Йоганн Мюллер - Танкисты Гудериана рассказывают. «Почему мы не дошли до Кремля»

• Название: Танкисты Гудериана рассказывают. «Почему мы не дошли до Кремля»
• Автор: Йоганн Мюллер
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9955-0799-4

Эта книга основана на воспоминаниях немецких танкистов, воевавших в прославленной 2-й Танковой группе Гудериана. В этом издании собраны свидетельства тех, кто под командованием «Schnelle Heinz» («Стремительного Гейнца») осуществил Блицкриг, участвовал в главных «Kesselschlacht» (битвах на окружение) 1941 года, закрыв Минский, Смоленский, Киевский и Брянский котлы, – но так и не дошел до Кремля. В отличие от «невыразимо скучных, как сукно цвета фельдграу» мемуаров самого Гудериана, «читать воспоминания простых солдат и офицеров его Танковой группы гораздо более интересно и поучительно. Фельдфебель или лейтенант расскажут такие детали, которые не видны с высоты генеральского величия. И во многих случаях эти описания красноречивей армейских сводок, ведь если молодой лейтенант говорит, что от его роты осталось всего семь человек, стоит ли верить победным фанфарам?..»

Как сражались, побеждали и умирали немецкие танкисты? Благодаря кому 2-я Танковая группа неслась от триумфа к триумфу – пока не нашла коса на камень, а германский Блицкриг не разбился о русскую оборону под Москвой? По чьей вине Панцерваффе так и не дошли до Кремля? Почему их победный марш на Восток обернулся крахом и первым серьезным поражением Вермахта, ставшим началом конца?

---

Впрочем, долго мучиться танкистам не пришлось, уже в 05.00 саперы навели понтонные мосты. Встреченное сопротивление сначала было довольно слабым, и к 15.00 дивизии XLVII корпуса прорвали оборону и двинулись в глубь советской территории по шоссе в направлении Бобруйска. Вообще «шоссе» – очень условный термин, так как в немецких документах используется слово «Rollbahn», которое может означать все, что угодно. Это и шоссе, и узкоколейка, и маршрут, и даже рольганг. Наверное, максимально приближенным к истине будет нечто среднее между маршрутом и направлением.

Однако уже на второй день наступления начала проявляться опасная тенденция: тылы явно не успевали за войсками, которые начали испытывать проблемы со снабжением, в первую очередь с топливом, которое пришлось доставлять даже самолетами.

XXIV корпус южнее Бреста также не встретил особых трудностей, хотя нас пытаются уверить в обратном. Например, нам рассказывают, как отлично действовала 22-я танковая дивизия. Атакой 22-го мотострелкового полка при поддержке батальона 44-го танкового полка переправившиеся южнее Бреста немецкие войска были смяты и отброшены за Буг. Жаль, что командир 3-й танковой дивизии генерал Модель об этом не подозревал, когда вместе со своим штабом уже в 04.30, через час после начала наступления, переправился на восточный берег Буга. И как только при этом он в плен не попал?!

Все-таки как это происходило, по мнению немцев?

«22 июня, 03.00. Над маленьким островком посреди Буга, на котором расположился взвод саперов, стояла стена тумана. Совсем недалеко, справа, находился мост. Лейтенант Мёльхоф и унтер-офицер Ханфельд из 3-й роты саперного батальона дивизии заняли остров еще в 01.00. Ударное подразделение на штурмовых резиновых лодках пряталось в кустах в 20 метрах ниже по течению. Две лодки были спрятаны на острове. Остальная часть взвода находилась в 100 метрах позади на окраине Кодена.

Люди ждали и считали минуты. Затем в небе неожиданно послышался гул моторов. Это немецкие бомбардировщики приближались к границе. Проклятье! Они на 5 минут опережали график. Сейчас они разбудят противника. Приняв решение, лейтенант Мёльхоф поднял автомат и дал очередь. Это были первые выстрелы новой войны. Одновременно это был сигнал штурмовым подразделениям дивизии начинать атаку.

Мёльхоф и Ханфельд побежали по мосту. Одновременно саперы спустили на воду лодки и плоты и начали переправу. Из Кодена выдвинулись мотоциклисты. Часовые у моста были уничтожены. Саперы рванулись вперед и быстро прошли первые 50 метров. Дальше на дороге оказался противотанковый ров. Подвезли бревна и быстро соорудили мостки, пока фельдфебель Хасслер осматривал мост в поисках подрывных зарядов.

Первый удар Восточной кампании был успешным. Часы показывали 03.15.

В этот момент тысячи орудий открыли огонь по советским позициям от Балтийского моря до Черного, началась операция «Барбаросса». Наша дивизионная артиллерия вместе с приданными батареями обстреливала восточный берег Буга. Особенно плотному обстрелу подвергалась маленькая деревушка Страдечь, чья церковная колокольня поднималась над пеленой утреннего тумана. Некоторые солдаты дивизии знали эту деревню по Польской кампании.

Головные подразделения двух батальонов пересекли реку в 03.45 на надувных лодках. Мотоциклетный и разведывательный батальоны прошли по неповрежденному мосту. Вскоре послышалась стрельба вражеских пулеметов, появились и первые потери. Лейтенант Йопп, командир роты 543-го батальона истребителей танков, был ранен прямо на лодке. Противоположный берег реки был занят очень быстро. 8-я рота 3-го стрелкового полка обер-лейтенанта Беккера перешла по мосту и развернулась на лугу восточнее Буга. Солдаты повзводно двинулись к Страдечу. 394-й стрелковый полк в северной части деревни встретил слабое сопротивление. Но вражеские бункера были быстро уничтожены, и продвижение на восток продолжилось.

3-й стрелковый полк в южной части деревни встретил более упорное сопротивление, так как железнодорожная станция, находящаяся там, была окружена бункерами. Из района завода открыла огонь вражеская артиллерия. Однако 2-я рота лейтенанта Зигельмана обошла деревню и взяла русских под перекрестный обстрел. Сопротивление прекратилось. 3-й стрелковой бригаде понадобилось три часа, чтобы взять первый намеченный рубеж. 2-я рота потеряла 2 человек убитыми и 16 ранеными. Деревня была практически полностью уничтожена, были взяты первые 20 пленных.

Генерал-лейтенант Модель следовал за своими солдатами. В 04.30 он вместе со своим штабом переправился через мост у Кодена».

Артиллерийский полк дивизии «Дас Райх», приданной XXIV корпусу: «В начале мая 1941 года атмосфера мирного времени, в которой мы жили, внезапно изменилась. Все командиры подразделений дивизии были вызваны на совещание в Гмюнден-ам-Транзее, где им сообщили о предстоящей войне с Советской Россией. После этого объявления радостных криков «Зиг хайль!» не последовало. Мы все прекрасно представляли огромные размеры территории, на которой предстояло воевать. Когда в июне началась переброска дивизии на восток, никто нечего толком не знал. Разлетались самые дикие слухи вплоть до того, что мы проследуем через Россию в Индию. Мы выгрузились в Люблине, пересекли обширные польские леса и в конце концов прибыли к реке Буг. Там мы встали лагерем, но нам запретили разводить костры. Впрочем, старые приятели доставили пива.

Унтерштурмфюрер Киндль и несколько человек из штабной батареи разошлись по заброшенным крестьянским хатам вдоль Буга, откуда они могли вести наблюдение за противоположным берегом. Они могли видеть солдат, устанавливающих мины, и часовых, которые внимательно рассматривали западный берег в бинокли. Хозяйственный взвод батареи начал размечать позиции для орудий и роздал карты с помеченными целями. Ночью 21 июня личный состав батареи, как и все солдаты на Восточном фронте, занял свои боевые посты, и в 04.15 тысячи орудий открыли сокрушительный огонь. Наш командир батареи вместе со своим штабом пересек реку вместе с пехотой и устроил наблюдательный пункт на восточном берегу Буга. Вражеское сопротивление было слабым. Было ясно, что атака застигла русских врасплох. Огромные пожары показали, что артиллерийский огонь был эффективным. Хорошее начало, но, когда мы двинулись вперед, выяснилось, что русские укрепления на нашем участке были не такими уж сильными. Перед нами лежало огромное болото».

Генерал Павлов, командовавший Западным фронтом, во исполнение «Директивы № 3» НКО СССР, бросил свои войска в контратаку. 4-я армия нанесла удар силами 14-го мехкорпуса и 28-го стрелкового корпуса, однако это привело лишь к исчезновению 14-го мехкорпуса.

14-й мехкорпус генерала С. Оборина вечером 22 июня получил боевой приказ командующего войсками 4-й армии № 02, который гласил: «14-му мехкорпусу (22-я и 30-я тд, 205-я мсд) с утра 23 июня нанести удар с рубежа Крывляны, Пелища, Хмелево в общем направлении Высоко-Литовск с задачей к исходу дня уничтожить противника восточнее реки Западный Буг». В 06.00 23 июня части 14-го мехкорпуса, 28-го стрелкового корпуса и 75-й стрелковой дивизии начали контратаки против корпусов Гудериана.

Корпус генерала Оборина имел 518 танков, практически все Т-26, но к началу атаки 30-я танковая дивизия имела до 130 танков, 22-я танковая дивизия – около 100. В ходе боя дивизии понесли большие потери от огня артиллерии, авиации, танков. Оказавшись под угрозой окружения в результате обхода с севера силами 17-й танковой дивизии немцев, советские войска покатились назад. Общие потери 14-го мехкорпуса в танках составили 120 машин, но парадокс в том, что немцы ничего не говорят об этом сражении. Если посмотреть на карту, то удар окажется нацеленным на XLVII корпус, точнее на 18-ю танковую дивизию. Но генерал Неринг ничего не говорит о сражении.

В общем, контрудар успеха не имел, а 4-я армия была расчленена войсками Гудериана и начала отход в направлении Слуцка. 14-й мехкорпус прикрывал ее отход. Через два дня он лишился половины танков, а еще через два от него осталось не более 10 процентов первоначальной численности. К 28 июня в нем осталось всего два танка Т-26, корпус был выведен в тыл и расформирован. (Добавим, что командир корпуса генерал-майор Оборин 25 июня был ранен и то ли эвакуирован, то ли просто улетел в Москву. Во всяком случае, 8 июля он был арестован на своей квартире, 13 августа приговорен к высшей мере и 16 октября 1941 года расстрелян. – Прим. пер.)

По мнению современных российских историков, на 23 июня 22-я танковая дивизия вела бой с 3-й танковой дивизией немцев на рубеже Ракитницы – Радваничи, «обеспечивая сбор пеших подразделений».

Однако снова обратимся к немецким воспоминаниям: «6-й танковый полк прошел через Кобрин и вышел на шоссе, ведущее на восток. Впереди двигался разведывательный батальон капитана Цирфогеля и мотоциклетный батальон майора фон Корвин-Вирбицки. Это было характерным для первого дня путешествия 23 июня.