Дмитрий Ридигер - Узники равновесия

• Название: Узники равновесия
• Автор: Дмитрий Ридигер
• Жанр: Киберпанк

Первым, рабочим названием этого сборника было «Отложенные Пришествия», и в него входят три очень разных произведения. Их можно читать вне связи друг с другом – просто как неторопливую философскую притчу, рассказ в стиле кибер-панк и динамичную фантастическую повесть о грядущих космических войнах. А можно рассматривать как три иллюстрации – с непривычных ракурсов – вечной борьбы добра со злом и сложностей при попытках нарушения равновесия между ними.

---

Посерьезневшая, но на удивление спокойная Мария медленно подняла глаза, их взгляды встретились, и он увидел, что это понимание пришло и к ней.

Теплая волна поднялась в его груди и рванулась ей навстречу. И тут же получила отклик – будто прозрачный, но почти зримый серебристый мостик протянулся между ними над поверхностью стола.

Он замер в недоумении, слегка нахмурившись, затем тряхнул головой. Сплетенный Марией узор пропал, но мостик остался, лишь чуть потускнел. А Мария спокойно оглядела соединившее их ажурное нечто, мягко и не по годам мудро улыбнулась уголками рта, затем протянула ему руку.

Он осторожно взял ее ладонь в свою – и мостик пропал. А вместе с ним и странное напряжение, висевшее в воздухе – словно вселенная облегченно выдохнула. Но взамен возникло ощущение какого-то полного единения – и плотного прозрачного кокона, окружившего их обоих. От неожиданности он сжал ее ладонь чуть сильнее – и тут мир буквально перевернулся. Точнее повернулся так, что они оказались в центре мироздания. Которое тут же замерло в шатком равновесии, словно ожидая от них чего-то. Чего-то очень важного – пристальное внимание мира он ощутил буквально кожей. И растерялся – не зная, что делать дальше.

Но враз повзрослевшая Мария снова загадочно улыбнулась и встала, мягко увлекая его за собой. Не выпуская руки, обвела его вокруг стола и потянула в глубину дома. И он понял, что это правильно. Тем же самым спокойным и глубоким пониманием, что пару мгновений назад. И нашел подтверждение во вновь схлынувшем напряжении вокруг – словно вселенная выдохнула второй раз.

Он уже не удивился, когда Мария привела его в спальню. И все было ясно без слов – только легкий стыд от страха поспешить и сбиться, неловко соскользнуть с волны заданного миром ритма.

Мария глубоко задышала, крепче прижимая его к себе, а он не мог оторвать взгляда от ее глаз – то зажмуренных, то внезапно распахивающихся, но не видящих ничего, словно всматривающихся глубоко в себя. И глядя на ее глаза, он понимал что все – правильно, это главное. Ее и его предназначение в жизни. То, чего терпеливо ждало от них мироздание. Неспешно готовя ее и его к этому. Но не заставляя и принуждая – а мягко подводя, оставляя свободу выбора. И также мягко, но недвусмысленно дав понять, когда этот выбор надо сделать.

Он ответно обнял Марию покрепче – и почувствовал, что в нем зреет маленькая бело-голубая звездочка, которую он должен передать ей.

И тут же яркой вспышкой, в одно мгновение, неким внутренним, на удивление ясным взором увидел всю свою жизнь, словно череду застывших картинок – беззаботное детство, юность, внезапно прерванную потоками крови, долгие годы невзгод и лишений, закалившие его и позволившие стать настоящим мужчиной. Встречу с Марией и слова старика-провидца, предсказавшего эту встречу задолго до того, как он начал помышлять о женитьбе.

Тут же вернулся в настоящее – но не удержался и скакнул в грядущее. Промелькнувшее такой же чередой картинок.

Увидел ребенка на руках Марии, улыбавшейся невероятно мудрой улыбкой, впервые увиденной им сегодня.

Какие-то поля, холмы, деловито снующие жрецы… И страдание. Снова страдание, кровь. Тело, завернутое в саван. Тысячи, миллионы людей, скорбящих о нем и поклоняющихся ему.

А еще большой, тяжелый камень у себя на плечах.

В груди поднялась тягучая, темная волна – зачем? Зачем это все?! Неужели та жизнь, которую он выстрадал – незаслуженна? И должна прерваться, обратившись опять в муку? За что? Разве он не вправе продолжать наслаждаться покоем и размеренным созерцанием гармонии мира? Разве всей своей прошлой жизнью он не заплатил сполна за сегодняшнюю?

Темная волна в груди сгустилась, и перед глазами возник давешний черный ворон, разгуливавший по крыше.

Он встряхнул головой, отгоняя образ птицы – и словно очнулся.

Мария еще сильнее обхватила его руками и, приподнявшись, нежно поцеловала в шею.

А он должен передать ей зародившуюся в нем звездочку. Хотя бы в благодарность миру за пережитые недавно удивительные мгновения. И в мире ничего не происходит просто так – значит, он должен помочь миру, если тот его о чем-то попросил. Попросил недвусмысленно, но по-доброму, не заставляя и не принуждая. И он свой выбор сделал.

Но звездочка в груди потускнела и исчезла.

В разлившийся тишине было слышно только дыхание Марии.

Мир вернулся на прежнее место. Будто ничего не было.

Через некоторое время Мария прикоснулась к его плечу и тихо спросила:

– А как ты думаешь, что это?

Он помолчал, раздумывая.

– Не знаю. Но мне почему-то кажется, что это готовилось очень, очень долго. И возможно, чуть позже все случится, как и было задумано. А может быть, это произойдет через тысячу лет.

Рой

– Смотри, смотри – зелененький пошел! Проявляется, прямо на ходу! Похоже свежий!

– Вчерашний. Вчера вечером рой на углу Пастера и бульвара Жофр проявился. Видно, у торгового центра роиться не решился. Машины пожег, пару домов. Растворился быстро, но нескольких наши пометить успели. Серж, ты не зевай! Вали его, пока не ушел!

– Не уйдет… – Серж уперся подошвой армейского ботинка в опрокинутый табурет, со скрежетом приперев его к стене, и свесился из чердачного окна, прицеливаясь. Винтовка с глушителем издала приглушенный хлопок. – Есть!

– Завалил?

– А то! Вызывай наряд. Нет, постой! Вон патруль едет… Ага, заметили. Подбирают.

– Ну, и славно. Не завидую парню – ждет его не самое радостное пробуждение, с головной болью и в холодной камере.

– Это точно.

Серж расслабленно уселся на пыльный пол, прислонившись спиной к стене и не забывая вполоборота поглядывать на улицу.

– Слушай, Жан! Вот мы зеленкой метим этих роящихся – а если рядом оказались просто прохожие и случайно до взрывчатки дотронулись? Или их нарочно взрывчаткой мазнули? Тогда как?

Худой, чернявый и горбоносый Жан приосанился и даже прокашлялся для солидности.

– Видишь ли, Серж… – Но тут же сбился с назидательного тона и экспрессивно продолжил. – Ты вот думай что говоришь, понял? Зеленку не дураки придумали! Если просто вблизи окажешься или испачкаешься – зеленка не проявится! Надо, чтобы взрывчатка долго рядом с телом была, и масса чтоб у нее оказалась не меньше двухсот граммов! Тебя что, в вашей Эстонии не учили?

Серж откинул голову к стене и задумчиво посмотрел в перекрестье чердачных балок.

– Да не моя это Эстония. Я ж из России, а в Таллинн сразу после учебного полка попал, по распределению. Оттрубил два года, теперь к вам. А в Эстонии зеленкой мы не пользовались – какие-то нелады с законодательством. Что-то там с превентивными мерами и презумпцией невиновности… Вроде хотели законы поменять, но быстро не вышло, в заседаниях всяких погрязли…

Жан презрительно хмыкнул.

– Это так, от законников скорости не жди, даже если им задницу поджаривают, как сейчас. Дармоеды… А почему тебя к нам-то послали, если не секрет?

Серж невесело усмехнулся.

– Потому что французский знаю. В институте учил. Как слух прошел, что рой у вас опять активизируется, так и отправили. А по мне так разницы нет, в каком городе на блокпостах сидеть… Чердаки да мансарды везде одинаковые…

– Это точно. – Жан подошел к проему окна, хрустя рифлеными подошвами по ошметкам штукатурки, и осторожно выглянул наружу.

– Ну, что там? Увезли огурчика? – лениво спросил Серж.

– Загружают.

В ушах хором ожили горошинки раций:

– Здесь восьмой! Всем! Есть информация, что рой может активизироваться в шестом округе! Особенно внимательными быть постам в районе вокзала Бротто и на улицах Кювье и Бюго! Конец связи!

– Началось… – Серж, кряхтя, поднялся с пола и пристроился на корточках рядом с Жаном, у низкого подоконника. – Видишь что-нибудь?

– Нет пока. – Жан продолжал внимательно всматриваться в густую толпу отправляющихся на обед людей из окрестных контор, наводнявших тротуары и кое-где даже нетерпеливо выскакивающих на узкую проезжую часть улицы, лавируя между припаркованных в ряд машин.

– Посмотри туда, быстро! – Серж ткнул пальцем в двух молодых парней, по виду скорее рабочих с крупного завода, чем клерков из соседних офисов. – Видишь, не торопятся и переглядываются?

– Точно! Кладем их!

Жан уперся локтями в подоконник и выдвинул ствол наружу, прицеливаясь. Серж последовал его примеру. Но они чуть опоздали.

Парни на перекрестке кивнули друг другу и синхронно сунули руки в карманы. Раздавшиеся одновременно хлопки винтовок не успели что-то изменить – парни завалились мешками на асфальт, но сигнал передать успели.

Потому что буквально через секунду из потока пешеходов по обеим сторонам улицы выделились люди, выхватившие из карманов и сумок одинаковые оранжевые баллончики. Почти синхронно приблизились к стенам домов и быстрым, широким взмахом нанесли краской по одной линии. Каждый по одной – короткой или длинной – но эти небрежные штрихи моментально сложились в четкие, оранжевые надписи: на одной стороне улицы – «Мы повсюду!», на противоположной – «Мы хотим только справедливости!».