Анатолий Елахов - Великое село

• Название: Великое село
• Автор: Анатолий Елахов
• Жанр: Короткие истории

Героями этой книги, полной удивительных приключений, стали крестьянские дети, геолог Северьянов, бабка Горошина, дед Гарапон, пастух Велесов, колхозники, нефтяники, секретари обкомов, знаменитые писатели и режиссеры… В ней размышления о великой крестьянской цивилизации, еще не оцененной и не понятой нами… Выражаю признательность Леониду Николаевичу Вологдину, Сергею Борисовичу Бунееву, моим друзьям за поддержку в издании этой книги. На обложке фотография автора.

---

Но вот Колька появился на лестнице, лицо его было растерянно, он махнул Ваське призывно рукой.

Они вместе вошли в кабинет Виктора Акимовича, где он Надеждой Петровной разбирал из коробки яблоки.

– Где она? – Не сдерживая волнения с болью в голосе спросил Васька.

Виктор Акимович удрученно положил яблоки на стол и глянул Ваське в глаза.

– Это жизнь, Вася! Ларису Жаркову час назад увезла на станцию ее тетя. Она оформила опекунство и забрала девочку. Теперь Лариса будет жить у тетки далеко отсюда в Краснодарском крае.

Васька стоял, как громом пораженный. Из глаз его покатились крупные соленые слезы и застили мир. Отчаяние охватило его.

И тут Васькина мама выступила вперед.

– Мы успеем, Вася, не горюй! – Решительно сказала она. – Сколько до станции? Десять? Успеем.

Они почти кубарем скатились с лестницы, прыгнули в сани.

– А ну, Воронуха, выручай! – Надежда Петровна взмахнула вожжами над головой.

И Воронуха, словно поняв всю ответственность момента, почти с места пустилась вскачь.

Они летели, взрывая облака снежной пыли, к станции вдоль заснеженного Иртыша, мимо вытащенных на зиму бакенов, мимо рыбацкого становища, пронеслись заснеженной деревней, мирно курившей свои трубы, сосновым гулким бором…

– Скорее, Воронуха, скорее милая! – молил Васька.

И Воронуха упруго натягивала постромки.

Они вылетели из леса, и станция оказалась, как на ладони.

Около водокачки стоял черный паровоз с большими красными колесами и пускал струи белого пара. За ним, словно в очередь на водопой, выстроилась вереница зеленых вагонов. В каком-то из них находилась Лара, ожидая отправления.

Васька встал в кошевке, перехватил у матери вожжи и присвистнул. Воронуха подхватила галопом и вынесла сани почти на самый перрон.

Васька и Колька бросились вдоль вагонов, заглядывая в окна. Ларисы не было видно. Дежурный уже вышел на перрон и ударил в колокол к отправлению. И тут Васька увидел ее. Она сидела у окна, и прекрасные голубые глаза были полны печали.

– Лариса! – Закричал во все горло Васька. – Я нашел тебя! Лариса!

Поезд дернулся и лязг буферов заглушил Васькины крики. Но Лариса услышала, встрепенулась, повернула голову и увидела за окном Ваську Уралова, размахивающего шапкой. И тот час лицо ее озарилось радостной улыбкой и особым счастливым светом. Им не нужно было слов. Все сказали сами за себя глаза. И тут Лариса открыла маленькую сумочку, достала свернутый листок бумаги, что-то быстро написала на нем и приложила к стеклу.

Это было Васькино письмо, отравленное летом в бутылке по Оби:

«Я люблю тебя, Лариса!» – узнал Васька свой почерк.

А рядом была только что написанные Ларисой слова:

«И я тебя тоже!»

Поезд уже шел, все быстрее и быстрее набирая ход. Васька сначала шагал рядом, потом бежал рысью, потом мчался рядом с ним, не в силах оторвать глаз от счастливого лица Ларисы

Весна на тракте

…В зелени и тепле плавился май. Ручьи, уставшие от паводкового разгула, чуть слышно звенели на перекатах, жаворонки колоколили над головой, из сырых низин накатывали волны хмельных запахов прелой земли и цветущих медово ив. Уже поднялась на лугах трава-мурава, а в заливных поймах мощно пробивалось к солнцу травяное многоцветье – настоящая кладовая природы.

В этот погожий денек на старом тракте появился молодой человек, высокий, широкоплечий, с красиво посаженной головой и прямым уверенным взглядом. Молодой человек был одет в прорезиненный плащ, фетровую шляпу и резиновые сапоги. В руках его был потрепанный портфель. Скоро он остановил грузовик, везущий в колонне к посевной семена и удобрения в дальние углы района.

Молодым человеком был Василий Уралов, инженер районного управления сельского хозяйства. Он отправлялся в дальнее село Бекетовское знакомиться с хозяйством. Райком партии предложил кандидатуру Василия Уралова в этот колхоз на должность председателя. Было Василию всего двадцать два года. И было в душе его страстное желание преобразований.

С того памятного открытия Шаманского нефтеносного района прошло одиннадцать лет. За эти годы Западная Сибирь мало в чем изменилась, все так же жили люди по деревням и лесным поселкам при керосиновых лампах, а то и вовсе при лучине, все также убийственно было бездорожье на тысячи не мереных верст, а на сотни верст безлюдье и дичь… Однако Сибирь жила ощущениями великих перемен.

Волнующие слова «нефть, газ» все чаще звучали не только на партийных и хозяйственных заседаниях, но уже широко проникли и в обиход.

А Васька Уралов и Колька Покачев успели за это время окончить среднюю школу, поступить в высшие учебные заведения, и стать дипломированными специалистами, начать трудовую жизнь. Василий закончил факультет механизации сельскохозяйственного вуза, Николай в Ленинграде– университет народов Севера.

Трудно ли им было? Да уж, конечно, не просто, если на двоих одна мать – Надежда Петровна Уралова с зарплатой заведующей садика, так и не решившаяся на второе замужество, хотя претендентов было немало. В том числе и Виктор Акимович, директор детского дома, похоже любивший Надежду Петровну всем своим сердцем.

Они ютились втроем в барачной комнатушке, но жили счастливо, потому что были вместе, вместе садили огород и растили картошку, ловили на реке топляки, чтобы обогревать зимами свое жилище, корпели вечерами под керосиновой лампой над тетрадями и книжками…

Но государство уже подставляло детям войны свое надежное плечо, мостило новому поколению твердую дорогу в будущее. Если бы не эта помощь и опека, разве смог бы вогульский мальчишка Колька Покачев, оставшийся без роду, без племени подняться на вершины знаний в прославленной столице науки Ленинграде? И вряд ли Васька Уралов получил бы свой красный диплом отличника и почти сразу же ответственную работу?

Они готовились с Колькой к серьезной жизни, мечтая уже не найти, а самим создать, построить, выпестовать свою страну Истины и Справедливости, свое Беловодье, где каждый будет счастлив и любим. И потому новое свое назначение Василий воспринял с большим энтузиазмом.

Василий не стал ждать, когда придет за ним машина, добирался до Бекетовского, центральной усадьбы колхоза «Заря», попутным транспортом. Райком решил предложить его кандидатуру на должность председателя колхоза. После института он успел всего год поработать в соседнем районном управлении сельского хозяйства. Видимо, проявил себя неплохо, если партия решила, что молодой специалист способен поднять это хозяйство, в котором за последние три года сменилось четыре председателя. Последний председатель тоже ничем не успел себя проявить – утонул во время бури на Иртыше.

Колхоз был в лежачем состоянии. Поголовье скота не росло, надои падали, урожайность зерновых – на уровне дореволюционных…

Было у Василия страстное желание работать, засучив рукава, были знания, но знания чисто технические, а вот управленческого опыта – кот наплакал. И управлять-то нужно было не железками, а людьми… Об этом и размышлял он, добираясь до Бекетовского.

На старом Сибирском тракте подбирала его колонна грузовиков, везущих в дальнюю глубинку семена и удобрения. Однако радоваться было еще рано. Скоро бетонка кончилась и колонна встала.

На границе с насыпной дорогой был перекинут огромный, изо всего леса, осиновый шлагбаум. Водители высыпали из машин, загалдели.

Тут из маленькой, сколоченной наспех будки, вылез старик в бродах, зеленой пограничной фуражке без кокарды.

– Не пущу! – решительно замахал он руками. Поворачивайте обратно!

Вот оно что! Дорога на распутицу закрыта.

Закрывали сельские проселки каждую весну, и каждую весну между дорожниками и шоферами шла упорная война.

– Покуражится да пропустит, – заверил Уралова шофер и вылез на обочину покурить.

Старик же молчаливо оглядел колонну, сдвинул на глаза фуражку, почесал седой затылок.

– Впустую, мужики стоите. Сказано – не пущу!

Он повернулся к будке и начал обстоятельно пластать топором короткий чурбачок на дрова. Скоро над будкой занялись кисловато-горькие куржавчики дыма. Дед собирался чаевничать.

– Дед Гарапон! – крикнул шофер головной, машины. – Ты это кончай! Нам ехать надо.

– А ты езжай, – выглянул старик из окошечка. – Только в обратную сторону. Через город езжай.

– Да ты в уме, старый! Что нам, двести километров крюк делать? – начали кипятиться мужики.

– Мое дело маленькое.

– Да ведь посевная, бюрократ ты в ботах! Семена везем, понял?

– А ты, гражданин хороший, не кричи. Есть повыше начальство. Товарищ Бурышев строго-настрого наказал без документов не пущать! – Отвечал невозмутимо Гарапон.

– А это что? Филькина грамота? – шофер тряс потрепанным пропуском.

– А вот мы и посмотрим: Филькина, али товарища Бурышева.

– Старик достал из кармана очки, долго шевелил губами, рассматривая бумаги.