Дина Якшина - Прогулки по Кёнигсбергу

• Название: Прогулки по Кёнигсбергу
• Автор: Дина Якшина
• Жанр: Гиды, путеводители
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-903400-09-6

Более 10 лет в газете «Новые КОЛЁСА Игоря РУДНИКОВА» под рубрикой «Прогулки по Кёнигсбергу» печатаются статьи, посвящённые истории нашего города. Из более чем 500 очерков-прогулок для книги мы выбрали 34 – грустных и весёлых, трагических и эпических.

В главах – зарисовки обычаев и быта кёнигсбержцев, основанные на исторических фактах, легендах и преданиях: мода и архитектура, полиция, военные и пожарные, рестораны и кафе, университет и школы, историческая связь Кёнигсберга с Россией и многое другое…

Фотографии Кёнигсберга и иллюстрации художника С. Фёдорова, сделанные специально для этой книги, дадут нам возможность представить этот город-«Атлантиду».

---

Улица Хлебных Лавок

По случаю 200-летнего юбилея города гильдией сапожников был учреждён памятник Гансу фон Загану. По итогам конкурса победителем был признан скульптор Эрнст Филитц: он предложил изваять фигуру сапожника из цветного искусственного камня. Маленькие человечки, высеченные на цоколе сбоку, с грубым комизмом иллюстрировали «право отведывать вкус пива», дарованное Спасителю Кёнигсберга.

Памятник украшал фасад Кнайпхофской ратуши до 1934 года. После прихода к власти нацистов он был признан «вырожденческим искусством» и разрушен. Возможно, ещё и потому, что наци не могли простить фон Загану его неарийской крови.

О том, что население Кнайпхофа составляли преимущественно купцы и ремесленники, свидетельствуют и названия улиц: Кузнечная, улица Хлебных Лавок, Кнайпхофский Длинный переулок и т. д.

Дурак не унесёт

Кнайпхоф действительно процветал. В 1697 году, когда Кёнигсберг посетило Великое Русское посольство, именно на острове, в доме купца Нагеляйна, останавливался царь Пётр. Дом купца располагался на юго-западной оконечности острова и имел отличительную особенность: маленький крытый балкон, полукругом охватывавший угол здания. В дальнейшем, посещая Кёнигсберг, Пётр I всегда останавливался у Нагеляйна, а купец со временем был избран бургомистром. (Дом сохранялся в первозданном виде до 1890 года, потом его перестроили, убрав балкон и прочие «архитектурные излишества». Но стены были живы вплоть до апреля 1945-го.)

Интересно вспомнить, как описывает первый визит Петра в Кёнигсберг Алексей Толстой (плотно работавший с историческими источниками) в романе «Пётр Первый»:

«В лучшей части города, в Кнайпхофе, для гостей был отведён купеческий дом. Въехали в Кёнигсберг в сумерках, колёса загремели по чистой мостовой. Ни заборов, ни частоколов – диво! Дома прямо – лицом на улицу, рукой подать от земли – длинные окна с мелкими стёклами. Повсюду приветливый свет. Двери открыты. Люди ходят без опаски… Хотелось спросить: да как же вы грабежа не боитесь? Неужто и разбойников у вас нет?

В купеческом доме, где спали, – опять – ничего не спрятано, хорошие вещи лежат открыто. Дурак не унесёт. Пётр, оглядывая тёмного дуба столовую, богато убранную картинами, посудой, турьими рогами, тихо сказал Меньшикову:

– Прикажи всем настрого, если кто хоть на мелочь позарится, – повешу на воротах…

– И правильно, мин херц, мне и то боязно стало… Покуда не привыкнут, я велю карманы всем зашить… Ну, не дай бог с пьяных-то глаз…»

«Вспомню Москву, – так бы сжёг её…»

Кстати, если верить Алексею Толстому, именно тому, первому, посещению Петром Кёнигсберга Россия обязана… появлением Санкт-Петербурга.

«Пётр и Меньшиков вылезли из дормеза, разминая ноги.

– А что, Алексашка, заведём когда-нибудь у себя такую жизнь?

– Не знаю, мин херц, – не скоро, пожалуй…

– Милая жизнь… Слышь, и собаки здесь лают без ярости… Парадиз… Вспомню Москву, – так бы сжёг её…

– Хлев, это верно.

– Сидят на старине, – жопа сгнила… Землю за тысячу лет пахать не научились. ‹…› К Балтийскому морю нам надо пробиваться, вот что… И там бы город построить новый – истинный парадиз…»

Так что Кёнигсберг – не только «родина слонов» и электричества, но и место, где Петра Великого впервые одолела мечта о Северной Пальмире (есть чем гордиться не только перед москвичами, но и перед питерцами!).

Колокол «Иоганнес»

У Кнайпхофа никогда не было собственной церкви. Поэтому архитектурной, культурной и нравственной доминантой Кнайпхофа стал Кафедральный собор. Днём его основания считается 13 сентября 1333 года.

Собор был – и это являлось достаточной редкостью – и епископской и городской церковью одновременно. И только после Реформации его передали Кнайпхофу в качестве общинной церкви.

Своей концепцией (опять-таки говоря современным языком) он обязан гроссмейстеру Тевтонского ордена Лютеру Брауншвейгскому, который забраковал идею собора-крепости. «Незачем строить вторую крепость на расстоянии полёта стрелы от Замка», – сказал он.

Под фундамент «штатского» (в смысле, лишённого оборонительной функции) сооружения было забито более тысячи дубовых свай. Первым строителем собора стал епископ Иоганнес Кларе – и в его честь большой соборный колокол будет наречён «Иоганнесом».

Стены собора изнутри были покрыты фресками и гербами. Иметь здесь изображение своего фамильного герба считалось престижным. (Стоит ли удивляться, что очень скоро внутри собора не осталось ни одного «пустого» места на стенах.) И рисовать очередные гербы приходилось на деревянных щитах, которые вывешивались в храме поверх старых изображений.

Ещё престижнее было «похорониться» в соборе. Усыпальницы знатных горожан, плиты с выбитыми на них эпитафиями – всё это, надо думать, впечатляло. Кстати, людская память коротка (хотя немецкая, безусловно, куда прочнее нашей): по завещанию названного выше Лютера Брауншвейгского, возле его могилы в соборе должна была постоянно гореть свеча.

Иоанн-креститель

Но… свеча горела недолго. А впоследствии забылось и место, где конкретно был похоронен гроссмейстер Тевтонского ордена. Тем более что в 1523 году в центре клироса Иоганнес Брисман, личный посланник Мартина Лютера, прочитал первую лютеранскую проповедь в Кёнигсберге. Так началась Реформация в Восточной Пруссии.

В 1591 году в соборе появился удивительный алтарь: распятие было установлено таким образом, что Христос как бы парил над капителью, возвышаясь до самого свода. В центре алтаря располагалась фигура Бога-Отца, за ним стояли Моисей и Иоанн-креститель. Все скульптурные изображения были выполнены из позолоченной меди – и будто бы к ним приложил свою руку Кранах-младший.

Имя создателя первого органа – неизвестно. История сохранила лишь сведения о том, что за свою работу он получил 4 марки на покупку плаща. Потом орган неоднократно менялся, делаясь всё мощнее и мощнее. А вокруг собора постепенно складывался целый городок священнослужителей… который плавно перетекал в «университетский городок»: ведь именно на острове был построен университет, получивший название Альбертина.

Зелёный мост и Северонемецкое кредитное учреждение

Набережная Кнайпхофа (юго-восточная часть), 1930 год

Герцог Альбрехт повелел хоронить университетских преподавателей у стены собора – и последнее захоронение в профессорском склепе состоялось в 1804 году. Иммануил Кант – вот кому выпала эта честь.

Потом, в 1880 году, будет построена часовня Канта, которую в 1924 году снесут – и воздвигнут вместо неё колоннаду по проекту архитектора Фридриха Ларса.

Кстати, с ней будет связан ещё один «кёнигсбергский миф»: якобы нацистский доктор Розенберг, автор «медицинской» теории о превосходстве арийской расы, специально… доставал череп Канта. И обмерял, дабы убедиться в его соответствии эталону истинно арийского происхождения. На самом деле «обмер черепа» был невозможен: в 1880 году останки Канта положили в оловянный гроб, который, в свой черёд, был вставлен в гроб металлический, накрыт базальтовой плитой, сверху которой было водружено надгробие.

«Встреча на Эльбе»

Отдельного упоминания достойна знаменитая ратуша Кнайпхофа. Построенная сразу же после основания города, она вначале состояла из трёх домов, торцами выходящих на улицу. Но в 1695 году её почти до основания «перекроили» в так называемом «нидерландском стиле Ренессанса»: с тройным членением фасада, с окнами-витринами, пилястрами, башней для колокола, фигурами на крыше, позолоченной лестницей, у основания которой держали щиты два медведя…

В зале магистрата был богато оштукатуренный потолок, а углы венчали мощные скульптуры – с рельефными мускулами, развевающимися драпировками – в духе входящего в моду прусского барокко. В 1724 году Кнайпхофская ратуша стала резиденцией администрации города, а в 1927-м в ней разместился музей.

После штурма Кёнигсберга в кнайпхофских подвалах вплоть до депортации жили немцы.

«Однажды все они исчезли, – вспоминает переселенка М. П. Тетеревлева. – Наверное, уходили рано утром… В подвале на стенах остались какие-то надписи, муж пытался разбирать, но понял только несколько слов. Под текстом были имена и напротив них – даты смерти. Всё такое разное у разных народов, но форма этой страшной фразы одна на всех языках: имя, чёрточка, дата…» («Восточная Пруссия глазами советских переселенцев. Первые годы Калининградской области в воспоминаниях и документах».)

Кнайпхоф можно увидеть в советской киноленте «Встреча на Эльбе» – эта часть поверженного Кёнигсберга использовалась в качестве съёмочной площадки. А после депортации немцев сердце древнего города превратили в одну сплошную каменоломню: баржам было удобно причаливать к берегу, и стены выгоревших домов пустили на кирпич. Разобрали до основания всё – кроме Кафедрального собора. Его спас Кант – точнее, его могила.