Михаил Русанов - Полдень В Нью-Йорке

• Название: Полдень В Нью-Йорке
• Автор: Михаил Русанов
• Жанр: Драматургия

Несколько дней из жизни автора, переполненных воспоминаниями о работе над одной книгой. Первый план – журналист Олег Розов, основываясь на письмах и архивах, написал книгу о жизни французского поэта Люка Морсена. Второй план – реальная жизнь Люка Морсена с 1958 г. по 1972 г. В судьбе Морсена Розов находит параллели со своей жизнью. Места действия: Россия, Франция, США.

---

– Нет, Виктор Павлович, не написал. Но собираюсь.

– Зря. Сегодня каждый десятый пишет. А толку нет.

– Вы все такой же пессимист.

– Я реалист, Олег Петрович. Финансы не терпят ни пессимизма, ни оптимизма. Деньги, как говорится, счет любят. И здесь нужно быть реалистом. Если хотите, – прагматиком.

– Рад за вас. Главный у себя?

– У-у-у. Не советую, не советую. Не поймите меня не правильно, Олег Петрович. Но вам сейчас лучше главному не показываться. Он еще не совсем забыл вас. – Понизив голос, добавил Виктор Павлович.

– Неужели? Это хорошо.

– Это плохо, Олег Петрович. Люди заблуждаются, когда думают, что если их помнят, то это хорошо. Ошибаются. Ведь помнят исключительно плохое.

– Ну, вашему издательству грех на меня жаловаться. Четыре книги, вышедшие за три месяца, принесли вам неплохую прибыль.

– Да, да, деньги, будь они прокляты… Вы ведь тоже тогда хо-о-роший куш получили. Но вот после… Знаете, у главного чуть инфаркт не случился, когда критики накинулись на вас.

– Такова их работа.

– Да, мордовать автора их сам бог велел. Но они подлые, и редактора задели.

– Что вы говорите? – Съехидничал Розов.

– А вы не знали? О-о, это были настоящие газетные баталии. Главный тогда сказал, что если б знал о последствиях, то никогда не связался бы с вами

– Озадачили вы меня. Все так плохо?

– Еще хуже. Ну, не буду вас задерживать. Дела. А вы заходите как-нибудь, чайку попьем, поговорим. А к главному, мой вам совет, не ходите.

Слова Виктора Павловича сулили Розову мало приятного. Все же он направился прямо к кабинету главного редактора.

В приемной его остановила милая секретарша, которую он не знал.

– Вы куда, мужчина?

«Мужчина?! Да-а, мужчина… Будь ты чуть постарше, сказала бы, – молодой человек».

– К главному редактору, – как можно мягче ответил Розов.

– А… у него совещание.

– Когда закончится?

– Не знаю… Может, через час. А вы по какому вопросу? Если по поводу издания рукописи, то вам лучше обратиться к его заместителю. Ольге Николаевне.

– Нет, к Ольге Николаевне мне не хочется. Наша последняя встреча закончилась не очень любезно. Если не возражаете, я подожду.

Он присел в широкое кресло. Секретарша покраснела, но не нашла, что ответить.

Молода, подумал Розов, ничего, со временем будешь чувствовать себя более уверенно, научишься лгать. Тогда-то попляшут вокруг тебя посетители.

Через десять минут, показавшихся Розову непомерно долгими, дверь кабинета резко открылась. Секретарша вздрогнула. На пороге появился главный редактор. Он пропустил двух женщин, которые рассыпались перед ним в любезностях, и обратился к секретарше.

– Наташенька, проводи людей и организуй кофейку.

Тут он заметил Розова. Покраснел. Потом краска схлынула, на бледных скулах его заходили желваки.

– Тебя мне только не хватало! С чем явился? Нет, не говори. Ничего не хочу.

– Валентин Юрьевич, – Розов поднялся. – У меня к вам минутное дело, честное слово.

– Извини, в этот раз ничего не выйдет.

– Не хорошо вы относитесь к талантливым авторам, Валентин Юрьевич.

– У тебя талант?! Не смеши.

– Всего одну минуту. – Клянчил Розов.

Соглашайся, червь книжный! Уж кто-кто, а ты должен знать – с пустыми руками не приду.

– Хорошо, одну минуту, не больше. Наташа, – бросил Валентин Юрьевич секретарше, которая проводила женщин и теперь во все глаза смотрела на Розова. – Две чашечки кофе. Проходи, Олег, но помни – одна минута.

В кабинете он указал Розову на кресло. Сам встал у окна.

– Говори.

– Есть у меня одна идея…

– Так и знал. Я сыт по горло твоими идеями. Последняя из них меня чуть в могилу не свела.

– Ко мне попали удивительные, редкие материалы. Вам что-нибудь говорит имя Люк Морсен?

– Немного. Французский поэт. Неудачник.

– У меня есть его дневники, неопубликованные стихи, письма. Оригиналы.

– Продолжай.

– Может, сначала выпьем кофе?

– Кофе подождет.

– Я собираюсь о нем написать.

Валентин Юрьевич несколько минут смотрел на Розова, обдумывая его слова.

– Чего ты хочешь?

– Всего лишь мелочи…

Наташа подала кофе. Розов закурил и улыбнулся…

* * *

Татьяна увлеклась чтением. Розов бесцеремонно разглядывал ее. Она не производила на него впечатление. С первого взгляда не производила. Конечно, не будь он ограничен временем полета, возможно и удалось бы разглядеть в ней ту изюминку индивидуальности, которая придает каждой женщине эффект неповторимости.

Кому-то хватает этой неповторимости на всю жизнь. Кому-то – на полчаса. Так, проходя мимо полотен художников, останавливаешься возле некоторых на пару минут, привлеченный яркостью красок. Но в памяти после лишь размытые пятна. Другие же полотна, напротив, своей неброскостью скрывают целые вселенные ощущений, чувств, и впечатываются в память навсегда…

– Перестаньте смотреть на меня. Это не прилично.

– А если вы мне нравитесь? – Солгал Розов.

– Не верю.

– Не верите, что можете понравиться?!

– Не цепляйтесь к словам.

– Что вы думаете о Морсене? По-моему, он смешон.

– Он трагичен. Вы плохо читали книгу. Его пьянство – маска. Конечно, его стихи – не бог весть какая поэзия. Но некоторые – просто изумительны.

– Не знаю. Поэзия Морсена до сих пор вызывает споры. Кстати, автор склонен видеть в Морсене философа. Что вы об этом думаете?

– Я ничего не понимаю в философии. Вы летите в Нью-Йорк по делу?

– Как вам сказать… Там должна состояться встреча, о которой я совсем забыл.

– Вы мне кажетесь человеком, у которого все расписано по минутам.

– И вы правы, – Розов лгал без тени смущения. – Просто встреча была назначена очень давно.

– Месяц назад?

Розов позволил себе усмехнуться.

– Для вас месяц слишком большой срок?

– Честно признаться, для меня даже вчера уже слишком давно.

– Встреча назначена восемь лет назад. Странно, не правда ли?

– Странно?! Бросьте, для меня это просто непостижимо!

* * *

Артур буднично сообщил о своем отъезде. Документы на выезд готовы, билеты куплены.

Вечером они собрались в самом шикарном ресторане Ташкента «Заравшан». Все понимали, – такой день когда-нибудь придет, но настроение было подавленное. Тимур пытался развеять атмосферу угрюмости, рассказывал анекдоты. Его никто не слушал.

Под конец Богданов заказал оркестру мелодию Чака Бери «YOU NEVER CAN TELL». Легкая мелодия из другой жизни оказалась бессильной. Потом они отправились в корейский ресторан «Сам Янг».

Простому обывателю попасть в «Сам Янг» почти не представлялось возможным. Высокие цены и необходимость заказывать места как минимум за неделю, превращали корейский ресторан для многих желающих в неприступную твердыню. Но немногим счастливчикам, к числу коих принадлежали Розов и Богданов, места в ресторане находились в любое время дня и ночи. Такое радушие со стороны хозяина ресторана, господина Чена, они заслужили случайным образом. Как-то ночью вступились за симпатичную кореянку, которой досаждали четверо подвыпивших мужиков. Женщина оказалась младшей сестрою господина Чена.

В «Сам Янге» вышколенные официанты определили степень опьянения Розова и компании как высокую. Поэтому столик был накрыт вопреки заказу Тимура, желавшего видеть поджаренную молодую баранину с зеленым горошком и водку. Сначала были выставлены знаменитые корейские пельмени, к которым отдельно был подан бульон с перцем и уксусом, морковь по-корейски, заправленная острым соевым соусом, чимча и молодые побеги бамбука в маринаде. Дополнял все это горячий зеленый чай. Только после того, как поздние посетители одолели половину пельменей, и от перца у них жгло во рту, а на глазах появились слезы, была подана водка. По стеклу бутылок соблазнительно стекали капельки влаги. Водка не лилась в рюмки, – тягуче текла. Пили не в радость…

Следующим утром Артур улетел в Германию.

Навсегда.

В аэропорту, куда приехали за два часа до отлета, была установлена дата встречи в Америке. Тогда они восприняли все как шутку, браваду. Никто из них серьезно не верил в возможность подобной встречи. Но все уверяли друг друга, что так будет. Смешно.

Смешно развела их жизнь. Через год уехал в Санкт-Петербург Богданов. Следом Розов подался в Россию. Оба неплохо устроились в северной столице. Виделись изредка, чаще звонили друг другу.

Однажды, ответив парой дежурных фраз на вопросы Олега, Сергей сообщил ему, что семья Тимура выехала в США на постоянное место жительства…

* * *

– Вы меня совсем не слушаете!

– Что вы сказали?

– Я заказала себе мартини, а вам водку.

– Я не пью водку в самолетах. Поэтому я выпью ваш мартини, а вы закажете себе еще.

– Вы наглый, самоуверенный тип.