Надежда Максимова - Тайна потерянной рукописи

• Название: Тайна потерянной рукописи
• Автор: Надежда Максимова
• Жанр: Русское современное

Спецподразделение ФСБ, занимающееся расследованием специфических тайн и урегулированием нестандартных ситуаций, получает задание найти потерянную рукопись Пушкина. Рукопись, над которой великий поэт работал три последних года своей жизни.

В ходе поисков выясняется, что пушкинская рукопись была специально спрятана. Информация, которая в ней содержится, способна и сейчас оказать шокирующее воздействие на мировую политику.

---

Подозреваю, что именно брутальная внешность стала причиной моего попадания в нашу секретную команду. А высшее образование способствовало назначению на должность командира.

Последнее, о чем стоит сообщить – результаты. Каждое наше дело по завершению одаряет нас некими новыми знаниями и способностями. В частности, после нахождения одного сакрального клада было обещано, что у меня со временем проявятся некие особые умения, которыми прочие люди не обладают.

Что это за умения и как они будут проявляться не разъяснялось, так что пока хожу в ожидании и старательно прислушиваюсь к себе. Ничего нового пока не заметил.

* * *

К 10.00 мы как раз управились. И тут, практически без опоздания, в дверь постучали.

Полностью войдя в образ (Станиславский кричит «Браво!» и аплодирует стоя), я поднял затуманенный государственными заботами взор и обнаружил, что на пороге стоит крепкий круглоголовый мужчина в джинсовом костюме. Судя по общему контуру фигуры и манере держаться, – явный боец спецназа.

– Могу я поговорить с Дмитрием Соболевым? – вопросил вошедший.

– Извини, брат, – откликнулся я. – Сейчас никак. Вот-вот должен подойти один чудик, помешанный на Пушкине. Нам велели его принять. Так что давай попозже.

– Позже не получится, – вздохнул спецназовец. – Потому что чудик, помешанный на Пушкине, это я.

После короткой суматохи, в течение которой мы усадили новоприбывшего на стул, расчистили перед ним место на столе и угостили чаем с конфетками (запасливый дядя Миша поделился), выяснилось следующее.

Наш гость, как мы правильно определили, действительно до недавнего времени служил в милицейском спецназе. Во время командировок в Чечню неоднократно принимал участие в боевых действиях, что было отмечено несколькими правительственными наградами, включая медаль «За отвагу».

Но в последнем бою он получил серьезную контузию и осколочное ранение в позвоночник.

– На ноги врачи меня поставили, – поделился гость, задумчиво дожевывая очередную конфетку, – но осколок удалять не стали – опасно. Списали на гражданку и посоветовали побыстрее получить какую-нибудь сидячую специальность.

– В смысле?

– В смысле, что если осколок сдвинется, и меня парализует, то я к тому времени должен приспособиться зарабатывать, сидя за столом.

– Угу. А на Пушкине можно что-то заработать?

– Не знаю. Дело не в этом. Просто, когда встал вопрос о гражданской профессии, я сильно задумался. Потому как военная квалификация у меня – гранатометчик.

– Да, – проникся Зайкин. – С такой специальностью в Москве сложно трудоустроиться.

– К счастью, – продолжил рассказ гость (его, как выяснилось, звали Игорь Сикорин), – отцы-командиры не бросили в трудный час и пробили мне по линии МВД возможность бесплатно учиться в вузе. Правда, поскольку учебный год был уже в разгаре, вакансия нашлась только одна – на филологическом факультете.

– Вот так люди приходят в литературу, – глубокомысленно заметил дядя Миша.

– Ну да. А дальше все просто. Узнав о моих обстоятельствах, декан посоветовал написать кандидатскую диссертацию. И тему подсказал, на которой проще всего защититься.

– О Пушкине.

– Да.

– Но как же ты, едва поступив, уже о кандидатской задумался? Торопишься что-то.

– Тороплюсь, – серьезно подтвердил гость. – Осколок мой – штука непредсказуемая, так что курс я окончил за три года, и теперь собираю материалы для диссертации.

– Все ясно, – подвел я итог рассказу. – Но от нас-то ты чего хочешь? Мы, конечно, люди широкого образования, но как раз в литературоведении – ни бель мес. Ну так получилось!

– Да мне, собственно, не в литературоведении помощь нужна, – смутился гость.

– Тогда в чем?

– Видите ли, рукопись Пушкина, которую я пытаюсь найти, не была чисто литературным произведением. Ей придавали настолько огромное значение, что все (ВСЕ!) послы европейских государств, аккредитованные в то время в Петербурге, регулярно сообщали о ходе работы своим правительствам. В частности, сохранились доклады…

Тут он сделал паузу, выложил на стол кожаную офицерскую папку, извлек лист бумаги и громко зачитал:

– Доклады австрийского посла графа Фикельмона, неаполитанского посланника князя ди Бутера, шведко-норвежского поверенного в делах в Петербурге Густава Нордина, баварского посланника графа Лерхенфельда и прусского посланника Либермана.

– Ё-мое, – проникся Зайкин. – И чего же такого важного Пушкин мог в своем труде написать? Это ж прям международный заговор какой-то!

– Но это еще не все, – скромно продолжил литературовед-спецназовец. – Дело в том, что в Петербурге присутствовал еще и голландский дипломат, которого тоже исключительно интересовала рукопись Александра Сергеевича. Звали этого посла Луи-Якоб-Теодор барон ван Геккерн де Беверваард.

Мы зависли, переваривая информацию.

– Э-э, – прорезался наконец Ваня Зайкин, первым сумевший мысленно распутать этот клубок имен. – Вы хотите сказать, что это был тот самый барон Геккерн, приемный отец Жоржа Дантеса?

– Именно. И, похоже, его интерес к рукописи зашел так далеко, что дело закончилось дуэлью со смертельным исходом.

– То есть вы хотите сказать…

– Да, я хочу сказать, что Пушкина убили не из-за каких-то там сцен ревности, а исключительно…

– Ну, это спорно, – отмахнулся Зайкин. – Не может быть!

Ученый спецназовец пожал плечами.

– Ничего не буду утверждать. Дело требует расследования.

– Поэтому вы и обратились к нам за помощью? – спросил я.

– Не только, – ответил литературовед и поднял на меня ясный взор. – Просто с тех пор, как я начал заниматься поисками рукописи, меня уже дважды попытались убить.

Луи-Якоб-Теодор Барон ван Геккерн де Беверваард

Глава 2. Загадка цветных стропил

Предусмотрительный пушкиновед заранее распечатал для нас три комплекта документов, распределив их в прозрачные канцелярские файлики.

Огорошив нас новостью об опасности литературоведческих занятий, он сообщил, что, прежде всего, нам необходимо войти в курс дела и поинтересовался, сколько времени требуется, чтобы мы смогли прочесть подготовленные им материалы.

Оценив на взгляд тощеватость прозрачных папок, я предложил встретиться после обеда.

Предложение было принято, после чего спецназовец удалился, а мы принялись работать с бумагами.

Первый лист в файликах был вполовину меньше стандартного (А4) размера и содержал хронологию.

Предпослано все было кратким эпиграфом: «Все висит на датах» А. Т. Фоменко.

Кто такой А. Т. Фоменко и какое отношение он имеет к исследованию жизни Пушкина, – не объяснялось.

Ниже, в левой колонке выстраивались даты, в правой – соответствующие им события из жизни Пушкина и названия произведений, написанных в указанный год.

Выглядело это так:

1799 год, 25 мая (6 июня) – рождение.

1811—1817 гг. – Царскосельский лицей. Кружок «Арзамас».

1814 год – первое опубликованное стихотворение.

8 января 1815 г. – «старик Державин нас заметил».

1817—1820 гг. – работа над поэмой «Руслан и Людмила».

1820 год – ссылка на юг России.

1824 год – ссылка в Михайловское.

1825 год – «Борис Годунов», «Граф Нулин»

8 сентября 1826 года аудиенция у Николая I.

1828 год – «Полтава».

1829 год – сватовство к Н. Н. Гончаровой.

1 мая 1829 года – отъезд в действующую армию на Кавказ.

1830 год – Болдинская осень №1.

18 февраля 1831 года – венчание в Москве.

1831 год, октябрь – «Дубровский», «Капитанская дочка», «Пиковая дама», работа над историческим трудом «История Пугачева».

20 августа 1833 года – поездка в Казань и Оренбург для изучения материалов по истории Пугачева.

1833 год – Болдинская осень №2. «Медный всадник»,

«История Пугачева», «Сказка о рыбаке и рыбке»,

«Сказка о мертвой царевне…».

30 декабря 1833 года – произведен в камер-юнкеры.

11 апреля 1836 года – выход первой книги «Современника».

27 января 1837 года – дуэль с Дантесом

29 января (10 февраля) 1837 года, в 2 часа 45 минут пополудни поэт скончался.

– И что это может означать? – спросил я после того, как мы вдосталь поизучали данный лист. – И причем тут многозначительный эпиграф насчет дат?

– Даты вполне стандартные, – сообщил Зайкин, сверившись с компьютером. – Соответствуют общеизвестным.

– Вот и я про то. Зачем переписывать цифры из учебника за восьмой класс? Если для того, чтоб объем нагнать, то жалкие полстранички погоды не сделают.

– Я знаю, – вдохновился Ваня. – Это шифр.

– Да ладно. Набор слишком стандартный: родился, учился, женился… Что тут можно зашифровать? Или ты думаешь, что Пушкин специально подгонял даты, скажем, аудиенции у царя под нужное для шифра число?