Николай Прокошев - Вайзенштайн. Правосудие

• Название: Вайзенштайн. Правосудие
• Автор: Николай Прокошев
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-903400-50-8

Подобно метастазам коррупция испокон века разрушает жизнь человечества. Вредоносные бациллы стяжательства безжалостно уничтожают планету. Угнетенный народ, страдая от произвола правящей олигархии, уже распрощался с надеждой на спасение. Тем неожиданнее выглядит предложенная в 2009 году известным правозащитником панацея. Он призывает изолировать всех коррупционеров в едином международном концлагере.

---

А. Г.: Мы закончили, спасибо.

Фотография с изображением Кристофа Немета в детском возрасте

Подпись на обратной стороне:

«Дорогой Кристоф! Твое имя означает – Последователь Христа. Так будь всегда таким же добрым, умным, честным и справедливым. Люби людей и природу. Почитай старших и не забывай помогать тем, кто в нужде. И пусть счастье никогда не обойдет тебя стороной, дорогой наш малыш. Твои папа и мама. 1.ХII.1978».

Доказательство Н-61/3. Накладная

Доказательство Г-11/78. Письменные показания свидетеля Томека Нелля, ныне покойного

По-моему, это случилось в начале 2013 года. Я служил тогда в личной охране В. Качуры. Каждое утро, кроме выходных, он собирал летучку. Там присутствовали коменданты всех рангов и представители из каждого Департамента.

Один из таких дней я запомнил особенно хорошо. Как известно, заключенные к работам внутри административных зданий не привлекались. Поварами, секретарями, электриками работал народ с улицы. Если, к примеру, нас, охрану, проверяли чуть ли не по родословной, то обычной уборщицей могла устроиться любая женщина из соседней деревни.

Конечно, все проходили строгий досмотр на КПП. Шли через рентген, весы плюс обыск. То есть пронести что-нибудь с собой было практически невозможно. Хотя я помню случаи, когда особо сердобольные иной раз делились пищей с контингентом.

Насколько мне известно, с такими людьми поступали следующим способом: их сажали в клетку, закрепленную на столбе, и поднимали в воздух метров на двадцать, чтобы другим было неповадно подкармливать. Порой из сидящих в той клетке я узнавал кое-кого из персонала.

Так вот, в тот день, когда совещание уже заканчивалось, в кабинет вошла уборщица из местных. Кажется, ее звали Надя. Качура небрежно махнул ей рукой, чтоб выметалась, мол, рано приперлась. А у нее в одной руке ведро, а в другой – тряпка. Недолго думая, она с силой швыряет ведро на пол, забрызгивая всех, кто там был. Мой напарник резко хватает ее за локоть, чтобы уложить.

И укладывает. Только перед этим она успевает швырнуть свою грязную, вонючую, мокрую тряпку прямо в морду Качуре. Я-то бы точно успел ее перехватить, но как-то не захотелось. Воцарилось минутное молчание, все только глазели на остолбеневшего Атамана. Такого унижения он, вероятно, не испытывал никогда. Приведя себя в порядок, он срочно издал три приказа.

По первому предписывалось понизить меня в должности и отправить чистить его барский зверинец. По второму – немедленно приступить к постройке женской психушки на объекте. Третий приказ касался Нади, которую надлежало упрятать в психушку в ближайшие дни. А уж сколько потом они туда затолкали, сказать не могу. Но думаю, что немало. К тем баракам доступа я не имел.

Подписано под присягой в моем присутствии. Прокурор Пикур Гент, Бельгия. 16.02.17

Вырванная страница из настольной книги Кристофа Немета «Сотня величайших притч планеты»

Однажды в жаркий летний день три умных мужа заблудились в густом лесу. Они бродили до самой ночи в поисках верного пути, однако безуспешно. Когда солнце уже село, уступив место луне, путники устроились на привал и разожгли костер.

Под мерный треск хвороста двое из них принялись горячо обсуждать необходимые усилия для скорейшего возвращения домой. Третий муж, внимательно глядя на искры, молча выслушивал нескончаемый поток различных рекомендаций. Предлагалось идти по светилу, искать муравейники, смотреть на мох, обнаруживать хоженые тропы, идти вдоль ручьев, громко кричать, залезть на самое высокое дерево. И так до самого утра.

С рассветом догорела последняя ветка. Молчаливый странник встал и уверенно зашагал вглубь чащобы. Удивленные такой решительностью, попутчики проворно последовали за ним. Через три часа они вышли к какой-то деревне.

– Но как тебе это удалось? Как ты отыскал правильную дорогу?

– А с чего вы взяли, что я вообще заблудился?

Эссе венгерского выпускника Миклоша Габора

Я хочу быть похожим на одного известного нашего соотечественника. Пока не время раскрыть его имя, поскольку ставлю задачу, чтобы вы сами его узнали к концу этого сочинения.

На кого в принципе следует равняться нормальному человеку сегодня? О какой жизни надо мечтать? Каким идеалам служить? Я вижу окружающий мир, и мне становится больно. Все перевернулось с ног на голову. Кругом одна фальшь и подмена. На лицах маски, а в руках за спиной острые кинжалы.

Как так вышло? Да потому, что мы сами тому причиной, мы, и никто больше, позволили жирным, потным упырям загнать себя в трущобы. Посмотрите, где находится наша школа! В каких условиях нам приходится учиться! Больше половины учеников малоимущие и им не на что даже купить зимнюю одежду. Это справедливо? Мы живем хуже цыган, хотя, казалось бы, куда уже хуже.

Мой отец раньше работал на государство, пока его не сократили по требованию Евросоюза. Он поведал нам с братом несколько любопытных историй. На всякий случай приведу примеры здесь, пусть все их уже слышали по сто раз.

В Венгрии живет всего десять миллионов человек. Из них сорок процентов живут за чертой бедности (посмотрите на нашу школу), каждый десятый не в состоянии вовремя оплачивать коммунальные счета, тысячи стоят в очередях за бесплатным обедом.

В детстве, я помню, мы всей семьей ездили на «Икарусах». Теперь завод разорился и в год выпускает штучные партии. Иностранные предприятия по закону не платят налоги целых десять лет, потом сразу закрываются. На венгерских предприятиях работают по полтора человека, и тоже недолго.

Огромные толпы для протеста вынуждены выходить на улицу. И я тоже хожу, никто из моих друзей не ходит, а я хожу! И буду ходить до тех пор, пока что-то не изменится. Ну почему, почему люди должны жить в свинстве и нищете? За что им такая участь?

Уже была одна австро-венгерская революция, новой я не хочу. Затем больше двадцати тысяч венгров пострадали за свободу под советскими танками и пулями. Ждать ли теперь новых смертей от европейских войск? Или депутаты просто лишат нас последнего куска хлеба, чтобы мы сами перебили друг друга?

Первый раз венгры ошиблись, проголосовали за присоединение к Евросоюзу. Но мы осознали свою ошибку и хотим обратно, как же! Нас не пускают. Держат в железном кулаке. Нищая, драная, голодная страна, но с паршивой овцы хоть шерсти клок. И защитить нас некому. И не только нас. По всему миру таких, как мы, миллиарды. Это же колоссальные цифры. Вот что пугает меня даже думать об этом.

И все же надежда есть. Вернее сказать, она недавно появилась. Возник человек, который пообещал справиться с этой заразой. Мне нравится слушать его разумные слова. Пусть способ не прост, зато он действенный. Мирно не решить, но и крови не хочется. Его замысел лежит ровно посередине. Жалко, я пока несовершеннолетний, иначе с удовольствием пошел бы к нему работать.

Правда, такая честь уже выпала как раз тому, о ком я говорил вначале. О нем уже трубили в новостях, ему удалось попасть в лучшую команду на свете. Однажды я слышал, как он отвечал на какой-то вопрос и в конце привел в дополнение строки другого известного всем венгра – Шандора Петефи:

Смоют когда-нибудь дочиста
Слёзы всего человечества
Грязь со всего человечества?
Вот что узнать мне хочется!

Из протокола допроса Кристофа Немета, обвиняемого в тяжких преступлениях, совершенных на объекте «Вайзенштайн» в период с октября 2010 по декабрь 2016 года (Стенограмма заседания Гентского трибунала 03.05.2017)

Адвокат Цзы-Лоу: Скажите, какие еще постройки, кроме жилых бараков, присутствовали на объекте?

Кристоф Немет: Согласно изначальному плану, на каждый блок рассчитывали прачечную – она же склад, кухню и госпиталь.

А. ЦЛ.: То есть заключенные обеспечивались чистой одеждой и постельными принадлежностями?

К. Н.: Именно так.

Судья Да Сильва: Во всех блоках?

К. Н.: Иногда могли быть перебои, но в целом даже в третьем блоке с одеждой все было в порядке.

А. ЦЛ.: А что касается больных?

К. Н.: До тяжелых болезней старались не доводить, для этого регулярно совершались обходы врачами. Если же вдруг что-то пропускали, то больного транспортировали в госпитальный отсек. Там ему оказывалась непосредственная медицинская помощь, вплоть до хирургической.

С. ДС.: Как обходились с умершими? Я хочу поднять вопрос о крематориях.

К. Н.: Поправка – крематорий был всего один. Действительно, без смертей не обходилось. Однако хочу отдельно отметить, что не только среди контингента. Погибал также и персонал. Тела направлялись в крематорий. В этом смысле различий, насколько мне известно, не делалось.