Любовь Черенкова - Любовь – не только чувство, это – вдохновение мое

• Название: Любовь – не только чувство, это – вдохновение мое
• Автор: Любовь Черенкова
• Жанр: Русское современное

Стихи и проза настоящей поэтессы, обретающей, теряющей и снова находящей то, без чего не может состояться ни один человек, тем более – такая яркая творческая личность!

---

Боль замедляет разум

Боль замедляет разум,
Крест убивает страсти,
Я все хочу и сразу,
Мне не хватает власти.

Мне не хватает смысла,
Но я шагаю смело;
Страх поглощает мысли,
Кровь растворяет тело.

Ночь развращает грезы,
Боль разъедает рану,
День воскрешает слезы;
Я уходить не стану.

Снова борьба без правил,
Мудрость – как карта ляжет,
Прошлое я оставил,
А будущее путь покажет.

Главное теряю. Вечность обнимаю

Главное теряю. Вечность обнимаю.
От меня что нужно я не понимаю.
И, как пьяный мистик, мысли растеряла.
Счастье приходило, я же – убегала.

Моих грез виденье, снов – очарованье,
Вечное сомненье сковано молчаньем.
Людям не поверю, сердце не подскажет,
Разум мой отключен – правду не расскажет.

Заморожен песок

Заморожен песок,
Перевернута ртуть,
Откровенный звонок —
Остановлена суть.

Бесконечный обман,
И невысказан крик,
Сине-красный туман
В виртуальность проник.

Незабудок венок
Подарю я себе,
Непреложный зарок
Будет вновь о тебе.

Разорвав тишину,
Я зажгу в доме свет,
И реальность сотру,
Записав этот бред.

Все начинается с любви

Остановка. В душу не пускаю
Мысли о несбывшейся мечте.
Я огнем и ветром заклинаю
Раствориться в вечной пустоте.

Нет ответа от тебя… Ни звука…
Сердце леденеет от тоски,
Каждый раз встречаться с тобой – мука,
Я молчу, моя душа – кричит.

Боль сожги мою в огне презренья,
Невпопад все также говорю.
Я схожу с ума, мне нет спасенья…
Я Вас ненавижу…и люблю.

Призыв

Темных каскадов грозное пламя,
Из пепла воскресну, разрушив границы.
Встану, решившись, под твое знамя,
И полечу свободною птицей.

В крепких объятиях сильных ладоней
Быть я хочу прирученной тобою,
И, растворившись в сладостном стоне,
Вновь призываю идти за собою.

Не посмотрю на это беспутство,
Не убегу я от пилигрима,
Веря в волшебную силу искусства,
Дева, рождённая для Лоэнгрина.

Незнакомец

Разочарованиям нет числа.
Что ж тебя я не предусмотрела?
И слова, которые хотела,
Вовремя я не произнесла.

Говорим на разных языках,
Ты не захотел понять ни слова,
Писем смысл неверно истолкован.
Образ мой запутан в ярлыках.

Был ты мне надеждой на спасение,
Рыцарем девчонки бесприютной,
Ты прости за грех сиюминутный,
Извини за это наваждение.

Незнакомец, посланный с небес,
С каждым днем все ближе становился,
Но, как ты внезапно появился,
Так без предисловий и исчез.

Признание

Мне высказаться очень нужно,
Чтоб не погибнуть вдруг от страсти.
Опять глядишь ты равнодушно,
Не понимая своей власти.

Сказать – и рухнуть пред тобою,
Сходя с ума от наваждения,
Я обращусь опять с мольбою —
Люблю до умопомрачения!

От боли душу разрывает,
Я смелости своей пугаюсь,
И с каждым разом гордость тает.
Тобой одним я восхищаюсь.

Ты моя боль, мое желание,
И наказание за слабость,
Ты рок мой и мое страдание,
Моя надежда, моя радость.

И это все о нем

Заворожённая твоим я взглядом,
Не получается двух слов связать,
И дворик твой усыпан листопадом,
А я желаю здесь твоею стать.

Я умираю от твоей улыбки,
Я растворяюсь в свете карих глаз,
Тебе подходит и рояль, и скрипка,
И классика, и даже легкий джаз.

С тобой летят минуты быстротечно,
Пора уж уходить…Но я хочу,
Чтоб разговор наш продолжался вечно,
И я в ответ лишь снова промолчу.

Тебя я представляю в ре-миноре,
Тональность попытаюсь удержать,
Нуждаюсь я в тебе, как в режиссере,
Чтоб свою роль смогла я доиграть.

Ты моя муза, мое вдохновение!
Мечтая о тебе, летаю в облаках.
Прости меня за это наваждение,
Судьбу мою держа в своих руках.

Мысли вслух

Как рассказать тебе, что я уже не верю
В красивые слова и искренность признаний,
Устав от неизвестности и игр подсознаний
Оплакивать не буду я свою потерю.

Тебя нет рядом – растворюсь снежинкой на дороге,
Взлечу, как птица, а потом, упав на скалы,
Я буду петь, как лишь тобой дышала,
Как верила в любовь, забывшись в монологе.

Не сможешь сделать ты меня счастливой,
Ведь одного себя ты любишь вдохновенно,
И показаться не боюсь я совершенно
В твоих глазах провинциалкой горделивой.

И даже самый любящий и верный человек
Не выдержит, когда в ответ – молчание и холод,
Я не свободна, да и ты уже не молод,
Чтоб зарекаться в верности навек.

Я в прозе

Я слышу музыку

– Отче наш, Иже еси на небесех!

Да святится имя Твое,

да приидет Царствие Твое,

да будет воля Твоя,

яко на небеси и на земли.

Хлеб наш насущный даждь нам днесь;

и остави нам долги наша,

якоже и мы оставляем должником нашим;

и не введи нас во искушение,

но избави нас от лукаваго.

Боже милостивый! Боже милосердный! Спаси меня! Сил больше не осталось… За что мне все это? Мог ли я думать, что в 55 лет меня ждет такое?

Вечернее богослужение уже давно закончилось, и прихожане все разошлись.

– Спаси тебя Бог, добрый человек.

Обернувшись, я увидел отца Рафаила, монаха этого монастыря. Люди его называли старцем, хотя по возрасту он был вряд ли старше меня. А называли так за то, что видел и знал многое, что недоступно простым людям. Говорили, что через него говорит Сам Господь.

– Здравствуйте, батюшка.

– Что стоишь, идти некуда? – строго спросил меня монах, – идем со мной.

Отец Рафаил повел меня в свою келью. Я совершенно не удивился такому интересу к своей персоне. Цепь неприятностей, происходивших со мной последнее время, нескончаемая «черная полоса», погрузили меня в полную апатию.

Зашли в келью. Сели за стол, друг против друга.

– Ну, рассказывай, – молвил он.

И тут вдруг мне нестерпимо захотелось излить хоть кому-то душу. Не просто жаловаться на судьбу так называемому очередному дружку за рюмкой коньяка, а именно поведать то, что случилось со мной, и, быть может, услышать совет. Я начал свое повествование.

– Батюшка, не знаю, с чего и начать.

– А начни сначала. Так проще будет.

– Ну, сначала, так сначала. Все было, как и у всех. Я местный, москвич. Всю свою жизнь я посвятил музыке. Сначала, как исполнитель, а потом – и как ее создатель. Закончил Московскую консерваторию. Потом женился. В браке у нас родилось двое детей – мальчик и девочка. Все, вроде бы правильно, как и должно быть…

Монах слушал меня, не перебивая.

– Сам я православный христианин и мое творчество как композитора напрямую связано с церковной музыкой. Моя музыка исполнялась и в храмах, и на различных концертах. Православием проникнуто все мое творчество и, следовательно, вся моя жизнь. А потом вдруг… жена ушла к другому.

– Неужели, вдруг? – перебил меня старец.

– С творческим человеком вообще сложно жить, особенно, если этот человек пишет музыку. Порой просыпаешься ночью оттого, что в голове звучит музыка. Начинаешь быстро ее записывать, пока не забыл. Увлекаешься. Так проходит ночь. А с наступлением утра – жена, дети. Я устал, не в силах ей помочь. Она одна не справляется. Ее можно понять…

– Ты думаешь, в этом все дело? – усмехнулся монах.

– Разумеется. В чем же еще? Она просто не понимала меня. К музыке жена не имела совершенно никакого отношения, и ей попросту было не понять, чем живет человек, создающий музыку. Но, слава Богу, я не остался один. Встретил женщину, женился во второй раз.

– А как же дети? – спросил отец Рафаил.

– Дети? А что дети? Дочь осталась с матерью, а сын – со мной. После творчества мой сын занимает главное место в моей жизни.

– После творчества? Ты не оговорился?

– Нет, батюшка. Ведь я пишу по Божественному промыслу. Это мой путь и я не могу иначе.

– А что же тогда ты делаешь здесь, да еще со слезами на глазах, раз у тебя все так хорошо? – сурово спросил старец.

– Я до конца не понимаю, батюшка, что со мной произошло. Может, Вы поможете мне разобраться. Я состоялся как композитор. Меня знают в нашей стране и даже за границей. Жизнь, в общем, проходила довольно успешно: концерты, интервью в журналах и на радио, встречи с влиятельными людьми. Женщины, опять же… В течение всей моей жизни они возникали и исчезали, как звезды на небе. Порой я даже ловлю себя на том, что не помню имен некоторых звезд. Одна, вторая, третья… Я искал, наверное, идеал женщины. Ту самую, одну единственную.