Карэн Амлаев - Неравенство в здоровье, приверженность лечению и медицинская грамотность населения

• Название: Неравенство в здоровье, приверженность лечению и медицинская грамотность населения
• Автор: Карэн Амлаев
• Жанр: Прочая научная литература

Данная монография – это прекрасный пример попытки привлечь внимание к темам равенства и грамотности в вопросах здоровья, связав в единое целое теорию и реальные факты, с одновременным осуществлением ситуативного анализа и разработкой плана действий.

---

Самая большая доля бедного населения приходится на трудопособное население, особенно на молодежь. Сельские жители более подвержены бедности, чем городские. Также максимальными рисками бедности отличаются безработные, экономически неактивные, получатели социальных пенсий и пенсий по инвалидности.

Уровень бедности и неравенство

Динамика бедности и неравенства определяется показателем доли потребления 20 % самых бедных в общем объеме потребления. В период до 2000 года этот показатель находился в пределах 5,8–6,1 %. Позже доля 20 % самых бедных в общем объеме потребления сократилась, что наглядно демонстрирует то, что бедные не получили приоритетного доступа к результатам экономического роста. (Всемирный Банк в России, Доклад об экономике России № 21, март 2010 http://siteresources.worldbank.org/INTRUSSIANFEDERATION/Resources/305499-1245838520910/6238985-1269435660465/RER21rus.pdf).

Либеральные экономические реформы сопровождались существенным снижением уровня жизни населения и увеличением социально-экономической дифференциации. Растущее экономическое неравенство стало серьезным испытанием и для населения, и для власти. В стране имеет место выраженное неравенство в здоровье и доступности медицинской помощи, обусловленное поляризацией доходов и возможностей населения, что говорит об ограниченности и явных дефектах нынешней социальной политики в обществе. В проведенных в последнее время исследованиях достаточно четко показаны значительные различия в возможностях разных слоев населения при рождении, в дошкольном и школьном периодах, при получении высшего образования, в жилищных условиях, транспорте, магазинах, развлечениях и отдыхе, отношениях с государством, при получении медицинской помощи, в продолжительности жизни, поддержании здоровья и здорового образа жизни, в отношениях с религией, в похоронах, в наследстве и т. д. Еще 20–25 лет тому назад, когда не было таких крайних диспропорций, некоторые специалисты в области социальной гигиены и организации здравоохранения даже ставили вопрос о возможной социально однородной обусловленности здоровья в нашей стране.

Необходимо признать, что неравенство в здоровье является новой и, по всей видимости, долгосрочной проблемой для России. Хотя различия в состоянии здоровья населения существовали всегда, этому вопросу не уделялось необходимого внимания. Один из источников социальной напряженности в любой стране – разница в уровнях благосостояния граждан, уровне их богатства. Уровень богатства определяется двумя факторами:

1) величиной имущества всех видов, находящегося в собственности отдельных граждан;

2) величиной текущих доходов граждан (Дашкевич П. Р., 1995; Денисов П. Р., 1997).

Одним из критериев цивилизованности любого государства в социальной сфере является поддержание приемлемого для данной страны уровня жизни тех групп населения (семей), которые в силу каких-то причин оказались не в состоянии даже на минимальном уровне соблюдать принятые в обществе обычаи, жизненные стандарты (питаться, одеваться, проводить досуг и др.). Одной из наиболее острых социальных проблем в России, порожденных экономическими преобразованиями, стало беспрецедентное нарастание доходных неравенств. К 2006 г., по данным Росстата, доходы наиболее обеспеченного слоя уже в 16 раз превышали долю, приходящуюся на наименее обеспеченных граждан (Российский статистический ежегодник, Россия в цифрах, 2006). Если же принять во внимание, что официальная статистика сильно недооценивает социально-экономическую дифференциацию российского населения, не учитывая в частности теневых доходов, реальный разрыв между этими слоями может быть значительно большим. Так, по данным, приведенным Т. И Заславской (2005), неравенство между полярными 10-ти процентными группами достигает 30–40 раз. Столь стремительный рост доходных неравенств в России, как отмечается в «Докладе по оценке бедности» Всемирного банка (2004), был близок к рекордному: по этому показателю РФ заметно выделяется на фоне других стран, в том числе расположенных в Восточной и Центральной Европе, где также осуществлялся переход к рыночной экономике. По мнению экспертов, аналоги процессов социально-экономического расслоения в России следует искать скорее в странах Латинской Америки, чем в европейских обществах (Murphy, Bobak, Nicholson, Rose and Marmot, 2006). Тенденция к нарастанию социального расслоения в нашей стране, ярко проявившаяся в 90-е гг., сохраняется и в условиях уже достаточно длительного экономического роста последних лет – увеличение доходной дифференциации отмечается и в 2007 г. (Щербакова Е. М., 2008).

Высокие темпы экономических, социально-структурных изменений в России, опережавшие адаптационные возможности значительной части населения, обернулись для многих людей повышенными уровнями хронических стрессов, утратой контроля над жизненными обстоятельствами и привели к широкому распространению форм поведения, с которыми связаны риски для здоровья, прежде всего – к высокому уровню потребления алкоголя (Cockerham, 2000; Bobak, Pikhart, Rose, Hertzman, and Marmot 2000; Cockerham, Hinote, Abbott, 2006).

Все это не могло не сказаться и на здоровье российского населения, о чем со всей определенностью свидетельствуют данные о росте смертности и снижении ожидаемой продолжительности жизни.

В итоге к началу 21 – го века (2000 г.) Россия по уровню смертности оказалась в одном ряду со странами Африки южнее Сахары – а именно, 15 смертей за год на тысячу населения, что почти вдвое превышает соответствующий показатель для развитых обществ (Римашевская Н. М., Кислицина О. А., 2004).

В последние годы проявился достаточно четко очерченный замкнутый круг, в котором оказалось отечественное здравоохранение: чем больше средств вкладывается в специализированную стационарную помощь и клиники с высокими технологиями, тем, соответственно, меньше средств направляется на профилактику, раннее выявление заболеваний и первичную медицинскую помощь, что приводит к росту числа больных, утяжелению их состава, выявлению болезней на более поздних стадиях и даже в запущенном состоянии, хронизации патологии, что в свою очередь требует еще больших средств на третичное здравоохранение.

Таким образом, для современной российской системы здравоохранения характерна высокая степени неравенства в распределении шансов на здоровье между отдельными гражданами и социальными слоями, конфликт представлений о справедливости между государством и обществом, эрозия целей и задач государственной политики в области здравоохранения (Сизова И. Л., 2007).

Влияние социального неравенства в российском обществе наиболее сильно проявилось в молодом поколении, становление и формирование которого пришлось на период реформ.

В условиях реформирования России кроме традиционных отклонений проявились новые тенденции в здоровье молодежи: «психизация» и «психологизация» заболеваний, усиливающаяся социальная дезадаптация, утрата веры в собственные силы, усиление чувства «социального одиночества». Данный аспект диктует необходимость социологического осмысления изменившихся социальных условий и их влияния на появление новых отклонений в здоровье молодежи, формирование поведенческих практик в разных классах и слоях.

Несмотря на то, что о бедности, как важнейшем факторе неравенства мы говорили выше, принимая во внимание, слова В. В. Путина о том, что Россия – богатая страна бедных людей, заставляют обратиться к проблеме бедности еще раз, но уже в контексте российской действительности.

На начальном этапе экономических преобразований в России ядро бедных традиционно составляли так называемые социально-уязвимые слои населения – пенсионеры, инвалиды, многодетные и неполные семьи с детьми. Сегодня центр тяжести все более отчетливо перемещается в другую группу риска – «работающих» бедных, тех трудоспособных членов общества, которые в силу ряда причин, и, прежде всего, характера занятости получают низкие доходы и в силу этого не могут прокормить себя и свою семью.

Зачастую, бедность имеет и социально-психологические предпосылки. Одной из них является «догоняющая бедность» – так можно назвать явление, суть которого состоит в престижном потреблении. Молодежи в большей мере, чем взрослым, свойственно хорошо одеваться и выглядеть не хуже других. То, чем обладают дети более состоятельных родителей (модная и дорогая одежда), формируют образцы, на которые ориентируются дети тех, кому подобные вещи не по карману. Если покупка модных вещей для родителей из состоятельных классов может пройти не заметно, то на бюджете родителей бедняков это очень сказывается. Престижное потребление вынуждает многих жить не по средствам. Выходцы из бедных семей тяготеют своим положением и положением своей семьи, материальный уровень которой не позволяет жить лучше. На этой почве возникает конфликт поколений, дети обвиняют родителей в том, что они не умеют или не хотят «делать деньги», даже пренебрегая нормами морали. В результате дети бедняков изыскивают незаконные способы получения дохода. Деньги нужны им, чтобы «догнать» богатых, жить по стандартам, навязанным им средним или высшим классом (Падиарова А. Б., 2008, 2009).