Светлана Бестужева-Лада - Брак под короной

• Название: Брак под короной
• Автор: Светлана Бестужева-Лада
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Закадычная подруга внезапно дарит молодой женщине Елене путевку на неделю в Париж. При этом Елена должна передать человеку, о котором ей ничего не известно, какое-то письмо и получить ответ.

Невинное путешествие обернулось настоящим детективом: сначала во Франции, а потом в России. В результате, чудом пройдя через все приключения, Елена по страстной и взаимной любви становится женой богатого французского аристократа.

---

Но тут он сам решил проблему.

– А как, интересно, ты собираешься лететь по чужому паспорту? Переклеишь фотографию?

– Нет, – честно ответила я, – надену парик и очки.

– Ну-ну, – хмыкнул мой повелитель.

И на сем беседа плавно перетекла в обсуждение второстепенных деталей. Что взять с собой и что купить в Париже. Вторую часть я обсуждала вяло, твердо решив, что привезу обратно столько денег, сколько смогу. Куплю там парочку сувениров – и все. Хотя, надо сказать, супруг меня удивил: из какого-то потайного места достал двести долларов и вручил их мне с глубоким вздохом:

– Последняя заначка. Но я хоть что-то успел повидать в прежних экспедициях, а ты, к сожалению, в свои драгоценные арабские страны так и не попала. Жаль, что Анастасия не купила путевку в Египет. Или в Сирию…

Он сам не подозревал, какую болезненную точку задел. Потому что этот эпизод моей жизни, состоявшийся года за два до нашего знакомства, был связан именно с Сирией. Могла бы сейчас сидеть на берегу моря, под пальмой и в парандже. Да и Париж, наверняка, давно бы уже посетила. Если бы приняла предложение руки и сердца сирийского миллионера.

Дело, однако, не заладилось. Исключительно по моей вине. Точнее – глупости.

Давным-давно, когда я еще училась в институте, мне удалось найти солидный приработок к стипендии: устроиться внештатным переводчиком в Высшую комсомольскую школу (было такое учебное заведение, где готовили комсомольцев и коммунистов для всего мира).

Переводить надо было лекции с русского языка на арабский. И обратно, когда студенты сдавали экзамены или просто отвечали на вопросы преподавателя. В той группе, к которой меня прикрепили, обучение проходили не то двадцать, не то двадцать пять молодых граждан арабских стран – Сирии и Ливана.

И вот один из студентов начал проявлять ко мне повышенный интерес. Абсолютно, замечу, благопристойный. Провожал после лекций домой, дарил конфеты и приглашал пить кофе в местном буфете.

Мне же все это нравилось необычайно: это сейчас иностранцев в Москве больше, чем русских, а тогда, в середине восьмидесятых годов, это была та еще экзотика! Ну и, конечно, отличная языковая практика: пока Мазид (так звали моего ухажера) провожал меня домой, мы болтали обо всем на свете.

И доболтались. В один прекрасный день я получила предложение стать его женой. Срок обучения Мазида заканчивался, через пару месяцев он должен был вернуться в родную Сирию и предлагал мне отправиться с ним. В качестве законной жены.

От меня требовалось немногое: дать свое согласие, познакомить его с моими родителями и ждать свадьбы. Даже подвенечного платья не надо было готовить, потому что по их, сирийским, обычаям жених должен одеть невесту с ног до головы да еще преподнести ценные подарки будущим тестю и теще и всей родне невесты. Проще говоря, заплатить калым.

Я, мягко говоря, обалдела. Одно дело – провожания и шоколадки, и совсем другое – отъезд за границу на постоянное место жительства. Слабо представляла я себе и предстоящее знакомство Мазида с моими родителями: за внеслужебные «контакты с иностранцами» по головке тогда не гладили. В общем, тупик.

Мои колебания Мазид расценил как вполне естественное кокетство и начал разъяснять, в какие условия я попаду. Он – единственный сын миллионера, пять или шесть сестер не в счет, они повыходят замуж, и хозяйкой в доме буду я. После свекрови, естественно. Дом в Дамаске – столице Сирии, вилла на побережье Средиземного моря, несколько автомобилей. И я заколебалась, тем более что Мазид был недурен собой. Кто знает, как сложилась бы моя судьба, если бы не досадный пустяк, который помешал мне стать мусульманкой и миллионершей.

В институте я доучивалась на последнем курсе, после чего должна была получить распределение на работу. Мысль о том, что можно не работать вообще, в мою голову даже не залетела. И я принялась допытываться у своего возможного мужа, где и кем мне работать

– Кем я там буду? – допытывалась я у несчастного Мазида, который никак не мог понять сути проблемы.

– Как – кем? Женой. Кем ты еще можешь быть?

– То есть домохозяйкой? – уточнила я. – Готовить, стирать, убирать, нянчить детей и так далее?

– Зачем готовить? Зачем убирать? Есть повар, горничные, слуги, будут и кормилица, и няньки. Слава Аллаху, в нашей семье женщины всегда счастливы.

– Кем я там буду работать? – взмолилась я. – У меня же высшее образование!

– Замужняя женщина не должна работать! – твердо заявил Мазид. – Это позор для ее мужа!

И этот, и еще несколько подобных разговоров так и закончились ничем. Представить себя неработающей дамой я не могла. Точно так же не могла растолковать своему собеседнику, почему мне обязательно надо работать. И уж, конечно, после всех этих дискуссий не стала знакомить его с родителями. Тем дело и кончилось, да к тому же мои родители вовсе не горели желанием иметь зятя-иностранца, да еще отдать ему «на вынос» единственную дочь. Даже калым их не убедил, продавать меня они категорически отказались. По-моему – зря: это было бы самой блистательной коммерческой сделкой в их жизни.

После этого много чего было. Но на протяжении всех этих лет я нет-нет да вспоминала свой несостоявшийся брак с сирийским миллионером. Со временем даже поняла, что женщина вполне может не работать, а заниматься домом и детьми, особенно если в ее распоряжении целый штат помощников. И даже то, что вне дома я могла бы появляться только с закрытым лицом, казалось совершеннейшим пустяком.

Вообще я могла бы жить совсем по-другому… Если бы не обладала стопроцентным совковым менталитетом.

На следующий день я специально отправилась в институт, чтобы предупредить начальство. По закону свинства, мой шеф мог испытать крайнюю нужду в моем присутствии на работе именно тогда, когда я физически была не в состоянии это сделать. Официальная версия была разработана крайне примитивно: в течение нескольких дней мне якобы нужно полежать в больнице. Так, небольшое обследование, то да се, но позарез.

Начальник, кажется, предположил, что в больнице я пробуду от силы один день, а остальное время буду отлеживаться дома, – но тут уж я не виновата. Когда женщина заговаривает о нездоровье, мужчины почему-то предполагают прежде всего одну нехитрую операцию. Стала бы я отпрашиваться из-за такой ерунды! Если бы, не приведи Господи, и довелось бы, то докладывать об этому шефу я бы уж точно не стала.

Коллегам я тоже не стала выдавать лишней информации. Просто обронила, что неважно себя чувствую и посижу дома. Точнее, у тети на даче, где свежий воздух, тишина и покой. Никто не удивился: дома, так дома, у тети, так у тети, хотя подобных родственников у меня отродясь не было. Ну, так я ее хотя бы не хоронила, как обычно принято делать, когда официально отпрашиваешься дня на три. Под кем санки не подламывались, кто с коня не падал? Дело житейское.

К тому же я была стопроцентно уверена в том, что назови я истинную причину своего недельного отсутствия, возникла бы масса непредвиденных трудностей. В Париж-то всем хочется, только в нашем отделе очень мало кто может себе это позволить. В прежние времена, конечно, ездили за границу: в командировку, в изучаемую страну или на какой-нибудь международный конгресс. Но для этого нужно было как минимум иметь докторскую степень, поскольку все оплачивало государство. А сейчас…

Мне повезло: никому я в институте не была нужна не то что предстоящую неделю – в обозримом будущем вообще. Шла какая-то реорганизация, местное начальство не вылезало из кабинетов высшего звена руководства, а мелких научных сотрудников деликатно или не очень просили не путаться под ногами. Не маленькие: занимайтесь чем хотите и где хотите, только не лезьте во взрослые, и судя по всему, довольно денежные дела. Так что удача явно поворачивалась ко мне лицом.

По мудрому совету своего супруга, объездившего и облетевшего чуть ли не половину земного шара, я не стала брать с собой много вещей, то есть обременять себя чемоданом. Дорожная сумка с несколькими не мнущимися тряпочками и запасной парой обуви, дамская сумка, правда, довольно поместительная – для всяких мелочей, документов и денег. На месте оказалось, что Сергей был абсолютно прав: все, что нужно было туристу для счастья, входило в обязательный ассортимент стандартного номера в не слишком шикарной гостинице.

Но это я поняла потом. А в Москве старательно освежала в памяти французский язык и обеспечивала остающихся членов семьи питанием на неделю. Сергей, правда, прекрасно мог обойтись и без моих забот, но какое-то неясное чувство вины перед ним меня почему-то грызло. Вот я и старалась исполнить номер «Образцовая жена перед отъездом на отдых» по мере сил, возможности и наличных средств.