и есть мироздание. Христианский же монотеизм утверждает не только то, что Бог один, но, главное, то, что он находится вне мира, первичен по отношению к нему, потому что его сотворил. Для язычника окружающий его мир прекрасен и единственен, вне природы и больше ее ничего нет, потому что она и есть Бог. Природа вечна, беспредельна и потому божественна. Он благоговеет перед ней и ей поклоняется. Для христианина же сколь ни совершенен был бы окружающий мир, он – всего лишь творение, а за видимым великолепием природы стоит невидимая сила, тысячу крат более совершенная и бесконечно восхитительная – Творец, который есть действительное начало и источник всего, истинное Бытие. Поэтому именно перед ним следует преклониться, а за красотой мира всегда надо пытаться усмотреть великий и непостижимый замысел потустороннего Бога. Христианин считает, что когда язычник поклоняется природе, он тем самым ее принимает за самого Творца, он подменяет его творением, совершая самую непростительную ошибку, ибо умаляет и принижает роль Бога, растворяя его в окружающем мире. Христианский взгляд является теизмом, то есть утверждением о первичности и потусторонности Бога по отношению к миру и о сотворенности последнего. Таким образом, античные политеизм и пантеизм сменились средневековым теизмом, под идейными знаменами которого (христианского – на Западе и мусульманского – на Востоке) прошло тысячелетие человеческой истории.