Юлия Олейник - Три дня

• Название: Три дня
• Автор: Юлия Олейник
• Жанр: Русское современное

Монтажёру Юлии и специальному корреспонденту Антону предстоит провести три дня за монтажом документального фильма про Ольшанский замок. Неожиданно монтаж прерывает появление самого настоящего привидения, после чего работать над фильмом становится действительно опасно.

---

– Где привидение?

– Вот… тут. Я два раза проматывал, медленно, была чернота, ну, стена там еле заметная замковая… Два раза смотрел… А на третий раз возникло оно…

– Как возникло? – я говорила тихо и осторожно, потому как не имела опыта общения с душевнобольными.

– Взяло и возникло! Смотрю, из-за стены рука чья-то… светлая… поманила и за стену опять… – Антон преданно смотрел на меня. – Юль, это не глюк. Хоть режь. И не пил я с утра, да и вчера тоже не пил. Это правда привидение!

Я вгляделась в экран. Да, Антон прав, действительно стена проглядывается, картинка, конечно, не очень, цветокоррекцию если только… Я присмотрелась. Из-за стены возникла бледная полупрозрачная рука, кажется, женская, с тонкой кистью, и медленно поманила к себе указательным пальцем. Мне стало не по себе. Антон тоже смотрел из-за моего плеча. Увидев призрак второй раз, он тихо всхлипнул и одним глотком допил мой кофе. Я просмотрела запись в третий раз. Рука исчезла.

– Н-да. – Честно сказать, я не знала, что и думать. С одной стороны, явный брак по видео, белые сполохи какие-то, с другой… Рука была видна настолько чётко, что сомнений в том, что это именно рука, практически не оставалось. Но почему она исчезла? Вернее, почему появилась, а потом исчезла? Ведь её не было в тот раз, когда Антон листал материал, а я пила кофе в ожидании пульта. Что за чертовщина здесь происходит? Внезапно меня посетила мысль.

– Антон, а позвони-ка ты Золотницкому. Он эту дурь снимал, пусть и объяснит популярно.

Потёмкин обрадованно достал мобильник. Мне вдруг стало грустно при виде этого мальчика, который отчаянно хочет найти объяснение тому, что… Развивать мысль дальше расхотелось.

Через десять минут в комнату вошёл Золотницкий.

Сергей Яковлевич Золотницкий был и остаётся гордостью нашего операторского отдела. Проработав на телевидении больше тридцати лет, он по праву считался корифеем и мог сам выбирать себе съёмки. Он как никто умел снять главное, подчеркнуть детали и показать человека в самом выгодном свете. В прямом смысле. Корреспонденты его обожали, монтажёры облегчённо вздыхали, видя его фамилию в материале, а начальство считало Сергея Яковлевича талисманом информационного отдела. Потому что Сергей Яковлевич всегда привозил материалы экстра-класса. И за все десять лет, что он работал у нас, на его работу ещё ни разу не жаловались. Поэтому к нам в монтажку он вошёл слегка обескураженный, и даже его знаменитая борода как-то вопросительно взъерошилась.

– День добрый, господа. Антон, рад приветствовать. Вы, барышня… – он замялся. В нормальных условиях операторы и монтажёры практически не пересекаются, поэтому неудивительно, что меня он попросту не знал.

– Юля меня зовут. – Я придвинула ему стул. – Сергей Яковлевич, у нас не сколько жалоба, сколько вопрос.

– Слушаю вас, – заинтересованно произнёс он.

– Вы ездили с Антоном в Белоруссию…

– Да-да, – радостно подтвердил корифей, – в местечко Гольшаны. Прелюбопытнейшее местечко, сообщу я вам. Прелюбопытнейшее! Для оператора – рай земной.

– Вы снимали ночью. – Я решила взять дело в свои руки. Антон глядел на Золотницкого снизу вверх. – Вы снимали без Антона. Хотели сделать красивую таинственную картинку «Ночь в Ольшанском замке».

– Да, – удивлённо кивнул Золотницкий, – вы правы, Юлечка. Прекрасные кадры…

– Что вы там насняли?! – вдруг завопила я.

Сергей Яковлевич слегка опешил, но взял себя в руки.

– Замок… Удивительно мистическое место… А, собственно, почему…

– Вы привидение видели?

Сергей Яковлевич облегчённо рассмеялся.

– Ах вот вы о чём, молодежь… Фу-ты, напугали старика. Да нет, какие привидения. Просто замок, видовые, так сказать съёмки…

– Тогда что это? – впервые прорезался Антон. Он клацнул пальцем по клавиатуре, и на мониторе возникло изображение.

Честно говоря, я боялась, что призрак не явится. Тогда мы с Тохой будем выглядеть как… думать не хочу. Золотницкий слишком долго работает, чтобы играть с двумя идиотами в привидения. Ещё пожалуется… Но додумать мысль я не успела. На экране бледная рука медленно манила пальцем Сергея Яковлевича.

– Я не знаю! – отбрыкивался Золотницкий. – Ничего такого не видел! Не было ничего такого! – он был явно под впечатлением.

– Тогда что?!

– Брак по видео!

– У Вас?!

– На мониторе брак! – Золотницкий лихо развернулся ко мне. – Вы, барышня, прежде чем в набат бить, мониторчики бы свои лучше настроили!

У меня перехватило горло. Да пусть он, этот трижды корифей, ещё хоть слово вякнет! У меня монтажка всегда считалась образцовой! (До сегодняшнего дня, услужливо подсказала мне память. Сегодня у тебя пульт взбесился). Я набрала в грудь воздуха, чтобы достойно парировать, как вдруг мне в голову пришла другая идея.

– Обязательно проверю все мониторы, Сергей Яковлевич. А сейчас не составите ли мне компанию на перекур? Тошка ведь не курит, а одной совсем тоскливо, воскресенье, народу никого…

Потёмкин вопросительно посмотрел на меня. Я подмигнула. Этот нехитрый жест немного успокоил юного спецкора, и он принялся заваривать вторую чашку кофе слегка дрожащими руками. Мы с Золотницким вышли в коридор. Корифей шёл мрачный. Не мог он до сих пор переварить, что на ЕГО картинке может быть даже малюсенький брак. Но вытащила я его в курилку не за этим. Уж больно наш Золотницкий лихо открещивался от всех привидений. Не удивлялся, не вертел пальцем у виска и не советовал опохмелиться, а именно открещивался. Так что же?..

В курилке Золотницкий был по-прежнему мрачен. Молча дал мне прикурить и вопросительно уставился. Я не знала, как начать. Ну не могу же я, сопля двадцати семи лет, допрашивать уважаемого мэтра, разменявшего седьмой десяток? Но делать нечего, пришлось.

– Сергей Яковлевич, – я сделала по возможности умоляющие глаза, – Сергей Яковлевич, миленький, расскажите, ну что там было? У меня Тошка весь белый сидит, да и самой как-то… Ну может вы хоть что-нибудь видели?

– Юля, не вбивайте старому человеку гвозди в гроб. Ничего я там не видел, ничегошеньки, понятно вам? Признаюсь, меня этот глюк тоже озадачил. Но на сьёмках я подобных вещей не видел, поверьте, запомнил бы на всю жизнь. Нет, Юленька, этот либо на флешке брак, либо монитор чудит. Или наша возлюбленная оцифровка криво перегнала, были случаи, н-да, н-да…

Я поняла, что добиться от Сергея Яковлевича правды если и дано, то не мне. Он мрачно курил, выпуская колечки дыма (всегда мечатала научиться!). На краткий миг мне показалось, что и руки-то никакой не было, а случилась у нас всех редкая по реалистичности коллективная галлюцинация. Я поделилась соображениями с Золотницким. Тот покосился на меня и сообщил, что при нашей работе для галлюцинаций даже не надо принимать допинг. На том и разошлись.

– Ну?! – Тошка чуть не подпрыгивал на кресле. Я улыбнулась про себя. Вера Потёмкина во всемогущего Сергея Яковлевича была непоколебима. – Сказал он тебе? Сказал, ну?

– Ни черта он не сказал, – отрезала я, – ничего не видел, не знает, не помнит, и вообще всюду брак по видео, абсурд и коррупция. Не было у него никаких привидений, и нам смотреть на них не советует. Ладно, Тош, давай пульт ждать.

В это время в монтажку сунулся Сан Саныч Горячев, в узких кругах Горыныч, зам начальника производственного отдела. В руках он держал до боли знакомую бумажку и выглядел озадаченно-просяще.

– Юль, тут из координации заявка… В общем, как ты смотришь на то, чтобы три дня поработать? А потом три отгула подряд. Капралов в курсе, претензий не имеет.

Капралов – наш начальник.

– То есть как? – я воззрилась на Горыныча. – Почему три дня? Что за заявка такая? У меня уже есть одна на сегодня, про Беларусь. Вот Потёмкин сидит, подтвердит. Куда мне ещё-то?

– Так это потёмкинская заявка и есть, – Горыныч сунул мне под нос бланк, – Всё чин чинарём, фильм про Ольшанский замок. Я же понимаю, что тебе двух смен не хватит, а он только с тобой хочет монтировать.

– Антонио, это как понимать? – я развернулась к Тошке. – Ты что меня под монастырь подводишь? Мне три дня по двенадцать часов даром не сдались! Откажусь на хрен!

– Юль, не бузи, – Горыныч успокаивающе похлопал меня по плечу. – Работа большая, прояви понимание.

– Это вы проявите понимание! – я клокотала от ярости. – Вы же не знаете, какая тут ботва! У меня пульт сбесился, корреспондент скоро спятит, а по монитору призраки разгуливают!

– Юль, ну, я так понял, вы сработались, – сообщил Горыныч и тихонько прикрыл дверь.

Слов и сил у меня не было, как будто их откачали невидимым насосом. Я откинулась в кресле, следя из-под прикрытых глаз за Потёмкиным. Тот имел вид несчастный, но держался мужественно. Взгляда, правда, долго выдержать не смог и кинулся оправдываться:

– Юль, ну пойми… Ты уже видела эту… это. И исходники мы закачали… И пульт щас…